Просмотр кода страницы 166. Протоколы масонских дураков: IV. Несъезд непартии (начало)

<pre>Создано автоматически. Нужно вычитать и оформить текст.</pre>

Дорогие мои, дорогие ютубофаны и ютубофанки, продолжим наши игры. В прошлый раз мы пытались испытывать тарелочку трансформера. Ну, давайте посмотрим, на что она способна. Вот у нас здесь замечательная груша. Вот еще раз задаю вам вопрос. И тебе тарелочка задаю. Груша – это фрукт или как? Давайте проверим. О, царская оригинальная груша. Фрукт. Хорошо, хорошо. Тарелочка работает. Интересно. Так, как ее наливать? Не думают вообще такое, что… Ну, это пока наоборот, что у нас найдешь, да? От нетерпения. Ну, вот так. Вот так будет хорошо. Хорошая она, желтенькая такая. Здесь желтенькая, а здесь беленькая. Беленькая. Пахнет грушей. А цвет белый – 38 градусов. Ну, для нашей беседы сегодня многовато. И цвет какой-то беленький. Надо послабее и что-нибудь желтенькое такое сделать. Хорошая наша любимая социал-демократическая блюдечка. Тарелочка с каемочкой. Давай немножко еще поднапряжемся и уработаем, чтобы было хорошо пить и беседовать. Что так пить, да? Как-то все вот… РСДРУП все получилось, да? На перекосяк. Ну, как пить – не знаю, но надо попробовать. Попробовать. Пахнет грушей. На вкус ничего, приятно. Ну, за что будем пить? Давайте выпьем за человечка с крученой ножки, который ходил целый век по скрученной дорожке. Ну, чего? За кусочку. Как Ленин относился к искре? Во-первых, он вовсе не считал ее газетой для рабочих. Его рабочие вообще не интересовали. Ни по стилю, ни по характеру печатающихся там материалов это не была рабочая газета. Это было интеллигентским изданием. Ленину была нужна тайная организация профессиональных революционеров, компактная по численности. То есть, организация шпионов и диверсантов. Такая же партия была нужна по странному стечению обстоятельств и его хозяевам. Во-вторых, по мнению Ленина, это был очень трезвый человек. В этом тоже никакой искры была не нужна. Искра – это орган борьбы внутри эмигрантской колонии, где все друг друга знают и делают там через эту газету кошки-бяки малопонятные окружающим. Это такой между собойщик. А разбираться в этих дрязгах читателям из России ни к чему. Поэтому в Россию до адресатов должны были доходить только отдельные разрузненные номера, обозначающие сам факт выхода газеты общероссийской. Аналог – это фаланстеры и их строительство. Эти фаланстеры строились по всему миру. И во Франции, и в Швейцарии, и в Румынии, и в Соединенных Штатах, и в Англии. Везде они строились. Нигде ни одного фаланстера не построили. Построили один во Франции, но было посмешище. А это не было важно. Был важен сам факт, что где-то строят, где-то уже ученые разработали коммунизм, уже осуществляют. Элон Маск запускает многоразовые корабли, испытывает. Скоро полетим на Марс на автомобилях. Все будет хорошо. Поэтому фаланстеры, именно эти все разрузненные, фиктивные и нелепые стройки, имели очень большое, хорошее, практически агитационное значение. Как надо было действовать вокруг этой искры? Надо было брать гонорары за свои статьи, которые печатаются. А саму искру печатать без особого энтузиазма. Тиражи надо делать маленькие, а разницу в сумме, которую кураторы выделяют на большие тиражи, присваивать себе. Но присваивать, конечно, не на личное обогащение. Ленин никогда не ставил себе такой цели. Но чтобы иметь под рукой черную кассу для расходов на революционную деятельность. Деньги для Ленина были политическим средством и средством основным, даже вещей террора. Отсюда ватикана третья. Ленин реально на печатанном тираже искры расплачивался с охранным отделением. Для его целей было достаточно 50-100 экземпляров газеты, которые попадали адресатом в Россию. И служили отличной рекламой для активизации местных организаций. Весь этот тираж можно было переслать частным порядком. И не затрачиваясь на какие-то серьезные расходы. Реально была налажена колоссальная структура по транспортировке искры. В Россию ее переправляли через Скандинавию, Пруссию, Австро-Венгрию, даже Египет и Иран. Было несколько коридоров. И на каждом были задействованы отдельные люди, специалисты, которые занимались политической контрабандой. Весь этот тираж Ленин сдавал, не дрогнувши рукой, или просто выбрасывал. Ведь это никак не сказывалось на его реальной революционной работе. С его точки зрения, которую он не делился с кураторами, которые выделяли средства. Отсюда странные нелепости с транспортировкой иногда, анекдотической и не менее странной успешностью. При этом искровского проекта. Искровская идеология процветала, что находилось в разительном несоответствии с многочисленными провалами. Например, значительная часть искры, которая