189. Дети звезд. Лекция №12 по астроломии

Создано автоматически. Нужно вычитать и оформить текст.

Друзья, здесь 13. Зажигание! Кедр! Я в зале 1. Зажигание! Сорян, у нас дается зажигание. Поехали! Дорогие мои, дорогие ютубогены и ютубогении! В прошлой лекции мы намекнули на существование общей биологической таблицы Менделеева, содержащей перечень ходов, удачных решений и даже шуток эволюции. По всей видимости, она одинаковая для всех обитаемых миров. На это указывают типовые животные, постоянно воспроизводящиеся эволюцией, на разных этапах развития, из совершенно разных субстратов. Например, сумчатая белка очень похожа на белку обыкновенную. Они одинаковые не только внешне, но и по уровню развития, в отличие от дельфина и акулы. Но между ними колоссальный эволюционный зазор на два порядка больше, чем между слоном и жирафом. Вот две белки-летяги, одна сумчатая, другая обычная. Я нарочно не буду указывать, где какая. А вы знаете, когда разделились сумчатые и обычные млекопитающие? 120 миллионов лет тому назад. Очевидно, белок мы найдем и на альфа-центавра, если там будет развитая жизнь. А также крокодилов, енотов, птиц и китов. И, конечно, в случае разумных существ мы столкнемся почти с полным двойником человека. Потому что шар и на альфа-центавра шар человека эволюция обкатывала 4 миллиарда лет. Значит, на выходе могло получиться только то, что получилось с огромной степенью вероятности. При этом всякого рода экстравагантности тоже будут присутствовать в общем наборе. Там, где им положено, то есть в загоне и в депо. Природа делает все, что можно делать. Это все разнообразно, иногда парадоксально. Но из-за жесточайших ограничений на выживаемость количество вариантов небеспредельно. И кунсткамеры разных миров будут тоже сильно походить друг на друга. С некоторыми частностями, обусловленными влиянием немного разных планет и редкими исключениями, которые в биологии встречаются всегда. На это существует серьезное возражение, которым мы и закончили предыдущую лекцию. Параллельная эволюция первичных ротах и вторичных ротах шла непараллельно. При всех аналогиях и исходных решениях трудно представить более разные линейки биологических изделий. На одном конвейере членостоногие и моллюски, а на другом позвоночные. Почему вторичные роты не породили аналоги членостоногих и моллюсков, а первичные роты не породили аналоги хордовых, большой вопрос. Существует три фундаментальных схемы строения многоклеточных организмов. Это каркас внешний, каркас внутренний и отсутствие каркаса. Согласитесь, ничего больше быть не может. Что делает природа? Природа всегда делает все. Она разрабатывает все возможные конструкции. Если они жизнеспособны, отрабатывает их до конца с неимоверным упорством. Она никогда ничего не забывает и никогда ничего не сдает в утиль, если оно само туда не падает. У природы нет понятия морального износа. Это означает, что на всех планетах всегда будут с железной последовательностью отрабатываться три типа несущих конструкций. Внешний скелет, внутренний скелет и отсутствие скелета. Внешний скелет — это линяющие первичные роты. С точки зрения видового разнообразия, это самая пышная часть генеалогического древа земной жизни. Насекомые — огромное разнообразие, удивительное. Насекомые завоевали сушу, подавляющее большинство их видов сухопутные. Это самые эволюционно продвинутые существа на планете, дошедшие до стадии социальных суперорганизмов. Но у этих организмов есть изначальный порог. Миниатюрные размеры, обусловленные отсутствием жабр и легких. Трохеи насекомых, то есть мелкие ветвящиеся трубочки, имеющие выход на поверхность тела, не обеспечивают насыщение тканей достаточным количеством кислорода при хоть сколько-нибудь крупных размерах. В далеком прошлом на Земле был период избыточного содержания кислорода, и тогда некоторые виды насекомых были больше. Но это сильно преувеличено. Вроде бы обнаружили отпечатки