104. Что такое Интернационал - II. Лекция Клетчатого по современной истории (№9)

https://www.youtube.com/watch?v=HM23uSfty9Q

Други мои! Дорогие ютуболады и ютуболадки!

Сегодня мы продолжаем цикл наших лекции про Интернационал, хотя, надо сказать, что в прошлой лекции мы только подступили к этой теме, собственно про Интернационал мы еще ничего и не сказали, но зато мы довольно много сказали про главное произведение Карла Маркса, которое является таким «писанием» социал-демократии, про «Капитал». Вот, давайте сначала завершим разговор об этом произведении.

ГЛАВА 3. ВТОРОЕ ДНО МАРКСИЗМА

Если бы Гулливер смотрел на Лондон 1823 года с птичьего полета своего роста, перед его мысленным взором открыось бы любопытное зрелище: на фоне спешащих по своим делам клерков, фланирующих по паркам степенных бюргеров, на фоне копошения биомассы обывателей окраин выделилась бы исключительная фантазийная деятельность одной особи, которую прямо вот корежила бы какая-то неведомая сила, она подбрасывала бы ее в воздух, швыряла снова о мостовую, крутила штопором, она бы кувыркалась, переворачивалась через голову, ну просто вот была бы одержима как каким-то вот духом особым, который в нее вселился. И вот этой особью был офицер английского королевского флота отставной, Томас Годскин, он же Годжкин, или Ходжкин.

Она переживала припадок неимоверного альтруизма, то есть, человеку хотелось вот всего себе отдать людям, трудящимся. Что вообще характерно для офицеров английского военно-морского флота. Это известные альтруисты.

Когда в английских масонских ложах при получении степени мастера сообщается радостная весть, адепту говорят: «Эта степень делает тебя братом корсаров и пиратов», и рассказывается душещипательная история: в 1813 году пират Жак де Бон взял на абордаж английский торговый корабль «Оук». В отчаянии капитан подал масонский сигнал помощи. После этого его отпустили с миром, вернув все имущество, и более того, прослезившийся брат подарил собрату на дорожку узелок с матросскими сухарями. Вот этот узелок с матросскими сухарями — он до сих пор бережно хранится в одной из масонских лож Великобритании, а именно в ложе № 137, в городе Пуле. И у ложи и название хорошее: «Дружба». Дружба. Узелок показывают указкой, и со слезами на глазах говорят о великом гуманистическом братстве людей доброй воли. Ну, вообще — лучше Николая Первого не скажешь. Когда он назначил Бенкендорфа главой жандармов — он дал ему в руки платок, и сказал, что им он должен утирать слезы вдовам и сиротам. Ну, заодно и сопли эти утереть, знаете, так, если появятся, у Носопыркина. Потому что государство — думает.

Ну вот, этот Годскин написал работу о гуманном отношении офицеров к матросам, а потом поехал во Францию, и там познакомился с сен-симонистами, и написал работу «Защита труда от притязаний капитала». Это был первый социалистический памфлет, в котором озвучивалась такая несложная мысль, но мысль, которая базировалась не на каком-то вот провидении, понимаете, на каком-то божественном откровении, а она выводилась из, вроде бы, какой-то экономической целесообразности, закономерности, и выглядела, как некоторый закон политэкономии. Первое: как известно — а известно после Рикардо — меновая стоимость товара целиком обязана своему происхождению труду, затраченному при его производстве. Второе: поэтому все вознаграждение за произведенный товар должно принадлежать человеку, который его непосредственно произвел, то есть, трудящемуся. И третье: следовательно, все деньги, которые получают непосредственно неработающие земледельцы и капиталисты — есть чистой воды грабеж. Их надо все отнять, собрать в одну кучу и поделить между рабочим. Элементарно, Ватсон! Это и есть тот научный социализм, к которому мириады ученых, как служившие в английском флоте, так и не служившие, не прибавили за последующие сто лет ни грана. После первых выступлений Готскина крупнейший английский экономист, и, естественно, английский патриот, Джон Стюарт Милль написал, это был 1831 год:

«Понятия этих людей о собственности выглядят безобразно… по-видимому, они думают, что собственности не должно быть и что ее существование есть зло для них. Я не сомневаюсь, что среди них работают мошенники… Дураки, они не видят, что то, чего они в своем сумасшествии желают, будет таким бедствием для них, которого никто не мог бы им причинить, кроме них самих. Сумасшедшая чепуха Годскина, если она распространится, была бы ниспровержением цивилизованного общества, худшим, чем губительное нашествие гуннов и татар».

Так англичане неожиданно для себя изобрели экономическую адскую машину, водородную бомбу, которая надежно уничтожала экономику другого государства. Важно было только убедить это другое государство в необходимости и полезности вот этой социальной формулы «взять все и разделить», и убедить не на основе каких то деклараций там, гимнов, песен там, и так далее, божественных откровений, а научно. Научно.