переправлялась через Скандинавию, просто складировалась с шведами в Стокгольме в их клубе политическом. И к 1905 году этой искрой там были завалены все подвалы. Она дальше никуда не шла. В Батуми тиражи искры, вот эти тюки большие, просто топили, бросали с пароходов, и они тонули. Крупская писала, что в Россию приходила примерно одна десятая часть тиража. Но это одна десятая коммуна приходила. Большей частью охранному отделению. Уже первый номер в количестве 3000 экземпляров был полностью конфискован на австрийской границе. Точный тираж искры неизвестен, что подозрительно. Но называется цифра 8-10 тысяч экземпляров. Какие-то экземпляры выходили большим тиражом якобы. Сама редакция намекала на гораздо большие цифры. Там назывались и 20 тысяч, и 30 тысяч. Вероятно, куратором называлась цифра в два раза больше, чем было на самом деле. То есть, реально это было не 8-10, а 4-5 тысяч экземпляров. Что было достаточно много. Нельзя сказать, что это был какой-то вульгарный обман. Люди ничего не понимали. Конечно, кураторы понимали, что это нелегальное издание. И точно проследить невозможно. И ясно, что издатели будут в таких условиях воровать в любом случае. Вопрос о масштабах этого воровства. Коэффициент в половину, я думаю, было для них приемлемо. Главное, чтобы газета выходила, распространялась. Это было на самом деле. Из 4-5 тысяч 90% терялось при транспортировке. Из этого пирожа, судя по отчетам охранного отделения, по отдельным фактам, примерно еще 9-10 изымалось. То есть, оставалось где-то 50 экземпляров одного номера. На самом деле это было очень хорошо. И другие издания, мигрантские, таких результатов, конечно, не достигали. «Искра» выходила регулярно, а по сравнению с другими изданиями такого типа, как «Часы», выходило очень часто около 20 номеров в среднем в год. Было хорошего качества. За год, если подсчитать эти 50 экземпляров, умножаем на 20, это около 1000 экземпляров газеты. Которую и не должны были читать комплектами. Ее должны были видеть отдельными номерами или подшивками. 5-10 экземпляров это было. Выше крыши. И полный комплект. Это было вообще вредно. Люди не должны были видеть ее целиком. Материалы в «Искре» были слабые. Там не было хороших авторов. Интерес представляют установочные, иногда неожиданные, статьи Парвуса Молотова. Остальные писали очень плохо. Большей частью это были какие-то мигрантские дрязги. Когда говорили, что такой-то гуру, а он на самом деле никакой не гуру. А его помощник вообще это карманная воришка. Другие это опровергали. Говорили, это сам воришка. На таком уровне. Какие-то материалы о рабочем движении. Они брали официально российской прессы. Она была тогда достаточно либеральной. Много было материалов. Их копипастили. И снабжали социал-демократической руганью. Сатрапы, бащи-бузуки, позор, стыдно, проклятая Россия, опять голод. И за этот копипаст получали полноценные деньги. Золото. И повторяю, еще раз было важно обозначить такой процесс. Как бы приоткрыть дверь, чтобы читатель, зритель, слушатель на минуту вдохнул аромат. Какие-то крики, вопли эмигрантские. Кто-то спорит, какие-то голосования. Живая жизнь. И пока он не успел разобраться, что к чему, дверь захлопывается. Он просто знает, что там, за границей, в центрах мозг такой, преволюции, он работает. Спеет. А вникать, это только людей пугать. И тираж сдавался легко. Что было необычно. Потому, что в тот период через Россию была налажена очень хорошая контрабанда опечатной продукции. Пограничная стража в России была очень незначительная, очень либеральная. Я не знаю, 10 километров в Европе в СССР охраняло больше пограничников, чем в Российской империи тысячу километров. Шел большой поток литературы латинского шрифта в Прибалтику. Там сделали постановление, что на местных языках нужно выпускать на русском шрифте. Они выпускали за границей. В основном Германии. Печатали на латинском. И посылали. Там были книгоноши. И вот с того времени в современной независимой Литве, например, Латвии, Эстонии, книгоноши – это национальные герои. Он слово родное из-за границы привозил, чтобы бороться с русификацией. И с этим поделать ничего не могли. На контрабанде были все пограничные пункты. Стража была окуплена. Царизм смотрел сквозь пальцы на это. Еще больший был поток намови из Австро-Венгрии, из Галиции. Посылали тексты, художественные литературы, газеты, журналы, даже религиозную литературу. Очень много. И все было налажено. Были какие-то на границе облавы, иногда что-то изымали, но это не было проблемой. А вот для «Искры» достаточно пресное было издание. Там же не печатали на первой странице, что надо царю отрубить голову. Вот почему-то неудача за неудачей. И Ленин еще так легко сдавал агентов, потому что он