стрекоз с размахом крыльев в 70 сантиметров. Но не нужно думать, что они при этом сохраняли подвижность маленьких насекомых. Они были заторможенными. Посмотрите на крупных насекомых, на неживущих. Они двигаются медленно, а при увеличении на порядок они были бы почти полностью неподвижны. Ууки тоже самое, хотя у них, в отличие от насекомых, есть легкие. Но это очень примитивные органы, они возникли из других тканей и на настоящие легкие не тянут. Их мощность маленькая и может обеспечивать насыщение кислородом только очень маленького организма. Пауки — это двойники насекомых, показывающие, что создание миниатюрных животных с внешним скелетом — это самый очевидный стандарт. Знаете, в чем принципиальное отличие пауков и насекомых? Понятно, что у насекомых шесть лапок, а у пауков восемь, но это не принципиально. Пауки появились позже насекомых, поэтому они заняли более высокий этаж пищевой пирамиды. Практически все пауки — хищники, питающиеся насекомыми. К паукообразным относятся скорпионы. Не путайте, их часто отождествляют с ракообразными. Действительно, на пауков они совсем не похожи, но очень похожи на раков. Но это просто еще одно технологическое решение, многократно воспроизводимое природой. И вот это будет всегда и везде. Поэтому если вы прилетите на альфа-центавры, на бедельгейзы, вы там увидите это обязательно. Это элементарно, почти первое, что приходит в голову, когда речь идет о конструировании живого организма. Почему природа не напряглась и не создала у насекомых и пауков серьезные органы дыхания, рассчитанные на обеспечение потребностей крупного организма? Ведь крупные организмы имеют очевидный бонус. А природа и напряглась. Это ракообразные. У них есть жабры, не гомологичные, а аналогичные жабрам вторичноротах. Но в отличие от легких пауков, жабры ракообразных, как и жабры рыб, обеспечивают полноценное дыхание. Поэтому у этой группы животных наблюдаются достаточно крупные размеры, до 20 килограммов. Для сравнения вес самого крупного насекомого 70 грамм. Это уникум. Реально там даже грамм 20 — это уже очень большое насекомое. И вот тут природа, решив частную проблему, столкнулась с проблемой фундаментальной. Линяющие первичнороты линяют. По длинненькой в бытовом языке понимают совершенно разные процессы. Во-первых, это сезонная смена перьев и волосяного покрова. Этот процесс характерен для очень многих млекопитающих и птиц. В общем, здесь нет ничего страшного, организм этого почти не замечает. Небольшой почесон и все. Причины линьки разные, во многом обусловлены сменой сезонов. Одно дело защитный окрас зеленым летом и совсем другое белой зимой. Или одно дело шерстяной покров при минус 15 и при плюс 25. Второй тип линьки — это радикальная смена кожного покрова. Она наблюдается у многих ящериц и особенно эффектно происходит у змей, которые сбрасывают старую кожу как чулок. Это связано с тем, что плотная кожа, покрытая чешуей, не поспевает за ростом организма. Поэтому выгодным оказывается сброс старого футляра и отращивание нового. Понятно, что в процессе линьки и первое время после нее, пока кожа не роговела, животное очень уязвимо. Но все это не идет ни в какое сравнение с третьим видом линьки, который наблюдается у насекомых, пауков и особенно у ракообразных. У всех этих животных есть внешний экзоскелет. К жестким внешним покровам, большей частью хитиновым, прикреплены мышцы. Такой экзоскелет есть у одной группы вторичноротов, у черепах. Ошибочно думают, что панцирь черепахи — это рогавевший покров спины. Это неверно. Такой покров существует у крокодилов или панцирных млекопитающих. А у черепахи — это часть внутреннего скелета, вынесенная наружу. Внешний покров черепах состоит из рогавевших пластин. Маленькая черепаха по мере их роста линяет, но затем пластины намертво срастаются с позвоночником и образуют единую конструкцию. На разрезе хорошо видно, где у черепахи позвоночник. В этом случае черепахи, чтобы