Так возник марксизм. Сам Карл Маркс был ни кем иным, как левым рикардианцем, как и Годскин и его сторонники. Таких людей было довольно много, и о них известно довольно мало. Ну, например, Годскин — он писал под свои фамилией, но одним из левых рикардианцев, который высказывал подобные взгляды был Перси Рейвистон, и этот псевдоним до сих пор надежно не идентифицирован, есть несколько, так сказать, предположений по этому поводу. Вообще, в эпоху стимпанка, что касается вот экономических вот этих всех работ — там все достаточно зашифровано, ну, например, немножко ранее в Англии вышла такая анонимная брошюра Маркуса, тоже ее авторство до сих пор не установлено, но издателя посадили в тюрьму. В этой брошюре говорилось о необходимости уничтожения детей ядовитым газом, в целях экономической целесообразности. Эта брошюра распространялась, чтобы скомпрометировать политиков, которые в той или иной степени придерживались теории Мальтуса. То есть, это была провокация. Такой же провокацией, но провокацией международной, была деятельность Годскина. Сами англичане, конечно, никогда не применяли вот это оружие против себя, но они сделали несколько таких пробных «экспериментов в штате Невада» там, да? Испытали ядерное водородное оружие, а потом все перебросили на континент. И вот придание наукообразности вот этим измышлением Годскина — это и есть подлинная суть, второе дно «Капитала» Карла Маркса, там есть вот эти все выводы, и эти выводы — они прикреплены к огромному такому суррогату текстов, либо просто шарлатанскому, либо какой-то хаотично набранной статистики, и все это в целом должно было вот подтвердить правильность и научность вот такого вывода. Причем, сама форма книги — она была защитой, в том числе, цензурной. "Капитал" публиковался на континенте, и никогда не встречал достаточно серьезного какого-то отпора, потому что считали, это, ну, научная книга, может там какие-то есть выводы, но в целом эта книга какого-то вот ученого, который говорит о каких-то серьезных экономических вопросах, то есть, книга вумная. Вумная. И такое реноме социал-демократов как людей достаточно умеренных — оно сохранилось, например, в России даже в эпоху Первой Русской революции, когда социал-демократов противопоставляли отморозкам-эсерам. И репрессии против социал-демократов были более мягкие. Ну, они ученые, они вот читают там «Капитал»... Вот. А какие ученые там? Ну вот Ленин, Троцкий там, и прочие.

ГЛАВА 4. ПЕРВЫЙ МИМОКРОКОДИЛ

Ну вот теперь мы подходим к первому Интернационалу.

История Интернационалов всегда — их было несколько — она всегда подается вне исторического контекста, и описывается как такое спонтанное действие, ну вот гриб, вот дождь пошел, гриб вырос и вот, значит... так возник Интернационал. Поэтому Интернационал мы вот в нашей лекции переименовали в «мимокрокодил». Вот первый мимокрокодил — это первый Интернационал. Который вот возник от сырости. Вообще, исторический контекст очень важен, он объясняет очень многие события. Он не совсем важен для художественного творчества, важен, но не очень. Он не очень важен для философии, не очень важен для развития точных наук, но он крайне важен для вот таких политизированных идеологизированных областей, и людей, которые занимаются вот, так сказать, прикладной политикой. Ну, такой пример уже мы приводили, мы рассматривали в первой лекции динамику разрастания Всемирной революции 1848 года, и обратили внимание, что центральная страна революционная, которая была готова для революционного взрыва, Бельгия — она оказалась абсолютно спокойной, никаких революций там не было. Их не было потому, что это было невыгодно Великобритании. Иначе в тех условиях произошло бы слияние между Францией и Бельгией в единое государство, а этого было допустить нельзя.

Ф это время Маркс как раз развивал свою революционную деятельность, в том числе развивал ее в Бельгии. Он внезапно получил очень большую сумму денег, якобы от своей матери, которая отличалась большой скаредностью, и на эти деньги закупил большую партию оружия: пистолетов, кинжалов и сабель. Что вызвало естественные вопросы у Бельгийской полиции, но Маркс подсуетился, и прусская полиция — она прислала бумаги, где было написано, что, ну вот, Карл Маркс получил, действительно, наследство от своей горячо любимой мамы, которую он ненавидел, которая его ненавидела, и которая, скорее всего, не было его матерью. Но, тем ни менее, бумага от прусской полиции с печатью была получена. Что «мать подтверждает». И вот — деньги мамочки, на деньги мамочки он закупил оружие, но закупил там, где не нужно было Великобритании, поэтому его сразу же арестовали, арестовали также его жену, и в 24 часа выслали на территорию Франции, где революция была уже в полном разгаре, они это сразу увидели, первое, что они увидели — это битое стекло, разобранные железнодорожные пути, какие-то люди растерянные, которые бегали... ну, в общем — революция, революция, и окунулись там в революционную жизнь, там уже вот, конечно, кинжалы, кастеты, револьверы там, или что тогда было... значит, эти, пистолеты — все это было очень нужно. Нужно. И вот эта вся история — она становится совершенно понятной. И деятельность Маркса, и его выдворение из Бельгии, и так далее — то есть все вот читается как по нотам.

