Чапаевские чтения. Записки о гражданской войне. Часть 1.

Чапаевские чтения

Записки о Гражданской войне

Часть 1

Мы слабо представляем себе обстановку Гражданской войны 1918-1921 года. Да и гражданская ли это война? Да и война ли вообще?

Известно, что историю войны пишут победители, но победители гражданской войны её не пишут, а её выдумывают. Хронологически Гражданская война в России явилась продолжением войны мировой. Это дало возможность описывать её в терминах и стилистике глобального высокотехнологичного конфликта 1914-1918 годов. Но фронты Гражданской войны и фронты войны мировой не имеют между собой ничего общего. Это разные понятия. Никакого фронта на гражданской войне не было, следовательно, не было там и тыла. Для нашего взгляда, тогдашняя обстановка больше всего напоминала «постнуклеар» – огромную территорию, выжженную термоядерными взрывами и состоящую из криминальных анклавов, на живую нитку залегендированных под какую-нибудь (всё равно какую) идеологию. «Земля мутантов», «Сектор правых киборгов», «Красный Лас-Вегас», «Электростанция», «Братство стали», «Зелёные».

Это месиво подверглось задним числом безумной каталогизации, которая только запутывает картину.

Во-первых, даже количественно все военные формирования гражданской войны надо автоматически сокращать на порядок. То есть армия - это, в лучшем случае, дивизия, дивизия – полк, полк – батальон. И это действительно «лучший случай», - если разбираться детально, армия может оказаться отрядом из 200 человек, или вообще выдумкой.

Чапаев командовал «25 дивизией». Но откуда возникла эта дивизия, и кто ей дал такой номер. Это не дивизия регулярной армии. Русская регулярная армия к этому времени была успешно распущена.

В марте 1918 года 20-тилетний молодой человек Сергей Загуменный создал «Армию Саратовского совета», первоначально насчитывающую 35 человек. Потом в этой «армии» стали создаваться структурные подразделения, где командные должности (быстро меняющиеся) занимал Чапаев. Фактически в тот период деятельность Чапаева соответствовала должности начальника отделения милиции – и по масштабу, и по характеру операций. Он ездил на мотоцикле по уезду и наводил порядок. Позднее к мотоциклу прибавился автомобиль – будто бы вооружённый пулемётом. На лошади, кстати, Чапаев ездить не умел.

По мере увеличения развала и по мере развития вооружённого противостояния «милиционер» постепенно превращался в руководителя полурегулярной воинской части – в сто, двести, триста человек, а в последний период, в период неудачного командования Чапаевым дивизией (лето 1919 года), речь шла о нескольких тысячах людей. Именно людей, а не бойцов. Военные столкновения большую часть Гражданской войны носили спорадический характер, а целью деятельности полуфиктивных, а, зачастую, и совсем фиктивных частей, являлось выживание, желательно максимально весёлое. В центре отряда находилось, по возможности, наиболее хорошее жильё. Если речь шла о железнодорожной станции (вдоль которых и велось 80% военных перемещений), это мог быть поезд. Внутри такой «базы» шла обычная жизнь. Примерно четверть контингента составляли женщины, причём не обязательно опустившиеся. Это могли быть жёны начсостава, иногда с детьми. Везде висели гирлянды сушащегося нижнего белья, играли граммофоны, вечером начинались попойки. Любили плясать, петь, играть в карты, были и развлечения культурней – ставили театральные постановки или вели кружки самообразования. Всё это требовало средств, которые получались из центра под неимоверно завышенную штатную численность подразделения и реквизировались у местного населения. Разумеется, подобный быт приводил к периодическим скандалам и ссорам, носящим коммунальный характер, - иногда с кровавыми развязками.

Подобная жизнь имела постоянную тенденцию вырождения в обычный притон воровской шайки. Это называлось «разложением». С другой стороны, воровские малины по мере политической надобности могли преобразовывать в регулярные воинские подразделения. Например, банда Махно успешно превратилась в «3-ю бригаду 1-ой заднепровской советской дивизии Украинского фронта», а сам Махно получил орден Красного Знамени. Подобные трансформации с его бандформированием происходили несколько раз. Какова была его политическая программа? Об этом много пишут, но вообще у уголовников нет каких-либо политических интересов. Они не ставят себе ЦЕЛЬЮ «резать ментов» или грабить фраеров. Их цель - весёлая жизнь: вино, карты, девицы. Далеко они не планируют. Если деньги кончаются, тогда возникает Штаб, который создаёт План. План не социальных реформ или политических преобразований, а план грабежа банка или потрошения командировочных в купе поезда.

Многочисленные кульбиты и бесконечную фанфаронаду гражданской войны пытаются рассматривать через призму регулярных военных действий и даже деятельности политических партий. Это создает комичный эффект, усугубляемый тем, что любой уголовник именно из-за беспринципности при необходимости будет охотно распинаться за любую абстрактную идею. Отсюда возникает известная формула, озвученная очевидцем событий - Бабелем в «Конармии»: «Умрём за солёный огурец и мировую революцию». Действительно, для бандита здесь нет никакой разницы, и, более того, есть воровская удаль «Весёлого Роджера».