понимал, что они не очень нужны. Эмигрантские литераторы, сидя в Швейцарии, Германии, Англии, они сами нарисуют любой текст. Им дать подшивку российских газет, они там из пальца высосут все. И письма рабочих, и сообщения об отдельных забастовках, и все что угодно. Что они и делали. Как бы то ни было, благодаря устранению конкурентов, благодаря очень прагматическому отношению Ленина к печатному органу, к которому он относился так расчетливо, понимая, что задача искры не информировать читателей, а организовать, то есть морочить голову читателя. Удалось Искровцам консолидировать процесс создания социал-демократии и собрать второй, а на самом деле настоящий первый съезд учредительный, который должен был конституировать социал-демократическую партию. Это было летом 1903 года. Сначала съезд проходил в Брюсселе, а потом переехал в Лондон. Там говорят, что неудобное было помещение в Брюсселе, что они собирались в каком-то мучном складе, бегали крысы, их кусали блохи какие-то. Потом говорили, что внезапно бельгийское правительство вдруг обнаружило, что у них съезд, а они не знали. И вот они попросили их уехать. На самом деле это был результат внутренней грызни между кураторами. У второго интернационала было Международное социалистическое бюро, куда входили представители всех революционных партий, входящих в интернационал. Само это бюро управлялось двумя людьми. Представителем бельгийских валунов Вандервильды и представителем бельгийских фламандцев Гвисманс. Оба были очень высоко поставленными масонами. Про это может отдельно расскажет Клечентей, когда начнет считать лекции о втором интернационале. Там очень интересная информация. Почему на руководящих должностях были не немцы, не итальянцы, не французы, не англичане, а именно бельгийцы. Причем один был из Волония, а второй из Фламандии. Это все было высчитано на аптекарских весах. Интернационал был результатом сложного международного сговора, главными участниками которого были три огромных колониальных империи, которые готовились к мировому переделу. Это Великобритания, Франция и Германия. Естественно, в такой ситуации их представители непосредственно не могли руководить Международным социалистическим бюро. А говорится, что это такая рыхлая организация, чисто информационная. Она не играет никакой роли, там просто они информируют. Да, конечно. Жесточайшая дисциплина, все разбито на градусы, секторы, чуть что, убийство людей. Это страшно. Тоталитарная секта. Почему Вандервилде и Гюйсманс? Это маленькое государство. Государства, обладающие большими колониями, они в деле. Поэтому не позорно. Но это государство находится под влиянием. В Афламандии максимально сильное влияние Англии и Германии, а в Аллании максимально сильное влияние Англии и Франции. И таким образом все три страны участвуют в управлении этой их креатуры. Но обратите внимание, что англичане присутствуют и в алламском варианте, и в афламандском. И в таких условиях, конечно, где находился этот съезд, где он проходил, там сложная шла закулисная борьба. Если вы обратите внимание, переезд съезда из Брюсселя в Лондон сразу же вызвал перемену и тона. В Брюсселе все было более-менее мирно, соглашались, голосовали. В Лондоне произошел раскол. На самом деле, несмотря на многолетнюю подготовительную работу, второй съезд стал неестественным завершением процесса консолидации русской социал-демократии, а наглым переворотом. Значительная часть местных организаций была отстранена от работы на этом съезде. Наиболее уважаемые члены русской социал-демократии были опозорены, подвергнуты астероикизму, на них наклеили какие-то ярлыки, их унизили и подвергли какой-то издевательской раскульничьей критике, типа «не коня не крестится кукищем», «библию подменили, рисуют адаптисные иконы». Какой-то бред. И одновременно хозяева второго съезда, главные эти деятели, они наплодили какие-то фиктивные организации, фиктивных членов этих организаций. В общем, все очень плохо. И при этом, напомню, сам по себе съезд релился результатом ленинской провокации, в результате которой конкуренты были сданы охранке. Масштабы этой провокации были промышленные, мы ведь рассказали только небольшую часть о ленинских художествах. Например, в апреле 1902 года, уже после разгрома съезда несостоявшегося конкурентов, был разгромлен Северный союз рабочих. Там была собственная ЦК, куда входил член группы поддержки «Искры» Щеколдин. Программа «Северян» была такая же, как у «Искровцев». Но Щеколдин был финансово независим и отказывался подчиняться ленинским директивам. Тогда Ленин заявил, что в его организации, а это была очень важная организация, потому что она объединяла несколько губерний, где находился центр главной промышленности, текстильные, где