То же самое касается развития Интернационала. Первый Интернационал — считается — возник следующим образом: в 1862 году была всемирная выставка в Лондоне, которая была, ну, неординарным событием тогда. И французский император Наполеон Третий за свой счет послал туда делегацию рабочих, купил им билеты, посадил их там на поезд, на пароход, вот они приехали на эту выставку к англичанам. И там, как вот Шариковы — они обнюхались, да? То есть, французские рабочие познакомились с английскими рабочими, там месте выпили там, и так далее, нашли какой-то общий язык ломаный... и эта традиция продолжилась в 1863 году, когда в Англии была организована такая большая манифестация в поддержку польского восстания в России. Вот туда приехали тоже французские рабочие, и они вместе с англичанам протестовали против дикого царизма. И так у них это все получилось хорошо, что еще на следующий год, в 1864 году, они создали вот первый Интернационал, то есть постоянно действующую организацию, куда входят рабочие разных стран, штаб-квартира которой находится в Лондоне, а одной из главных целей этой организации является независимость Польши, поддержка польского восстания. Что было фантастической наглостью, потому что — почему возникло польское восстание? польское восстание в России возникло как реакция на отмену крепостного права. Дело в том, что в западных губерниях России большинство помещиков составляли поляки, а основное население тягловое — это были, естественно, русские, и украинцы, белорусы, тогда они считались частями русского народа. Великороссы, белорусы и украинцы считались частями единого русского народа, что, в общем-то, соответствовало действительности. И подтверждалось в том числе их верой, верой православной, в отличие от польских помещиков, которые были католиками. Поэтому к экономическому гнету еще гнет приплюсовывается религиозный и гнет этнический. Поэтому в общем судьба жителей простых западных областей России была незавидная. Но вот царизм провел отмену крепостного права, причем, в очень комплементарной для крестьян конфигурации, они получили землю большую, они получили не просто свободу, но некоторые экономические гарантии, это, конечно, мягко выражаясь, взбесило вот этих вот кровососов польских, которые подняли восстание. Интересно, что когда они подняли восстание, тогда еще крепостное право существовало в Польше, то есть, личная зависимость была отменена, но земли никакой у польских крестьян не было, они фактически отрабатывали барщину. Так вот, поляки за участие в восстании предлагали уже собственно вот этническим полякам, католикам, небольшой земельный надел, и, в общем, такое послабление для своих крестьян. Ну, русские выбили им зубы вот, они воевали очень подло, это были партизанские отряды, которые вырезали мирное население, убивали православных священников, убивали пленных, но вот конечно ничего против регулярной армии европейского государства цивилизованного эти вот разрозненные отряды фанатиков полуазиатских сделать не могли. И русские в 1864 году провели реформу в Польше, где польским крестьянам далее в три раза больше преимуществ, чем им обещали вот эти вот повстанцы. Вот. Ну, естественно вот поляки горько заплакали, и вот эти все вот польские феодалы — они должны были получить поддержку от европейских трудящихся, которым больше нечего было делать, как заниматься каким-то международными авантюрами, и поддерживать там феодалов в Польше или там Венгрии, или еще де-нибудь, как будто у них не было своих дел. А своеи дела — это понятно какие были, эта борьба за сокращение рабочего дня, за увеличение заработной платы, за создание системы образования, в том числе образования бесплатного, за медицинскую страховку там, и так далее, и так далее, и так далее. Вместо этого вот морочили им голову, что им нужно вот, значит, бороться там за польскую свободу, и бороться с Россией, которая в это время проводила демократические реформы.

Понятно, что эта акция в то время была совместной акцией французского правительства и правительства английского. Тогда Англия и Франция были еще союзниками, и они выступали совместным фронтом, в том числе вот относительно России. Создание Интернационала было результатом переговоров между Наполеоном Третьим и, соответственно, верхушкой Великобритании. А в чем был смысл Интернационала? Конечно, поддержка поляков — это было частностью, может быть, не стоило так городить огород, и создавать такую постоянно действующую организацию, замах был там гораздо больший. Дело в том, что Интернационал означал собой контроль Англии и Франции совместный, контроль над Германией. Почему? Потому что в Интернационал входили английские рабочие, то есть, члены английских профсоюзов, которые тогда уже были довольно развитыми. Естественно, эти рабочие — они полностью контролировались своим профсоюзными боссами, а профсоюзные боссы — это просто был филиал, так сказать, английского государства, была связь, и в том числе и самая непосредственная с тайной полиции, они действовали в интересах Великобритании. Та же самая картина была во Франции, причем, Франция была государством еще более полицейским, чем Великобритания, а вот немцы, немцы — какие немцы входили в Интернационал? В Интернационал входили немцы, которые жили на территории Франции, Англии и Бельгии. Тогда немцы были первыми гастарбайтерами в Европе, Германия еще отставала, и огромное число немцев, в том числе квалифицированных рабочих — они эмигрировали вот в более развитые страны, где уже шла полным ходом промышленная революция. И вот в этих центрах, то есть в Париже, в Брюсселе, в Лондоне, они попадали в сети этих организаций коммунистических, которые потом были структурированы в Интернационал. И, соответственно, немецкие рабочие в Англии — они контролировались английской тайной полицией, а во Франции они контролировались французской тайной полицией, то есть, это изначально просто по определению были предатели, и их деятельность заключалась в том числе в том, в том чтобы Германии вредить и контролировать социальное рабочее движение в самой Германии. Поэтому Интернационал изначально был такой вот серьезной вредительской организацией, он не только вредил России, пытался ее расколоть в результате вот этого польского восстания, но он вредил Германии. И здесь мы наконец-то подходим окончательно к разгадке дуэли, трагической дуэли Лассаля.