Сказанное верно и в обратную сторону. Гражданская война неизбежно является для государства мировой катастрофой, абсолютным падением. В сущности, там нет сражающихся сторон – есть гибнущий корабль и тонущие пассажиры. Когда броненосец тонет, он перестаёт вести осмысленные боевые действия. Часто тонущие моряки разных сторон тонут сообща, и вместе пытаются спастись. Возникает «водяное перемирие».

Гражданская война в России была очень длинной вереницей последовательных катастроф, огромное количество людей, перед тем как погибнуть, эмигрировать или выиграть, успевало поочередно побывать на разных плавсредствах. Белый, ставший красным, а затем снова белым, или – наоборот, это скорее не исключение, а закономерность. А если говорить о родственниках, то всё было перемешано до уровня кордебалета. В Гражданской войне было очень мало белых и очень мало красных. Бело-красные воевали против красно-белых, а сама эта борьба напоминала хоровод.

После Февральской революции Чапаев служил в тыловых частях Саратовской губернии унтер-офицером. Существует легенда, что в период Октябрьской революции он захватил власть над 138-ым запасным полком и сместил её начальника, подполковника Августа Ивановича Отмарштейна. При этом Отмарштейн отказался покидать свой пост, и некоторое время у части было два командира, что является абсурдом.

Однако авторы этой безумной легенды преследовали вполне утилитарную цель. 138-ой полк, которым командовал Отмарштейн, благополучно исчез после октября 1917 года. Сначала его покинули солдаты – по разрешению большевистского правительства, - а затем, в январе 1918, указом наркомата по военным делам часть была ликвидирована.

В это время Чапаев стал командиром отряда из двухсот венгерских военнопленных – силы по масштабам того времени вполне внушительной. Именно вокруг этого интернационального ядра началось формирование конгломерата частей, которые потом превратились в «25 дивизию».

Авторам чапаевского мифа было важно показать преемственность Красной Армии с армией русской, поэтому они сделали Василия Ивановича фиктивным командиром угасающего 138-го полка. Якобы, он, увольняя из части разбегающихся солдат, специально оставлял вокруг себя боевое ядро и всеми правдами и неправдами хранил арсенал распадающейся части. Именно это послужило в дальнейшем основой чапаевской дивизии, а вовсе не отряд венгерских военнопленных.

Кстати, интересно, почему русского фельдфебеля Чапаева назначили командиром интернационального отряда? По логике это должен был быть венгр - вроде соратника Чапаева Лайоша Винермана. Винерман был двойником Чапаева. Человеком такого же возраста, похожим внешне, так же одетым, так же носящим пышные усы, так же работавшим на гражданке плотником, а потом ставшим унтер-офицером. Можно сказать, что Винерман был даже больше похож на Чапаева, чем сам Чапаев – он был лихим кавалеристом (хотя пользовался и мотоциклом). Наконец, он погиб при сходных обстоятельствах – отстреливаясь от белоказаков из пулемёта, который, в конце концов, заклинило. Было это годом раньше, и Винермана, как впоследствии и Чапаева, сделали национальным героем. Его прах захоронили у кремлёвской стены, а его именем назвали интернациональную часть.

В марте 1919 223-ий интернациональный полк имени Винермана был введен в состав 25-ой дивизии. Которая, как мы помним, и началась с отряда венгерских военнопленных. Кстати, в дивизию Чапаева входил и другой интернациональный полк – 222-ой. Похоже, с мадьярского ядра этой части для Чапаева всё и началось.

Впрочем, об интернациональных связях Чапаева мы поговорим отдельно. А пока вернёмся к злополучному Отмарштейну.

Его изображают личным врагом Чапаева – так сказать белогвардейским антиподом прославленного комдива. Действительно, вроде бы Отмарштейн после 1917 года командовал белогвардейскими соединениями на восточном фронте.

Но в гражданской войне не бывает чёткой цветовой дифференциации. Всё «серо-буро-малиновое». Дочь Отмарштейна Лидия была членом ВКП(б) и в возрасте 21 года стала личным секретарём Дмитрия Фурманова в Туркестане, когда он туда уехал после ссоры с Чапаевым. Вместе они входили в партийные органы Семиреченского фронта, затем Лидия Августовна работала в ЦК компартии Бухары и, наконец, сделала карьеру в советских органах юстиции.

Вообще семейство Отмарштейнов принадлежит к русскому военному масонству, его деятельность во время гражданской войны известна, но запутанна. Например, сейчас на Украине пиарят одного из сподручных Петлюры Георгия (Юрко) Васильевича (Оттовича) Отмарштейна, занимавшегося разведкой и политическими провокациями, и, в свою очередь, убитого то ли петлюровскими, то ли польскими мастерами плаща и шпаги. Сегодняшнему Киеву, вероятно, приятно происхождение рода Отмарштейнов – по семейному приданию он возник от шведов, пленённых Петром I под Полтавой.

(продолжение следует)