были огромные заводы. Ленин сказал, что там наблюдаются следы экономизма. Он учуял, что там где-то следы есть. И поэтому это нехорошая, а плохая организация. После этого эта организация была уничтожена в результате хорошо спланированной жандармской операции, в которой полностью было разгромлено руководство Ярославля, Владимира Иванова и Вознесенского. А обезглавленные остатки этой организации полностью подчинились «Искрам». И таких эпизодов было много. Вот посмотрите карту, на которой показана локализация делегатов съезда. В красном выделены губернии, пославшие делегатов. В зеленом выделены губернии, оставшиеся вне сферы социал-демократических организаций. Как видите, их большинство, процесс только начинался. А вот в желтом выделены губернии, делегатов которых на съезд не пустили или подменили делегатами «Искровцы». Вот этих оставшихся за бортом делегатов было так много, что они могли бы собрать параллельный съезд. История второго съезда по количеству подтасовок, идиотничения, крючкотворства, хамства и еще более устрашающего лицемерия, это достойно книги рекордов Гиннесса. Кому-то из делегатов дают один решающий голос, кому-то два, многие делегаты, решающие роль, остаются за кадром, им дается совещательный голос, они получают статус гостей. Считается, что выборы на съезд идут по губернским организациям из расчета два человека на один центр, но при этом возникают конгломераты губерний, внетерриториальные объединения и так далее. В процессе самого съезда, и так подобранного один из двух, значительная часть делегатов просто изгоняется. И наконец все увенчивается грандиозным скандалом, когда по вине Ленина и Мартова делегаты раскалываются на большевиков и меньшевиков. Знаменитый русский поэт Осип Мандельштам в 30-е годы наконец попал в советскую тюрьму. Это произвело на него очень глубокое впечатление. Вскоре его по протекции большевистского руководства, тогда у него там были покровители, вроде Бухарина, его выпустили. Мандельштам пришел домой, сел и замолчал. А потом тихо сказал, как они там все подобрались. Он увидел этих людей в тюрьме. Первый раз после революции прозрел. Следователей, простых охранников, охранщиков, шманальщиков, наседок в камере, коллектив. И оценил. Вот социал-демократы на Втором съезде подобрались. Наверное это произошло потому, что социал-демократия это нечто абсолютно чуждое русскому менталитету и русской культуре. И поэтому учредительный съезд обернулся таким грезофарсом. Мы все привыкли к этому коммунистическому сленгу, к всей этой трескотне социал-демократической. Вроде бы эти слова все стали родные наши. Мы не понимаем, что это перевод с иностранного языка. Не имеющий никакого отношения к России русским. Например, Сталин, когда его там стали критиковать после смерти, сказали, что это развенчивание культа личности. Ну, какой культ личности? Нет в русской культуре такого понятия и такого слова. Это немецкое слово, перевод, "Personenkult". Это важное понятие в Германии, в немецком романтизме, в немецкой философии, в немецкой социал-демократии. Это их родное слово. По этому поводу написано десятки книг, брошюр, статьи. Но в России какой культ, какой личности? Это бред. С легкой руки одного из обиженных людей, которого выгнали со съезда и опозорили, это такой был Давид Борисович Рязанов, он же Гольдендах, он обозвал этот съезд с ВОЗом. Вот так оно и было. Всего на съезде было 57 делегатов. При этом, как я уже говорил, 43 делегата имели решающий голос, многие имели по два голоса, а вот 14 делегатов еще имели совещательный голос. И на основании этого, их часто не учитывают, считают, что это такой вот довесок. Это неверно. Мы имеем дело с извращенной организацией лыжецов, где все повернуто с ног на голову. И как раз многие центральные фигуры съезда укрывались под мандатами делегатов с совещательным голосом. Например, на съезде всегда сплоченно по всем вопросам голосовала группа бунтовцев еврейской рабочей партии. Там решался вопрос, войдет она в РСДРП или не войдет. Ну, их отфутболили в результате, выгнали с позором. А руководил этой пятеркой человек, который сидел в ложе и махал платочком. Это был Арон Иосифович Кремер под псевдонимом Вольф. Он был, вроде бы, так гостем, не при делах. Или в числе делегатов с совещательными голосами был Тахтарев и его супруга Аполлинария Якубова, подруга Крупской и первая фиктивная невеста Ленина. Хорошее выражение. Первая фиктивная невеста. Вот этот Тахтарев, он занимался всей организацией технической съезды. Он принимал делегатов, их размещал в гостиницах, покупал билеты, организовывал помещения для заседаний. И он же разгребал всякого рода форс-мажоров. Например, когда большевики и меньшевики раскололись, он для них организовал