полинять, надо сменить позвоночник, что ракообразные и делают. Они меняют экзоскелет, к которому привязаны мышцы, так же как к внутренним костям они привязаны у позвоночника. Представьте себе, что человек периодически обновляет свой скелет. Он растворяется, а на его месте растают новые чуть побольше. Представляете, какая это сложнейшая инженерная задача и какие колоссальные физические усилия должен тратить на этот организм. Насекомые и пауки маленькие, кроме того, у них внешние покровы часто мягкие. Представьте себе, как линяет лобстер. Он это делает часто, сначала вообще непрерывно, а затем раз в год. Каждый раз он увеличивается в размерах на 15% и на 50% по весу. У старых особей линька замедляется до разов в несколько лет, но с каждым разом это все более энергозатратный процесс. Это огромный эволюционный тупик, приводящий к тому, что большинство ракообразных маленькие, как и большинство насекомых. 20-килограммовый японский краб или огромный лобстер — это аномалия. Реальные полкило — это уже много. Интересен жизненный цикл крупных ракообразных. Хлобстеры растут всю жизнь, и у них нет механизма старения клеток. Они бессмертны и умирают от линьки. Живут они, кстати, долго, лет 40. Каждая линька — это рождение нового животного. Представьте, что мышцы должны внутри открепиться от скелета, а затем внутри должен вырасти новый скелет, а затем старый скелет отторгается. Это происходит не у устрица с очень примитивным внешним покровом. Посмотрите на лобстера, это один из самых сложных по своей внешней конфигурации организмов. Там чертово прорва конечностей очень сложных, и они все разные. Неудивительно, что в результате каждой линьки погибает 10-15% крупных особей. В течение месяца животное находится в обморочном состоянии, ничего не ест, заползает в какую-то щель и приходит в себя. Еще одна причина миниатюризации насекомых и пауков. Небольшие организмы переносят линьку сравнительно легко, а вот дальше проблемы нарастают как снежный ком. У крупных линяющих все силы брошены на решение сложнейшей задачи периодической смены внешнего скелета. И задача решена с блеском. Но на сушу ракообразные так толком и не вышли, и на хоть сколько-нибудь серьезное увеличение нервной системы сил у них уже не хватило. В это трудно поверить, но мозг речного рака равен мозгу мухи. За некоторыми исключениями, о которых мы скажем отдельно, все линяющие первично-роты безмозглые. Процессор у них, конечно, есть, но это компьютер, а не мозг. Теперь спиральные первично-роты, то есть, прежде всего, моллюски или иначе мехкотелы. Это организмы, отказавшиеся от технологии линьки. У моллюсков есть внешний скелет в виде раковины, но он не сбрасывается, а растет вместе с организмом, как наш внутренний скелет. Таким путем можно наращивать только два типа примитивных внешних скелетов. Это или конус, или две створки. Конус длинный и для компактности, довольно быстро уподавляющего большинство моллюсков стал закручиваться в спираль. Понятно, что и на других планетах мы найдем оба этих решения, то есть улиток и устрицы. Простота формы позволила создавать достаточно прочные конструкции, большинство хищников не в состоянии сломать раковины. Но это же обстоятельство превратило моллюсков в малоподвижных животных. И наложило ограничения на их размер. Но этот запрет не такой сильный, как у линяющих. Есть раковина размером в метр и весом в 200 килограмм. Но это уникум, ракушки обычно довольно мелкие животные. Понятно, что имея раковину, затруднительно вести хищный образ жизни. Поэтому на известном этапе эволюционного развития моллюски приняли решение от раковины отказаться. Это резко увеличило их подвижность, но в то же время их не уничтожило. Потому что к этому времени они уже обладали довольно крупными размерами, развитой нервной системой. И сами по себе были самодостаточными для успешной обороны. Такую величину обусловило наличие хорошей системы дыхания. У моллюсков