Просмотр кода страницы Ф057. Мутная легенда биографии Сталина-революционера

Первое – что Сталин вёл достаточно бурную революционную деятельность, но при этом

над ним не было ни одного суда, и все репрессии по отношению к нему – это

административные высылки (иногда после непродолжительных отсидок).


Поражает его постоянное перемещение. Это такая егоза, броуновская частица,

постоянные побеги из ссылок. Сами по себе побеги просто было делать. Их изображают

как что-то сверхъестественное, но реально – человека отвезли куда-то далеко – кто там

за ним следит? Взял и убежал, поехал… там в бегах было 50 процентов. Но это

тягомотина: если человек после этого не скрывался за границей, его снова возвращали,

он снова уходил – не очень всё это продуктивно было. Поэтому много они сидели,

думали: ну если уж трудно отвязаться, два года пускай пройдет – как, собственно, Ленин

сделал в свое время. Как правило, такая вот излишняя активность как раз скрывает

излишнее стационарное базирование. То есть человек на самом деле где-то там в норке

сидел, а потом про себя рассказывал, что он прямо с колоссальной скоростью

перемещался по географической карте, его за одну неделю видели в несколько городах и

так далее. Я не исключаю, что какую-то часть своей дореволюционной биографии,

причем, достаточно значительную, Сталин провел в Персии. Есть по этому поводу

некоторые намеки.


У Сталина существовали постоянные проблемы с идентификацией. Постоянно путаница

в жандармских документах: запрашивают какие-то ведомства о его наличии, ищут где-то в

одном городе, он в это время сидит где-то в другом городе в тюрьме. Или запрашивают

под одной фамилией, а он под другой фамилией. Данные, даже те, которые

опубликованы, очень противоречивые: там рост гуляет чуть ли не по 10 сантиметров,

разные родинки, разный цвет волос. А тогда достаточно подробно описывали приметы. И

нигде не понятно происхождение этих документов, то есть кто с ними работал, кто

вклеивал туда какие-то фотографии, подчищал что-то – в общем, все сильно вихляет. Ну

известно, что у него одна рука не действовала. Вот где-то говорится, что не действовала,

а где-то говорится, что действовала. Либо это саботаж специальный, либо разные люди.

Активно взаимодействует с полицией с позиции силы. Например, бежит из ссылки на

поезде, замечает шпика, подходит к сотруднику на железнодорожной станции или в

поезде и говорит: в том конце вагона подозрительная личность, проверьте. И показывает

удостоверение, которое он сам себе выписал, – удостоверение охранника, члена

охранного отделения. Потом шпика ссаживают, а он на Кавказе, куда приезжает после

ссылки, всем это рассказывает, смеется, а люди в ужасе от него отбегают, потому что всё

это выглядит очень как-то неестественно и, мягко выражаясь, подозрительно.

Активно мухлюет с медицинскими анализами. Например, симулирует туберкулез.

Подменяет фамилии. Говорит, что он по фамилии Жуания, меняется с этим Жуанией; его

по этапу как Жуанию куда-то посылают, потом выясняют, что он не Жуания, а

Джугашвили. Путаница, он сидит два месяца, пока выясняют всё это. Это то, что мы

видим, то, что заметили. А могли и не заметить, и этот Жуания дальше бы там жил, и

вместо Джугашвили был бы Жуания.



Такие истории: упал с конки на Кавказе, разбил лицо, больше месяца проходил с

перевязанным лицом. Никто лицо не видел, как человек-невидимка себя забинтовал. Кто

был под этим бинтами – он ли, не он? И губы разбиты, очень с трудом говорил. Он в это

время, может быть, вообще жил в другом месте, был другой человек или подменили

человека. Вот понимаете, постоянно такие истории. С Камо общается, Камо этот

постоянно переодевается. Джугашвили бежит из мест ссылки, переодевается в женское

платье и в этом женском платье гребёт на лодке, чтобы охранник с берега не видел, что

он покидает место ссылки – вот представьте себе, как это всё выглядит. То ли это

выдумано, то ли на самом деле… Как он вообще мог грести, если у него одна рука не

работала? Ну вот постоянно, постоянно, постоянно такие вещи. Вот я рассказывал, что

его арестовали на бале-маскараде в Петербурге, и внешность такая стертая, в кепке –

такой неприметный человек с такой праздничной, утрированно праздничной

деятельностью. Что-то выдумано, а что-то зафиксировано в дореволюционных этих

документах и является подлинным.