отдельные помещения, чтобы они сепаратно могли встречаться, совещаться. И он же оказывал заболевшим делегатам медицинскую помощь. А там половина была с проблемами. У него было незаконченное высшее образование медицинское. Их еще и лечил. И, конечно, Тахтарев каждый день отчитывался о работе съезда перед своими кураторами из британской тайной полиции. До сих пор не изучен вопрос о технических обстоятельствах второго съезда. Люди даже не знают, а вот где в Лондоне проходили заседания. Я немножко преподниму за нас. Первое заседание в Лондоне проходило в помещении привилегированного английского клуба рыболовов, стены которого были украшены чучелами трофеев. Рыба-молот, рыба-пила, электрический скат. На фоне этого были премии русских социал-демократов. Англичане – остроумные люди. Мы это все знаем. Это достаточное число для проведения социологического анализа. Давайте посчитаем. И первое, посмотрим, сколько на съезде РСДРП было рабочих. Давайте вот предлагайте. 20. Вот чувствуется, молодой человек внимательно слушал наши лекции. Он примерно понимает, о чем тут речь. Но ваша цифра излишне оптимистична. 10. Ближе к теме. 10 рабочих на съезде рабочей партии из 60 человек – это уже смешно. Но РСДРП – это гамерически смешно. Поэтому 5. 3. На съезде было 3 рабочих. Это просто подставные люди. Причем не фигурально подставные, а в самом прямом смысле. Давайте посмотрим эту троицу. Первый рабочий. Никитин И.К. Он же товарищ Андрей. В советских справочниках говорится, что в дальнейшем он отошел от политической деятельности. Но Никитин отошел от политической деятельности так далеко, что до сих пор не могут различить его имя и отчество. Есть только инициалы. Считается, что после революции он работал в Сокольниках в Москве на вагоноремонтном заводе. Хотя сам вроде бы из Киева. И вот в 1925 году у этого 48-летнего рабочего произошло радостное событие. Он вступил в Российскую коммунистическую партию. Нашли брата Колев. Замечательно все. Второй рабочий. Степанов Сергей Иванович. Сергей Степанов, Степан Сергеев. Понятно все. Это член фиктивной тульской организации, созданной Лениным. Первым номером там шел его брат Дмитрий Ульянов, который после 1905 года завязал с революционной деятельностью и впервые появился в составе делегатов съезда только в 1930 году. Этот Дмитрий за пол-литровку нашел в туле какого-то малограмотного Степанова, дал ему кличку Браун и привез на съезд. А себе он взял кличку Герц. Герц и Браун в английском обществе рыболовов изображают русских рабочих на съезде. Получив небольшую сумму, товарищ Браун после съезда скрылся в неизвестном направлении. В 1917 году вроде вынырнул, стал намекать, что боролся с режимом, но, видимо, опасаясь, что могут спросить, а где деньги, он примкнул не к большевикам, а к меньшевикам. И в дальнейшем, в 1919 году у этого 43-летнего рабочего тоже произошло радостное событие в жизни. Он был принят в РКПБ, который он вроде бы основал. И после этого его назначили директором Тульского патронного завода, хотя у Степанова было только начальное образование. А потом он пошел на повышение и стал председателем Московского областного суда. С ним насилия из таких образцов и показательных рабочих было мало, они все были на вес золота. Поэтому его не расстреляли в 1937 году, а ему устроили в 1935 году автомобильную катастрофу. После аварии он еще около месяца жил, требовал разоблачить и наказать троцкист-казиноевских убийц, но никого не нашли. Что указывает на то, что это действительно было спланированное убийство. И, наконец, третий рабочий. Действительно, социал-демократ, всю жизнь посвятивший делу революции, действительно рабочий. Но у него есть одна маленькая, крохотная проблемка. Его звали Александр Эдмунд Вильгельмович Шотман, и он был финским шведом. Это подарок финских рабочих, финских социал-демократов, российской социал-демократической партии. Они экспортировали одного рабочего, у них их было навалом, и он изображал всю жизнь такого рабочего. Так что рабочие были. О чем это говорит? Это говорит, что в российской социал-демократической рабочей партии не было рабочих. От слова совсем. Даже хотя бы в виде маскировки. И в связи с этим я бы хотел, раз мы уже заговорили о Шотмане, сделать небольшое отступление и на этом завершить нашу сегодняшнюю лекцию. Шотман действительно крепкий, сознательный рабочий, революционер. Но я бы добавил, что рабочий, который занимается такими вещами, как Шотман, это плохой рабочий, дрянной. Рабочий человек – это человек законопослушный, отец семейства, кормилец, труженик. Именно поэтому он может протестовать против плохих условий зарплаты и идти на очень резкое обострение в споре с хозяином. Это для него редкое происшествие. Форс-мажор, ему