есть жабры, а у сухопутных улиток легкие. Отсутствие скелета решило много вопросов. Но нет скелета, нет полноценных конечностей. Мягкие щупальца — это отличное решение для водной среды. У многих головоногих они достигли очень высокой степени специализации, включая наличие присосок и крючев. Благодаря развитой нервной системе, она у головоногих очень развита, звери прекрасно управляются с одновременной манипуляцией 8-10 конечностей. Но на суше щупальца совершенно бесполезны. Кальмар или осьминог на берегу превращается в беспомощную амебу. Те моллюски, которые все-таки выползли на поверхность земли и пришли к сухопутному образу жизни, справедливо стали символом медлительных животных. На одной ноге далеко не уползешь. Отсутствие скелета перекрыло путь на суше к крупным или хотя бы средним спиральным. Небольшой сухопутной слизи не имеет размера в 15 сантиметров. При этом эту ветвь эволюции отработала до конца и достигла впечатляющих успехов. Прорыв был достигнут в классе головоногих. Во-первых, они создали почти замкнутую кровеносную систему. Это очень важно для терморегуляции, для равномерного снабжения крови всех органов. Во-вторых, они почти создали позвоночник. Головоногие сначала отрастили себе раковину, а потом эту раковину редуцировали. У большинства видов небольшая раковина сохраняется внутри тела как рудимент. Но у кальмаров и особенно у каракатиц она часто выполняет функции позвоночника. Это большой вытянутый стержень. Еще немного, каких-нибудь 100 миллионов лет, и появились бы псевдохордовые. Понятно, что таким образом они все равно бы не получили жесткие конечности. Так что и тут достигнут лишь промежуточный результат. Головоногие, кроме всего прочего, отрастили довольно солидный мозг. Про их мозг мы поговорим отдельно. А сейчас отметим, что развитый мозг, а не просто процессор, есть не только у вторичных ротах, но и у некоторых первичных ротах. У осьминога есть элементы сознания. Это очень важный факт, указывающий на глубокую закономерность неограниченного усложнения нервной системы. Очень интересно сравнить строение мозга головоногих и позвоночных, потому что это два абсолютно разных варианта. Можно представить, какие мозги могут быть у инопланетян. Это отдельная большая тема. И наконец, вторичные роты. Примитивные вторичные роты, от которых произошли хордовые, это иглокожие. У иглокожих есть зачатки внутреннего скелета, известковые пластинки. Иногда они торчат наружу, как иглы у морского ежа. У того же ежа они образуют челюсти, состоящие из пяти кносообразных костяных пирамид, так называемый Аристотелев фонарь. У родственных морским звездам афиур, это такой зверь, у которого внутренние органы, в отличие от звезд, находятся только в центральной части, обладают уже вполне отчетливым скелетом. Почти все вторичные роты и только вторичные роты — это животные с внутренним скелетом. Это решило все проблемы на сотни миллионов лет вперед и обеспечило им огромное превосходство над первичной ротой. Это было ясно с самого начала, и не стоило париться. Но эволюция — это опора, которая лезет во все щели. Тему надо было отработать, и ее отработали. Вряд ли там появится что-то новое хотя бы через миллиард лет. Там будет постоянное хождение по кругу, потому что это системная ошибка. Внешний скелет давал преимущества по сравнению с животными без скелета, но создавал также много проблем. Поэтому на известном этапе эволюции часть первичной роты от него отказалась. Так появились головоногие. Вторичным ротом отказываться от внутреннего скелета было незачем, он не создавал никаких проблем, поэтому среди них отсутствуют мягкотелые животные. Продвинутые первичной роты очень медленно эволюционируют в направлении создания внутреннего скелета на базе редуцированного скелета внешнего. Например, каракатиц — это верное, но слишком поздное решение. Не следует, конечно, забывать о видовом соперничестве. Вторичные роты, несмотря