Когда умер Лассаль? он умер 31 августа 1864 года. А когда был создан первый Интернационал? 28 сентября 1864 года. То есть, менее, чем через месяц. Лассаль, если бы был жив — его нужно было в той или иной форме принимать в Интернационал. А если бы его не приняли в Интернационал — он бы развил соответствующую агитацию, и цели Интернационала были бы засвечены. Поэтому от него избавились, и избавились, конечно, не просто так, то есть, там поучаствовала немецкая аристократия, которая, значительная часть которой — она не понимала замысел Бисмарка, она выступала вообще против Бисмарка, и опасалась, что, ну, дали слишком много вот ему власти. А может быть, они решили, что «ну и хватит», да? То есть, Лассаль сделал свое дело, но поскольку он человек независимый, с какими-то наполеоновскими амбициями, ну вот его надо убрать. Убрали его руками англичан, потому что сами немцы — они, ну… они были не способны на такие акции. Это по-другому ведомству. Это была кооперация между англичанами и немцами. Кстати, очень характерна наивность Лассаля, потому что когда он пытался вот жениться на своей избраннице, дочке баварского дипломата, он в известный момент решил, что может быть дело в том, что, ну, религиозная есть какая-то, значит, проблема, и он сменил иудаизм на католичество, он пришел к высшему иерарху немецкому католической церкви, и попросил его, значит, вот его крестить, что тот, естественно, с удовольствием и сделал. Но дело в том, что он не понимал, что отец и вся эта семья баварского дипломата — она была из Пруссии, и этот дипломат был пруссаком. То есть, ему нужно было протестантизм принимать, причем протестантизм было легче принять еврею, чем католичество. Вот он этого не понял. То есть, он не понимал даже, что, так сказать, вокруг него происходит. А то, что этот баварский дипломат был одновременно выходцем из Пруссии, говорит о том, что, ну, это скорее всего операция Пруссии, которая таким образом умывала руки. Но, повторяю, сами пруссаки были на такой высший пилотаж не способны, это им просто вот помогли англичане. Это, кстати, их метод. То есть, они постоянно занимались террором в Европе, они убивали монархов, убивали министров, убивали генералов, но всегда если это было какое-то соглашение с частью элиты вот данного государства. Они боялись, естественно, ответочки. Ответочки. А так вот — помогать помогали. Ну, может быть, мы о конкретных примерах скажем этого явления в дальнейшем, и, соответственно, поразительно мало такого рода фактов в самой Великобритании.

Вот был создан этот первый Интернационал. Почему-то генеральный совет этого Интернационала, список этого генерального совета никогда не публикуется. То есть, в принципе, его найти можно, но вот он как-то не афишируется, вот посмотрите материалы в википедии, и так далее, найти довольно трудно. И довольно трудно найти генеральных секретарей, список генеральных секретарей — они там по-разному назывались — первого Интернационала. Почему-то думают, что этот вот был Карл Маркс, а Карл Маркс действовал там за кулисами, он был членом правления. А Энгельс стал членом правления только с 1870 года, когда продал свою долю в бизнесе в Манчестере, и он продал, конечно, не своему компаньону, а у него это выкупило английское правительство на самом деле, и это была такая форма, ну, денежных расчетов. И после этого Энгельс вошел тоже в руководящий орган Интернационала. Ну, почему это не сообщается? Совершенно понятно, если вы понимаете, о чем я говорю. Вы можете сами предположить. Вот первоначальный состав, я вам скажу о национальности людей в этом руководстве. Он первоначально состоял — генеральный совет вот Интернационала — состоял из двух немцев, двух итальянцев, трех французов, и… двадцати семи англичан.

Вот так. Понятно, при таком раскладе руководителем должен был быть не англичанин, ну иначе просто совсем смешно получалось. Поэтому реальным главой, который был там за кулисами, но все понимали, что это реально глава, а не просто один из членов руководства — это был Карл Маркс. Который, правда, безвылазно сидел в Англии, имел английские корни, являлся сотрудником английской тайной полиции, но официального вот считалось, что он немец, выходец из Германии. И считается, что в дальнейшем преимущество руководства Маркс получил потому, что он единственный в этом правлении одинаково свободно говорил по-немецки, по-французски и по-английски. Мог вести, соответственно, без переводчика все дебаты.

Интересный момент относительно… он уже тогда был, и от этого страдал Интернационал, что, понятно — в Интернационале никогда не было никаких рабочих. Ну это абсурд, это так же как там «вольные каменщики» — ну вот это вот... они каменщики, да, там? Они вот работают по камню вот, и там у них мастерки там, и так далее... то есть, это все просто риторика. Риторика но в отличие от вольного этого «каменщичевства» — эта риторика там, вроде бы, она такая условная, и говорится, что на самом деле все-таки это вот там рабочие, и какое-то подобие они к рабочим там имеют, но это действительно только вот подобие. И, соответственно, вот у Маркса были большие проблемы, когда он ступал в Интернационал, и так далее, считалось, что он не было в основании Интернационала, его там пригласили трудящиеся, сказали: «Уважаемый там Карла Маркс, хотим чтоб вы нами руководили, вы такой хороший, умный», он говорит: «Ну ладно, ребята, давайте»! Но когда он стал вступать в Интернационал, оказалось, что он же не рабочий, там были трудности по этому поводу, были дебаты какие-то, и так далее, и так далее. Ну, в результате все-таки человек хороший, его приняли. Но они все были такие хорошие там. И вот здесь существует интересный момент. Дело в том... вот на каком основании, вот просто как было это высказано? Карлу Марксу отказывали в приему в Интернационал. Сказали, что «мы не можем вас принять в Интернационал, потому что это сообщество рабочих, а у вас есть профессия».