это неприятно, не нужно. Он не по этой части. Профессиональный качатель прав – это не рабочий, а хулиган и горлодер. Парадокс в том, что социально такие горлодеры нужны. Это застрельщики и возмутители спокойствия. У людей стадный инстинкт, его надо раскачать, они идут за вожаками. Но это не образец для подражания. И в своей массе рабочие таких деятелей не любят. Они их могут терпеть. И терпят именно тогда, когда они сами из рабочих, из завода. Но такой деятель вовсе не сознательный рабочий. Это или рабочий ложный, или рабочий дрянной. Настоящий рабочий может быть членом профсоюза, может быть членом большой государственной рабочей партии. Даже при однопартийной системе. Почему нет? В КПСС после Сталина было огромное количество рабочих, простых тружеников. Это в своей массе были неплохие люди. Они меньше пили, они старались читать газеты, они пытались детям дать хорошее образование. У них были небольшие льготы, но у них были обязанности. Они, например, платили довольно большие членские взносы ежемесячно. Их были миллионы и миллионы. Это просто часть рабочего класса, которым узкая внутренняя партия прикрывала свои делишки. Можно этих людей порицать. Но рабочий активист в подпольной партии или в партии радикальной, а РСДРП была радикальной террористической подпольной организацией. Это человек другого типа. В этой связи я хочу более подробно остановиться на биографии Шотмана, типичного рабочего социал-демократа. Потом такого рода люди были. Их было немного, но они были. Давайте посмотрим, что это за человек и что это за рабочий. Сам он утверждал, что начал работать еще в утробе матери. Это мы отпускаем. Он окончил финскую начальную школу, жил при этом в Петербурге, общался почти исключительно с финнами. После этого он в 13 лет пошел работать в сапожную мастерскую учеником. И проработал там год с небольшим. Дальше неожиданно он не продолжил работать сапожником, хотя получил профессию, а стал работать на заводе в чертежной конторе. Разносить чертежи, заваривать чай для чертежников и в конце обвыкнув делать мелкие копии с чертежей. Ему исполнилось в это время 15 лет. Он пошел уже по закону, это можно было работать полноценно, он пошел работать учеником слесаря в механическую мастерскую. Проработал два месяца и потом, учитывая свой опыт работы в чертежной конторе, он стал разметчиком. Он разбирался в чертежах, разметчик это человек, который переносит чертежи на заготовки деталей, черточки, штрихи, точки, по которым уже рабочие обтачивают детали. Поработал он здесь год, потом немножко поработал в сборочной мастерской на заводе, потом пошел в токарное отделение и выучился на токаре. Ему было уже 19 лет, это 1899 год. Он устроился на соседний завод Леснера, уже не учеником, а токарем. За паденные желания в 1 рубль, по тем временам, около 30 рублей в месяц, это были очень хорошие деньги для человека, которому 19 лет. Проработал он здесь очень мало. Поссорился с начальником, хотел его избить гаечным ключом, ударить по голове, его остановили. По его биографии видно, что постоянно были конфликты. После того, как он был уволен в 24 часа, он пошел работать на казенный Абуховский завод, куда устроился его отец, старый рабочий. А туда можно было попасть только по рекомендации. Это было огромное оборонное предприятие, там делали пушки и там платили очень хорошо. Платили столько, что на Западе рабочие столько не получали. Старые кадровые рабочие, которые работали там по 20-30 лет, имели свои казенные домики на 4-6 квартир. В каждой квартире было две больших комнаты, кухня, чулан. У многих рабочих были отдельные домики, а у некоторых было по несколько домов, и они сдавали в аренду. И, кстати, семейство самого Щетмана тоже сдавало комнату в аренду. Там жил полицейский и его жена. Вот уровень полицейского и уровень рабочего тогда. Доставка рабочего и достатка полицейского. И социального статуса. И он, будучи совсем молодым человеком, вместе со сверхурочными, он стал зарабатывать 100 рублей в месяц. Это был первый завод, где он работал вместе с русскими. До этого он работал на заводах, где были только финны и начальники финны. Они говорили на финском языке. Но шведов было немного, это были полукровки, часто как Шотман. Настоящие шведы не сходили до такой работы. На этом заводе надо было за такие деньги работать всерьез. И там была военная дисциплина. Поэтому он через 4 месяца с этого завода уволился. По его словам, впервые и единственный раз за все время без скандала. И решил уехать в родную Финляндию, о которой он ничего не знал. Ему только рассказывали родители, сослуживцы, как там хорошо, замечательно жить. Какие там прекрасные условия для рабочих. Он поехал туда и устроился токарем на судоремонтный