на то, что появились чуточку позже, эволюционировали немного быстрее и стали занимать верхние этажи пищевой пирамиды. Первичным ротом-рыбам и тем более более сложным организмам не дают развиться рыбы настоящие, и настоящие присмыкающиеся и млекопитающие. Похоже, что если суммировать все сказанное выше, отличие вторичных ротов от первичных ротов не в том, что у них ротовое отверстие и отверстие выделительной системы перевернуто, а в том, что такое переворачивание явилось следствием более фундаментальной мутации. Зародыши вторичных ротов на самой ранней стадии своего развития стали выворачиваться наизнанку, и у них в дальнейшем эволюция каркаса пошла другим путем. Внешний скелет первичных ротов становится внутренним скелетом вторичных ротов. Это означает, что инопланетяне, скорее всего, тоже будут вторичными ротами. Речь идет не о случайной прихоти природы, а о фундаментальной и единственно возможной трансформации. Я прочитал предыдущую главу Дмитрия Евгеньевича, и он мне сказал, что эта аргументация не кажется ему убедительной. Точнее, она недостаточна. И тут надо подумать. Когда Дмитрий Евгеньевич думает, он и ест. И ест много. Или ходит по комнате. Потом откроет холодильник и опять что-нибудь съест. Вот он так ходил часа четыре. Ел, опять ходил, опять ел. А потом сказал, что, кажется, понял, в чем дело. Но это не мнение биологов, а мнение Дмитрия Евгеньевича. Вообще мы стараемся в наших рассуждениях придерживаться стандартов современной науки и не изобретать велосипедов. Так что это некоторое отступление, так сказать, маргиналии на полях. Дмитрий Евгеньевич сказал, что у всех насекомых шесть лапок при их колоссальном разнообразии. Даже редуцирование шестиконечностей очень редко. У редкого типа бабочек две ноги редуцированы, потому что бабочки практически не ползают. Или передние ноги водомерки редуцированы в хватательные конечности. Вообще-то их все равно шесть. Водомерки, кстати, относятся к лапам. И у насекомых никогда не бывает больше шести лапок. Может показаться, что у многих гусениц лапок гораздо больше, но на самом деле их или вообще нет, или всегда там три пары. А остальное — это присоски. Шестилапость — это фундаментальный принцип, который прописан в самых основаниях программы. Это общая схема симметрии, по которой начинают делиться и выстраиваться бластомеры. Количество конечностей — это очень серьезно, и с этим не шутят. Поэтому у пауков всегда восемь лапок, а у ракообразных десять или более. А у головоногих восемь щупалец, как у осьминогов, или десять, как у кальмаров. И это количество всегда четное, потому что это животные двусторонне симметричные. Но ни у одного первичного ротова нет четырехконечности. На четыре конечности существует жесточайший запрет. Почему? И наоборот, у всех хордовых строго четыре конечности. Даже у рыб. У них много плавников, и у разных видов их количество различается, но двигательных плавников всегда две пары. Казалось бы, почему бы рыбе не отрастить еще пару плавников? Нельзя. Запрет. Почему? И вот здесь мы подходим к нашим замечательным предкам иглокожим. Они вообще не двусторонне симметричные. Они пятисторонне симметричные. У них радиальная симметрия, и у всех пятилучевая. Вроде бы морские ежи не пятисторонние. Но если приглядеться, то они пятисторонние. Это хорошо видно по их челюстям, состоящим из пяти частей. Галлотурии, морские огурцы, двусторонне симметричный червяк маскируются. Несмотря на двусторонне симметричное расположение многих органов, это пятисторонне симметричное животное. Это доказано, это медицинский факт. Древний вид галлотурии, здесь хорошо видна пятилучевая симметрия. Я читаю вам лекцию, и примерно 15 минут ушло на то, что Наташа выключает съемки и поправляет мне колпак, потому что у меня топливается глух. Мы не совсем двусторонне симметричные, у нас все по разному. Есть звезды с разным числом лучей, но базисное число пять. При этом личинки и морских