«А профессионалов мы не принимаем». То есть, в то время — и это совершенно справедливо — рабочий — это не было профессией. Кто, например, по профессии там вот я там, да? Ну, например, там, историк там, журналист, философ там, еще кто-то, следователь — ну, если юридический факультет закончил там, да? Следователь. Лаврентий Петрович. А какие у меня еще есть профессии? Ну, потенциально я мог быть, например, врачом. Но это потенциально. Мне надо учиться, а я уже не молодой, учиться много, чтобы стать врачом, и для этого нужна какая-то склонность, и какой-то тип личности определенный. Ну, например, стальные нервы, да? Поэтому врачи очень часто бывают военными, военный врач — это не только потому, что на войне они очень нужны, а просто это соответствует их профессиональной пригодности, их строю личности, и так далее. Это жесткие такие люди, которые не боятся крови, не боятся страдания, грязи там, и так далее. Товар штучный. То есть, кто-то проф. пригоден, кто-то не пригоден. А одновременно у меня есть еще много других профессий, вот смотрите, какие у меня есть профессии: (загибает пальцы) сторож, землекоп, грузчик, посыльный, очень много! Все эти профессии любой человек, если он не психически больной там, если он не немощный — он может освоить ну максимум за одну неделю. Ну там все очень просто. В этом, кстати, и преимущество работы на конвейере, конвейер — это доведение вот этой простоты вообще до автоматизма, когда вот человека ставят на участок конвейера, и он за тридцать минут уже начинает полноценно работать. Потом его переводят на другой участок, и он через тридцать минут тоже работает, то есть, это не профессия, это не то, чему нужно учить много лет, и так далее. Поэтому — что такое Интернационал? Союз рабочих всего мира, да? Это союз людей, у которых нет профессии. Нет профессия. И именно тогда появилось вот это, что это вот «пролетарии». А кто такие пролетарии? А пролетарии, у которых нет ничего, кроме собственных яиц там, да? Или детей. Это вот считается пролетарий. То есть, у них ничего нет, и в том числе нет никакой интеллектуальной собственности, нет профессии. У них есть дети, но тоже потенциально, потому что это вот там, если человек уже взрослый — все… если он молодой — у него и детей нет, ничего, он холостой, он там работает шахтером, рубает уголек. И если мы возьмем начало людей, которые вот стояли у истоков Интернационала еще до Маркса... это, например, был такой Вейтлинг,

деятель, он уже в Лондоне, немецкий эмигрант, и по профессии — портной. Вот он так вот выглядел, обратите внимание на костюмчик этого рабочего. Ну, якобы это был сын какой-то там прачки, на самом деле это бастард. Его до сих пор происхождение не ясно. Вот этот человек говорил, что будущее принадлежит рабочим, рабочим нужно организоваться во всемирный союз, и при этом он был еще человеком таким религиозным, и он это все обосновывал какими-то видениями, цитатами из Библии, он пользовался бешеной популярностью, которой никогда, кстати, не было ни у Маркса, ни у Энгельса впоследствии, давались в его честь званые какие-то балы... вот. Этот человек — он говорил, что надо создать армию из сорока тысяч воров, уголовников, и они наведут порядок, и построят коммунистическое общество. И то же самое, эти же идеи развивал один из основных деятелей Интернационала, собственно, там два было таких основных деятеля, а почему два — понятно, да? Потому что Интернационал — это изначально дуалистическая организация, где есть люди от Англии и от Франции. От Англии — это Карл Маркс, с довеском Энгельса, а от Франции это Бакунин, Михаил Бакунин. Вот Михаил Бакунин говорил о том, что Интернационал должен объединить разбойный элемент, уголовников, и вот они должны все сделать. Но если посмотреть, значит, на борьбу терминов, то на самом деле особой терминологической разницы не было, потому что, собственно, рабочий в тот период — это и был практически ну вот уже уголовник, то есть, человек, у которого ничего нет, кроме, это, ножа. Поэтому Интернационал — это организация кого? Подонков. Официально. Это организация подонков, и не случайно одним из союзов во Франции и Англии, который предшествовал — и куда как раз и входил Карл Маркс — назывался «союз подонков, негодяев!, «союз отверженных». И понятно, что если мы ведем речь просто об уголовниках, ну а чо там, уголовнику сделать какой то себе рабочий стаж там, да? Да легко. Просто. Поэтому, если разобраться, то там этих рабочих-то — их, собственно, никаких и не было, и быть не могло. Ну, можно сказать, что наш Дмитрий Евгеньевич — это рабочий, он три года проработал на заводе Лихачева да? Ну вот рабочий, причем — как проработал? После школы, то есть, это вот самое время формирования личности, психологии человека, получил профессию там вот, наладчика, и это вовсе не какой-то интеллектуал с университетским образованием, специалист по истории античной философии, писатель, а это вот рабочий такой, трудящийся, его можно в Интернационал. Вот Маркса — нельзя. Вот такого срока, три года хотя бы, три года работы — в Интернационале был очень мало у кого. Вот я вам прочитаю, как принимали в Интернационал Николая Морозова, у него блестящие есть мемуары, «Повести моей жизни» вот, в двух томах. Морозов — это тот самый Морозов, который изобрел новую хронологию, к которой к сожалению, а может быть, к счастью, Фоменко никакого отношения не имеет. Человек с огромной такой вот судьбой, огромной биографией, проведший огромную часть своей жизни в одиночной камере, а до этого бывший в Европе, и ставший членом первого Интернационала. Вот он как описывает свой прием в первый Интернационал, еще совсем молодого человека. Он попал в Швейцарию, к нему подошел там человек, которому был дан пароль, явка, он там стал жить вместе с ним. Он ему сказал:

— Хочешь, тебя выберут членом Интернационала в его центральную секцию?

— Конечно, хочу! — ответил я. — Но только примут ли?

— Можешь быть спокоен: тебя предлагает сам председатель, Лефрансэ, в секцию Парижской коммуны. Это центральная секция федералистического Интернационала.

— Знаю. Но только как же? Ведь я не участвовал в восстании Парижской коммуны?

— Это все равно. Там, кроме коммунаров, есть и посторонние, там и я состою секретарем.

Итак, я получу звание парижского коммунара, как эти удивительные герои баррикад!

И вот его, значит, принимают, полчаса за закрытыми дверьми его там обсуждают, кандидатуру, потом выходят, говорят: «Вы приняты».

На следующий день я получил и свой диплом. Это была карманная книжка вроде наших современных паспортов. На первой ее странице было написано по-французски: Член Интернационала Николай Морозов, кузнец».