завод в Гельсингфорсе. И уже в первый день стал плакать горькими слезами. Во-первых, там платили по сравнению с Абуховским заводом гроши. Потолок квалифицированного рабочего там составлял в пересчете с марок на рубли порядка 50 рублей. А он молодым получал 100. Во-вторых, условия работы были каторжные, патагонные. Там работали в 2-3 раза более интенсивно, чем в России. А главное, в России было мягкое начальство. Кроме того, он как финн пользовался разными льготами. А там все были финнами. Поэтому на него там орали, чуть ли не избивали. Он там с трудом проработал один месяц. После этого вернулся в Россию, сказав, что это работа каторга. Это очень интересный момент. Шотман сказал, что в Финляндии открыто действуют рабочие организации социал-демократические. Он ходил на собрания, никто ему не запрещал. 1 мая он ходил под красной тряпкой вместе с финскими рабочими. И выпускали социал-демократические газеты. Кто выпускал? Хозяева рабочих и хозяева хозяев рабочих. Все хорошо, замечательно. Социал-демократия есть, рабочие есть, борются за их права. А живут они в 2 раза хуже, чем в России. Вот это все есть. Это еще один фактор, почему в России не было социал-демократического движения. А зачем? Он вернулся на завод Леснера. На Абуховский его не взяли, раз он так ушел. Потом он устроился на Абуховский в феврале 1901 года. И тут началась Абуховская оборона. Провокаторы и подлецы 1 мая сначала созвали всех рабочих. Веселый карнавал, там все соберутся, будут водить хороводы, играть на балалайках, кушать пирожки. Там будет водка. Рабочие пришли. А почему нет весна погулять? Вроде праздник какой-то, говорят, рабочих праздник. Им никто не запрещал, не разрешали, но и не запрещают. Но рядом стояла на всякий случай полиция. И специальные провокаторы стали задирать полицейских от имени рабочих. А рабочие стали подхватывать, потому что для них полицейский это был человек более низкого уровня социального. Они над ними патрунивали. А поскольку те или иные рабочие были, конечно, молодые, связанные с криминальным миром. Менты. Поэтому особой дружбы там не было. И вот разгоряченные напитками стали слово за слово. Потом пробили голову одному полицейскому. Кто стал бросать? Конечно, они рабочие. Это застрельщики стали бросать. И спровоцировали очень тяжелые столкновения. Подрубили шлагбаум, который убил полицейского, пробил ему голову. Еще что-то. Они рассверепели и стали их разгонять. А в ответ стали стрелять из револьверов. Там уже все было подготовлено. И все это потом издевательски назвали "обуховской обороны". От кого обороны? И зачем рабочим на обуховском заводе так себя вести? Они как сыр в масле катались. Так рабочие в Америке не жили. Не то, что в Европе. И сыт, и пьяный. Нос в табаке. Жена не работает. Дети в школу ходят. Прислуга есть своя. И уверенность о завтрашнем дне. Потому, что безработицы в России практически тогда не было. Зачем бунтовать? Тем более какая это оборона, если они стали нападать на полицейских. Это не оборона, это нападение. Шотман принимал активное участие. Немножко, может быть, расписал. А что было дальше? А дальше рабочие протрезвели. И они выгнали этого Шотмана с работы. Сказали, пошел к черту. И он одновременно узнал, что его уже разыскивает полиция. Он уже был связан с социал-демократами. Через финнов. Финны все делали. Финны были исполнителями. За ними стояли западные хозяева. Шотман вспоминает смешной случай. Был у него товарищ социал-демократ. Он занимался смазкой трансмиссий, которые были установлены под крышей большого цеха. Забрался туда на лестницу и оттуда сбросил большую пачку листовок. А внизу в это время проходил директор фабрики, англичанин. И эта пачка попала ему в голову. Он встал, стал смотреть на этого смазчика. Он вниз спустился по лестнице. Он ему говорит, что смазал. А тот вытянул руки по швам и горкнул. Так точно смазал. И они оба рассмеялись. Вот это и есть забастовки знаменитые русские. Абуховская оборона. Дальше Шотман, 20-летний молодой человек, устроился юнгой на шведский корабль, который разгружался в Петербурге. И уехал с ним в Англию вместе со своим товарищем молодым. Его приняли юнгой, а товарища коком. Это по его словам, что он случайно нашел капитана. Ничего хорошего из этого не вышло, потому что, в отличие от Абуховского завода, где люди не торопясь работали на корабле, а это еще был старый парусник, приходилось работать серьезно. И Шотман там описывал, как его избивали, изводили тяжелые работы. И он, конечно, говорил, что в безвыходной ситуации на два года себя продал, в котором по 10 рублей в месяц. Вот результат Абуховской обороны. Судя по его воспоминаниям, он, конечно, сильно проирает. Потому что, например, пишет, что стоял за штурвалом, был