звезд, и морских ежей двусторонне симметричны. А откуда у них тогда взялась пятисторонность? Радиальная симметрия характерна для старикающих и некоторых грибневиков. Вероятно, это редукция, атализм, не характерный для первичных ротов. У первичных ротов есть псевдорадиальная симметрия, например, осминог с его восьми щупальцами, расположенными кругообразно. Но если внимательно присмотреться, это двусторонне симметричное животное. А тут вообще нечетное число конечностей. Более того, эта нечетность видна в строении окончаний конечностей позвоночных. Пять пальцев – это базисное число. Пальцев может быть меньше, если они редуцировались, но никогда больше. У панд и у некоторых лемуров есть псевдошестой палец. На самом деле это аномальное развитие обтянутой кожи и косточки запястья. Считается, что количество пальцев определялось количеством лучей в основании плавников рыб. И первые амфибии имели иногда большее количество пальцев, шесть или даже семь. На это указывают сохранившиеся окаменелости. Получается, что пятипалость – это достаточно случайное событие. Но не совсем понятно, почему выжили именно пятипалы. Ведь никаких особых преимуществ пятипалость не дает. Вероятно, пятипалах с самого начала было гораздо больше. А больше их было потому, что пятерочка была прошита в самих основаниях вторичной ротах. Какой самый примитивный тип конечностей, впервые появившийся у вторичной ротах? Это игольчатые манипуляторы у морских ежей и звезд, так называемые педицелярии. Они часто имеют не две, а три створки. Найдите такой орган у первичной ротах. Возможно, в виде аномалии он может где-то и встречается, но вот так с леда я не могу припомнить. Посмотрите на очень специализированные конечности многих ракообразных. Там везде двусторонняя симметрия, и все конечности имеют раздваивающиеся, а не расстраивающиеся отростки. И обратите внимание, что у вторичной ротах радиальная симметрия лежит глубоко внутри. На личиночной стадии морские звезды двусторонне симметричны, а затем внезапно переходят в пятилучевой симметрии. Кстати, некоторые звезды имеют меньшее или большее количество лучей, но никогда меньше трех. Хотя галатурий вот такими червяками и являются. Но следите за руками. У галатурий есть личиночная стадия, а все личиночные стадии иглокожих, так же как и ракообразных, это маленькие медузки. Они двусторонне симметричны, но дальше галатурии не превращаются в пятисторонних. Они продолжают внешне быть двусторонне симметричными, но уже псевдодвусторонними, потому что у них очень глубоко внутри в самом базисе прошита пятисторонность. Они не могут от нее отказаться, хотя она им совершенно не нужна. Она им не нужна на личиночной стадии, она не нужна для взрослой особи. Но они ее полюбили и не могут от нее отказаться, хотя никаких внешних преимуществ это, естественно, не дает. Вот, кстати, некоторые галатурии. Трипанг – зверь довольно большой и вкусный. В его крови вместо железа ванадий. Не подсчитано, что ванадий рентабельно добывать, прирабатывая галатурией. Так вот, пятисторонность глубоко прошита у всех иглокожих, даже если они вроде бы не являются радиально симметричными животными. И дальше она прошита у всех остальных вторичных родов, которые внешне двусторонне симметричны, но глубоко внутри у них есть пятисторонность. И вот это и есть главная фишка, отличающая две группы двусторонне симметричных животных. Вторичные роты – это псевдодвусторонние. У них частично в самых основаниях, в самых первых строчках кода прописана пятисторонность. И из этого вытекает другое фундаментальное отличие вторичных ротов. У них есть голова. Конечно, версии Дмитрия Евгеньевича о пятисторонней симметрии вторичных ротов – это игра ума. Но с играми все не так просто, ибо что такое самоэволюция? Не случайно в интернете есть мем «Голковский всегда прав». Хотя я сам не воспринимаю гипотезу пятисторонности всерьез. Дело в том, что Дмитрий Евгеньевич при его