Звание кузнеца было здесь прибавлено потому, что при хождении в народ я работал месяц в деревенской кузнице, а для членов секции было обязательно, кроме интеллигентных родов труда, иметь еще и какое-нибудь ремесло.

Внизу была оттиснута огромная печать с круговой надписью: Международная ассоциация рабочих». А внутри был равносторонний треугольник, по сторонам которого стояли слова девиза: «Liberté, egalité, solidarité». Внизу страницы были подписи президента и секретаря.

...Я без конца рассматривал круглую печать с треугольником посредине, перечитывал статуты и готов был положить жизнь за это общество, так приветливо принявшее меня в свое лоно.

Ну и на самом деле тут все это говорит автор с большой иронией, уже прожив жизнь, ну, вот так там принимали, значит, в члены Интернационала. И по этому поводу возникали все время какие-то скандалы, например, уже в конце деятельности Интернационала там был такой Мальтман Барри, который приехал на конгресс Интернационала в Нидерландах, и от имени рабочих, американских рабочих так из города Чикаго. А ему сказали: «А чо это вы приехали? Вы же вообще-то тори из Лондона. Никакого отношения не имеете вообще к Америке и к рабочим». Ну, Карл Маркс крутился, это была его креатура, и кроме того, вот этого Мальтмана Барри, тори — его еще называли шпионом английским, ну, он, естественно, шпионом и был. Ну ничего, он вошел вот в правление, в органы, и всегда Маркс о нем хорошо отзывался, это был его товарищ, сохранилась дружеская переписка, и по наущению Маркса, потому что у него больше статус, этот Барри писал статьи в консервативной прессе, он был таким радикальным тори, депутатом парламента, и выступал, естественно, все время с русофобских позиций, выступал за войну против, например, России вот во время последней русско-турецкой войны, потому что опять реакционная Россия — она что? Она осмелилась воевать против передовой прогрессивные Турции, которую должны поддерживать вот в международном Интернационале все рабочие. Она передовая, Турция. Вот. И выступать против реакционного предоставления независимости например Болгарам, Сербам, и так далее, и так далее. Ну, в общем, такой вот цирк.

Какова была практическая деятельность этого Интернационала как союза рабочих? Ну, например, с его помощью в Англии удалось запретить принимать на работу иностранных рабочих. В том случае, если есть трудовые конфликты между работодателями и рабочими англичанами. Да? Ну вот такой интернационализм, интернационализм. Туда не вошли крупнейшие профсоюзы Великобритании, но вошли крупные профсоюзные деятели, а относительно организации — ну вот вошло «общество бурлаков Дарлингтона», общество подмастерьев английских парикмахеров, общество дегустаторов «из рук в руки», ну и так далее, в общем, такой вот английский цирк. Но не совсем. Не совсем.

Почему не совсем? Ну потому что вы вот можете посмотреть, вы уже посмотрели печать Интернационала, вот, можете посмотреть эмблему Интернационала и флаг.

Вот съезд первого Интернационала, впереди флаг, не очень видно, что там изображено, вот более подробно.

Там изображена вот Лучезарная Дельта.

Вот символ Интернационала вблизи — это треугольник с отвесом.

Вот секция испанская Интернационала.

А вот это секция швейцарских франкоязычных членов Интернационала «божественное око».

Это все масонские символы, и, естественно, Интернационал — это масонская организация, и руководство Интернационала, все руководство Интернационала состояло из масонов высокой степени. Поскольку про это практически ничего не говорится, то никакой истории Интернационала и нет. Ну, представьте себе, вы изучаете историю, там, иезуитов, и при этом нам не сообщается, что иезуитство — это католический орден, и члены этого ордена — это католические монахи. И вы только видите — какое совпадение — оказывается, они используют тоже вот эти кресты какие-то, у них там изображения есть Иисуса Христа какие-то, церкви, как у католиков, вот почему бы это, интересно? Ну вот, то же самое касается истории, значит, этого всего Интернационала.

А кто был первым главой Интернационала, первый генеральный секретарь? Я уверен, что вы про это совершенно никогда не слышали, и даже не задумывались, думая, что главой Интернационала был Карл Маркс. А вот нет. Первым генеральным секретарем был

сэр Уильям Рандал Кример, плотник. Глава объединенного общества плотников и столяров, и по совместительству член английской Национальной лиги независимой Польши. была вот такая еще. А кем он стал дальше, после того, как покинул свой пост? А он стал одним из основателей Международной арбитражной лиги и Межпарламентского союза, и за свою арбитражную деятельность, в том числе за участие, в англо-американском договоре 1897 года о третейском суде был в 1903 году удостоен Нобелевской премии. Это первый человек, который получил единолично Нобелевскую премию мира. Вот такой плотник. В течение очень длительного времени он был депутатом английского парламента, но его ранг — это не депутат английского парламента, он входил в надгосударственные структуры и участвовал в большой игре между Англией и Соединенными Штатами. Дело в том, что в конце девятнадцатого века англичане всячески заигрывала с американцами и пытались установить с ними дружеские отношения, прекрасно понимая, что век Англии как сверхдержавы потихонечку закатывается, а вот американцы наоборот идут вверх. Они это делали, в том числе, благодаря вот системе международных арбитражей, потому что был спор между Венесуэлой и британской Гвианой в Южной Америке, Венесуэлу поддерживала Америка, она вообще очень болезненно относилась к европейским колониям в Южной Америке. Там была очень сложная такая игра, потому что где-то, так сказать, англичане набирали очки, но одновременно отыгрывали, и именно набирали очки, чтобы отыграть, они прогнулись в споре о американо-канадской границе и допустили американцев до золотых копей в Южной Африке. Вот в этой всей машинерии очень сложной участвовал сэр Уильям Рандал Кример, трудящийся, плотник. Дим Димыч уже говорил, что Бакунин имел 32 градус в системе масонства, то есть, официально считалась в той системе, в то юрисдикции, в которой он был — было 33 градуса, это очень высокий уровень. Я думаю, что у Карла Маркса и Энгельса было не ниже, а может быть и повыше.