Личная жизнь – как-то все между делом. Допустим, брак его на первой жене, Сванидзе: в

это время он разъезжает по заграницам, видят его в одном городе, в другом, в третьем.

Как он успевает еще как-то справляться с личной жизнью, со свадьбами и так далее –

непонятно.



Заявил на допросе, что в 1904-1905 годах одиннадцать месяцев прожил в Лейпциге, и

ему поверили, но до сих пор не могут найти эту часть его жизни – довольно странно. Был

конгресс Интернационала в Штутгарте в это же время – очень известное событие,

освещается в прессе и так далее. Вот до сих пор спорят: был он на этом конгрессе или не

был. Неизвестно.



Постоянно упорные слухи о провокаторстве его. Арест людей, которые мешают – ну там,

допустим, конкурент по влиянию в местном комитете. Его арестовывают, а Сталин

утверждается в своей власти. Но, естественно, на сотрудника охранки не похож, потому

что у него другая биография: их, конечно, там сильно не сажают, а его постоянно по всей

стране, как биллиардный шар, гоняли. И в конце концов в тринадцатом году он до

семнадцатого года где-то в Туруханске приземлился. Ну зачем осведомителя держать вот

так несколько лет? Непонятно. Маловероятно.



Вот политическая деятельность очень мутная, невнятная; непонятно, чем человек

занимался. Даже если речь идет о каких-то акциях типа ограблений: всегда чужими

руками. Но на фоне этого – отдельные эпизоды, красочные и говорящие о

профессиональной подготовке. Например, с чего он начал: он поехал в Батуми (Батум

тогда, в самом начале XX века) и устроился на склад фирмы Ротшильда, склад

пиломатериалов. Через два дня этот склад загорелся, стали тушить рабочие, мастерам

выплатили премию, когда они потушили, а рабочим – нет. Он договорился со

смотрителем склада, который тоже только вступил в свою должность, и рабочим

выплатили большую компенсацию. И таким образом у него, совсем молодого человека,

среди рабочих появился авторитет. Это такая классическая операция внедрения, очень

профессионально, четко, быстро сделанная, что особенно видно на фоне какой-то общей

болтовни, каких-то его статей, встреч непонятно с кем и так далее.



То есть человек умеет работать руками, и при общем впечатлении криворукости, у него

все получается. Может написать при необходимости текст, но ощущения, что статьи его,

нет. Скорее, это затверженный чужой текст: отсутствуют черновики, внятная полемика.

Есть много свидетельств, что за него писал, например, по национальному вопросу статью

Бухарин и так далее, что очень нетипично для социал-демократов. У них в основном

было самообслуживание конечно.



И наконец, достаточно важный и интересный момент, который говорит об особой роли,

особой позиции Сталина до революции. Практически все социал-демократы в Грузии и

значительная часть социал-демократов в других центрах наместничества – это были

меньшевики. Причем, меньшевики националистические, именно грузинские меньшевики.

А Сталин был большевиком – и тоже на Кавказе. И значение такого человека было очень

велико. Во-первых, для большевиков, потому что они таким образом имели своего агента-

осведомителя, такого военного атташе при меньшевиках, который более-менее знал

какие-то местные истории, расклады, мог с ними какие-то официальные переговоры

вести, что-то согласовывать и обладать эксклюзивной информацией, важной и

интересной для большевистского руководства. А с другой стороны, он точно так же при

такой позиции мог являться агентом меньшевиков среди большевиков и точно так же

манипулировать информацией. И в 17-м году он именно такую роль и играл, потому что

грузины, как известно, занимали исключительные позиции в Петербурге после Февраля

17-го, и Сталин там занимался тем, что прикрывал Ленина, используя свои национальные

связи с меньшими в период такого форс-мажора. И до революции – такая особенная

позиция информатора, манипулятора информации.



Вот такие небольшие замечания об особенностях дореволюционной биографии Сталина.