сильный ветер, он не видел компаса, потому что дождь лил. А он был сильно близо руки, но не носил очки. Вот как такой человек работал токарем, тоже это интересно. И тогда Зверь, капитан, когда они прибыли в Копенгаген, он взял его за ручку, они пошли, и он ему купил очки. Купил очки, а этот Шотман без руки, он эти очки тут же разбил. Они прибыли в Англию, он с товарищем решил убежать, как только прибыли. Сбежал на берег, но языка не знал, через несколько дней его поймал полицейский английский и сдал капитана. А капитан надел на него кандалы. И сказал, что три месяца не будет выплачивать ему зарплату, потому что это издержки его поимки. Он заплатил английской полиции за поимку. Вот так они дальше плыли, доехали до Италии. В Италии он сбежал, по его словам, избил штурмана. Потом скитался по всей Европе, побирался о Христо ради. Потом нашел корабль, он его доставил снова в Питер. Это уже был март 1902 года. А что было реально, вы можете догадаться. Прошел человек инструктаж в английской разведшколе в это время. Не обязательно, как предположение. После этого он снова стал работать на своем заводе, заниматься социал-демократической деятельностью. При этом ни разу не сидел. Что странно для тогдашней истории социал-демократа, который работает в поле. В это время его ввели в состав социал-демократической организации Петербурга. Туда входило много богатых, высокопоставленных людей. Они собирались в роскошных квартирах. Поэтому Шотман был вынужден купить себе хороший костюм для этих социал-демократических заседаний. Непосредственным его куратором была Елена Дмитриевна Стасова, лесбиянка. О грустной семейке распоясавшихся в условиях российской вседозволенности Стасовых небабах в свое время хорошо сказал Думал Дим Димыч. А по-моему, я и сказал. Это было очень давно, несколько лет назад на Патреоне. Посмотрите. У Стасовой были клички товарищ-абсолют и генерал. Они, социал-демократы, очень любили себя называть генералами. Может быть, потому, что часто были из семей генеральских. Это были генеральские сынки и дочки. Или адмиральские. И, может быть, именно поэтому, в конце концов, лидера партии коммунисты российские назвали генеральной секретарь. Очень нравилось слово. Стасова держала Шотмана в черном теле. Постоянно на него орала, его отчитывала. Он не так мне сделал. Вот это он мне так сделал. И вдруг однажды она его вызвала и сказала, что ты поедешь в Европу на съезд РСДРП. Шотмана это страшно удивило. Он не понимал, почему. Он рядовой член должен поехать на такое мероприятие вселенское. А Стасова ему сказала по-простому, что ты знаешь, у нас совсем нет рабочих, а ты будешь рабочим. И он действительно поехал в Брюссель, потом в Лондон и честно изображал рабочего. Честно, потому что он рабочим и был. И был настоящим социал-демократом. В отличие от тех двух фиктивных первых. Они на съезде жили в одном месте, вместе хорчевались. Втроем за руку ходили. Их Ленин иногда выгуливал по улице. Их поселили в отдельном лепрозории, потому что для окружающих делегатов это были полотеры какие-то. С ними было зазорно общаться. Издалека любить нормально, но реально дискутировать, участвовать в голосовании – это нехорошо было. А Ленин с ними нянчился, потому что он единственный догадался трех рабочих себе организовать. И три голоса на съезде очень пригодились. У меньшевиков было расклад 20 голосов, а у большевиков – 24. А вот представьте, что эти три рабочих выступили на стороне меньшевиков. Или вместо них приехали не рабочие, а другие. В общем, с Шотманом все сходится. И вопрос только один. Каким он пользовался авторитетом среди рабочих в Санкт-Петербург? Если бы не покровительство иностранной администрации, русские рабочие измазали бы Шотмана дегтем, вымазали в пуху и на тачке торжественно вывезли за пределы залов и свалили в отхожую яму, в канал. Думают, что после обуховской обороны, так называемой, они так и сделали. Потому что Шотман жаловался, что на него стали кричать работницы соседней фабрики. Они плевали ему вслед, потому что из-за него арестовали их мужей по какому-то дурацкому поводу. Что они поссорились почему-то пьяные с полицейскими. Причем здесь работницы соседнего завода. В первую голову гады должны были проучить мужики со своей фабрики. Я думаю, они это сделали. [музыка] "ритмичная музыка" "просто). "ритмичная музыка" "ритмичная музыка" "ритмичная музыка" Ну что же, на этом, наверное, мы сегодня с вами закончим. Спасибо за внимание. Подписывайтесь на Patreon, присылайте донат, ставьте лайки. Устраивайтесь работать на фабрике, заводы, приобретайте рабочую профессию, очень в жизни пригодится. Оставайтесь всегда с нами. До новых встреч!


[[Категория:Автотранскрипция]]

Создано автоматически 27.01.2025