Еще несколько слов относительно английского интернационализма, я вам приведу один показательный пример. Во время восстания 1848 года в Венгрии вишня хорошо себя зарекомендовал австрийский фельдмаршал барон Юлиус фон Гайнау.

Это был такой рубака, он участвовал в наполеоновских войнах, он выиграл войну с повстанцами, иностранными войсками в Италии, и разгромил венгров, действуя вместе с русскими войсками. После этого его пригласили по частному какому-то поводу коммерческому в Великобританию, в Лондон, где он посетил пивоваренный завод. Как только он вошел на его территорию, его избили извозчики, ему вырвали усы, усы у него такие были солидные, измазали его навозом, дерьмом, по официальным сообщениям якобы он пытался скрыться, его на улице еще били, улюлюкали, он скрылся в мусорном баке рядом с каким-то ресторанчиком, его оттуда достали, вышвырнули в канаву там, и так далее, и так далее. И после этого сами трудящиеся — они сочинили частушки про него, стали вокруг бегать и буквально вот через полчаса уже напевать. Ну, частушки какие?

гетодики-гетуна

проучили австрийского мясника

гетодики-гетуна

никогда он не появится на нашей Темзе

гетодики-гетуна

Ну и дальше там, 20 куплетов. Все это, понятно, организовала английская тайная полиция, которая была взбешена срывом восстания в Венгрии, с помощью, естественно, венгерских подлецов и садистов, которые во время восстания в Венгрии куражились над пленными, сдирали с них живьем кожу, выкалывали глаза, сжигали заживо, но это венгры, это, ну вот, Турция. Турция. И в отместку за это вот этот австрийский фельдмаршал, разгромив их в честном бою — он 13 руководителей расстрелял. Ну вот ему припомнили, и за это в Англии вот так подло отомстили, и через некоторое время живу — он уже был пожилой человек, старик — он умер. А на месте этого замечательного мероприятия вот щас красуется вот такая мемориальная доска.

После этого был большой митинг в Лондоне, собрались трудящиеся, на этом митинге выступал Энгельс, что какие замечательные молодцы английские трудящиеся, они сами, спонтанно, борются против душителей свободы вот этой Венгрии, то есть, они кому помогают? Феодалам в Польше и феодалами в Венгрии, садистам, да? Вот этим, которые за что выступали в 1848 году? За сохранение крепостного права, естественно, а чо им еще там было мучиться-то? Кровососы! Вот это и есть английский интернационализм на экспорт. На экспорт. При этом в консервативной прессе английской было несколько таких деланых по этому поводу сожалений, но реально потом опубликована уже в 20 веке была переписка официальных лиц, министра иностранных дел, где они просто радовались. А через несколько лет эти же люди — они осквернили могилы в Севастополе русских адмиралов, четырех русских адмиралов, которые погибли, защищая Севастополь, в конце войны туда вошли англичане, и они осквернили их могилы, вот это вот и есть английский интернационализм. Английские трудящиеся, рабочие, осквернили, значит вот, крепостников, русских там, в этом, могилы в Севастополе. Что можно сказать еще по этому поводу. Отсутствие какой-либо реальной внятной вот революционной деятельности коммунистической в Англии бросается в глаза, хотя по официальному писанию, вроде бы, центром революционных всех действий должна была быть именно Великобритании. Но на удивление такой деятельности нет. И интересно, как сейчас историки пытаются объяснить вот этот странный факт, много есть объяснений, но я вам зачитаю только один вот такой курьез. Я почему все время читаю эту книгу, потому это канон. Это каноническая книга, которая является таким фотографическим снимком современного Марксоведения, и вот всей вот этой исторической науки, связанной с историей коммунистического движения, очень тут все, так сказать, показательно:

«Историк Кейт Томас предположил, что занятость садоводством, разведением домашних животных, рыбалкой, и другими хобби помогает объяснить отсутствие у британского пролетариата радикальных или политических устремлений. Отсюда популярность в 19 веке приусадебных участков и странное отсутствие больших доходных домов. Они лишали бы трудящихся их садов, который для них были бы необходимостью. На каждого рабочего, которой ломал ограду в Гайд-парке были десятки других, которым ничего не надо было, кроме как погулять с собачкой или проверить клумбы».

То есть, почему советская власть такая была устойчивая, да? Вот говорят там «КГБ», какое КГБ? Шесть соток! Давали трудящимся, они там работали и были довольны, и все! Вот, причина отсутствия протеста! А то говорят, этот, Тухачевский химическими гранатами, снарядами убивал сотни тысяч крестьян восставших. Или голодоморы организовывали, по пять миллионов человек гибло, как в Поволжье в начале двадцатых. Вот. Или гигантское количество людей сидело в тюрьмах. Или вот коллективизация насильственная... нет! Это все просто вот гуманизм общества, а вы представьте, как действовала английская тайная полиция, как она била людей, какое огромное количество она убила, и как она стояла на страже интересов Великобритании, моментально вырезая любые возможности, так сказать, реальной какой-то, так сказать, борьбы здесь? Как она, например, действовала в 19 веке против повстанческого движения в Ирландии, какими методами? И то же самое было... поэтому там люди было страшно запуганные, забитые, англичане, английские рабочие — они там шевельнуться не могли, боялись. Это на континенте, во Франции, в Германии, в Италии рабочие... ну, тоже там, конечно, был социальный гнет, и так далее, но они могли себе позволить чо-то там, в России тоже. А в Англии они понимали, что их убьют просто в 24 часа. И все было пронизано информаторами, провокаторами, заранее... еще ничего не было, уже людей провоцировали на какие-то выступления, потом страшно им мстили, выгоняли с работы, клеветали там на них, руководителей уничтожали, и так далее, и так далее. Все это тайна за семью печатями, про это никто ничего не пишет. Пишется вот: гуляли с собачками, занимались рыбной ловлей, и поэтому ничего вот там не получилось. Вот. И еще, не менее важный момент, что, естественно, Англия-то — она сама против себя не воевала, она яды эти там в канализацию не выливала вот в этот водопровод, а по всему континенту выливала, и везде вот люди страдали, а Англии, оказывается, никакой социальной напряженности не было. Хотя, если брать уровень социальной защищенности английских рабочих, даже в конце девятнадцатого века, и сравнить на континенте — ну, страшно там, не отпусков, ничего, люди в страшных условиях работали.

Первый Интернационал — он изначально был таким неустойчивым объединением, потому что отношения между Англией и Францией постоянно ухудшались., и дошли до кризиса франко-прусской войны, после которого первый Интернационал прекратил свое существование. Внутри Интернационала до этого развернулась борьба между Прудоном, Бакуниным и Карлом Марксом. И Бакунин и Прудон — это были представители французской части, они подвергались постоянной критике со стороны Маркса, провокации, их там вышибали, были разные клеветнические компании, но об этом мы уже скажем, наверное, в следующий раз, но я хочу сказать только об одном. Для историка крайне важен такой вот дуализм, если есть дуализм, если есть несколько каких-то начал, которые борются друг против друга, серьезных, самостоятельных, то это раздолье для историка, он может сопоставлять факты, внимательно слушать, что говорят люди, и делать выводы. Поэтому вот настоящая история Западной Европы появляется после явного такого, четкого раскола на католиков и протестантов. Это две таких фирмы идеологических, которые дают разные интерпретации событий, их можно сопоставлять, и понимать, что происходит на самом деле. Поэтому очень важно, чтобы понять внутреннюю структуру Интернационала, и что там происходило на самом деле, прислушайтесь к полемике, которая была между двумя главными лидерами, между Бакуниным и между Карлом Марксом, которые и внешне даже были чем-то похожи друг на друга.

Прудон был человеком более спокойным, и он предпочитал так сильно не ввязываться в бой, и занимать такую позицию, ну, выжидательную. А Бакунин был такой боец, стоял на страже интересов романской части Интернационала, то есть, романской Швейцарии, Франции, Бельгии, Италии и Испании. (Покуривает трубочку).

Существует воспоминание одного из сподвижников Бакунина, которое любят цитировать как раз враги Бакунина, стоящие на стороне Карла Маркса, это некий Шарль Перрон, который вспоминал:

Бакунин уверял Перрона, что Интернационал сам по себе прекрасная организация, но есть кое-что получше, куда Перрон тоже должен вступить, это альянс. Перрон согласился. Тогда Бакунин сказал, что даже в альянсе могут быть люди, не являющиеся истинными революционерами и мешающие его работе, и поэтому было бы неплохо иметь за спиной альянса группу международного братства. Перрон снова согласился. Когда они через несколько дней встретились опять, Бакунин сказал ему, что международное братство — слишком широкая организация, и у нее за спиной следует иметь директорию, или бюро из трех человек, одним из которых должен быть он, Перрон. Перрон засмеялся, и снова согласился.

О чем здесь говорится? Что это такое? А это есть принцип масонского управления такого, матрешечного, понимаете? И так устроены все масонские организации. А кто был, кстати, вот этот Шарль Перрон? Он был масоном. И ближайшим соратником Элизе Реклю,

важного деятеля французского масонства, тоже сыграл очень большую роль в развитии французского масонства по всему миру, которое выступает в виде такой ипостаси так называемого мировидения. Вот этим мироедом и тоже другом Реклю был Николай Морозов, русский масон. И, естественно, такая же организация была у Маркса, который официально не занимала ведущих позиций в Интернационале. И что там происходило реально, мы не знаем, но мы можем себе представить, это такая матрешечная структура, состоящая из разных масонских лож разных юрисдикций, и разного градусов, которые находились в таком постоянном динамическом равновесии, в то время, когда между англичанами и французами был такой хлипкий, но, тем не менее, еще реальный союз. Когда этот союз нарушился — все, соответственно, и рухнуло. Но об этом мы скажем, об этом поговорим в следующей части.

Ну вот, наверное, на этом сегодня закончим. (Достает фляжку, отвинчивает крышечку). По традиции немножечко выпьем, подымем тост... за что? За то, чтобы наши враги почаще ссорились! (Выпивает).

Подписывайтесь на наш канал, подписывайтесь на патреон, присылайте вопросы, присылайте донат, оставайтесь с нами!

До новых встреч!

На экране текст:

Если Вам понравился этот ролик, Вы можете

принять участие в проекте, переведя любые

средства на следующие счета:

• Сбербанк: 4276 3801 3665 0335

• Paypal: https://www.paypal.me/galkovsky

• Яндекс.Деньги: 410017215606874

Вы можете также поддержать канал на патреоне:

https://www.patreon.com/galkovsky

Все средства, полученные таким образом,

расходуются на развитие нашего ютуб-канала.

Спасибо за внимание!