уникальных интеллектуальных качествах философ. Философ – это очень сильный склад ума, потому что у философа нет ничего личного. У него рентгеновское зрение, и он говорит то, что прямо оно и есть. На что способны далеко не все, а никто больше не способен. Только еще врачи и священники в своей области. Но у них есть ограничитель – спасти душу и не навредить пациенту. А вот у философа этих ограничений нет. Поэтому я вам не советую просто так за пани брата беседовать с философами, просить их совета. Они совет дадут верный, но вы не стили вы это. А минусом у философов при их генеральном взгляде на все вещи является недостаточность информации по конкретному тему. Они создают безжалостно, очень хладнокровно создают головные конструкции, схемы, чертят по линейке, они уходят в бесконечность. Наметанным глазом они выделяют важные моменты, ключевые узлы, но многие детали они упускают. Поэтому часто впадают в ошибки. Я одну ошибку Дмитрия Евгеньевича в его рассуждениях оставлю при себе, связанную с пятисторонней симметрией. Оказывается, что это допущение Дмитрия Евгеньевича объясняют многие частные аномалии вторичной роты. И вообще я вам не советую относиться к нашим лекциям слишком легкомысленно, хотя, конечно, они в той или иной степени все юмористически. Недавно один из зрителей бегал по интернету и хохотал над нашей шуткой о том, что пупок — это заросший первичный рот. А по его мнению, первичный рот — это задний проход в вторичной ротах. Это действительно так, на что и было, между прочим, указано в тогдашней лекции, но несколько иносказательно, чтобы пощадить неокрепшую психику начинающих биологов. Но в этой шутке были глубокие основания. Во-первых, выделительная система человека, как и большинство млекопитающих, раздельная. Она не заканчивается общей клакой, а раздваивается. Жидкие выделения удаляются через уретру, а твердые — через прямую кишку. Во-вторых, первоначально это все происходит совершенно иначе. Пока органы выделения не сформировались и пока плод находится в утробе, удаление вредных веществ происходит через пуповину, одновременно с доставкой через нее питательных веществ. Таким образом, пуповина является первоначальным органом выделения. Она расположена в нижней части туловища, как положено вторично ротом, но одновременно это и рот, через который питается младенец. И он находится в том месте, в котором он должен быть в первичных ротах. Вы можете оценить степень предсказуемости некоторых вещей этой концепции Дмитрия Евгеньевича. У морской звезды система питания и выделения находится в одном и том же месте. То есть, грубо говоря, она все выбрасывает ненужное через рот. Так что в общем все правильно по поводу пупка, тем более для популярной лекции. В науке очень много частностей, на которых не следует заострять внимание. И этим часто горешат как раз дилетанты. Попадающий предметом всегда верно дозирует информацию. Можно рассказывать, что у множества первичных ротов присутствует вторичная ротость. Но это только забивать голову неискушенным слушателям. Они могут быть гораздо умнее лектора, но это не их область. Им интересно посмотреть, что происходит в других областях знания с птичьего полета. Итак, мы остановились на том, что все вторичные роты частично сохраняют пятистороннюю симметрию. Их пятая конечность – это голова. Это противоречит самой очевидной идее о том, что голова – это специализированная часть туловища. Но давайте не будем спешить с выводами. Во-первых, посмотрим, у кого из живых организмов есть голова и у кого ее нет. Начнем с первичных ротов. Как это ни парадоксально, но у подавляющего числа типов первичных ротов головы нет. Смотрите, головоногие – головы нет, ракушки – головы нет, ракообразные – головы нет, есть головогрудь. И то же самое у пауков. Единственная крупная группа первичных ротов, у которых есть голова, это насекомые. Действительно, легко различимые голова есть в множество видов насекомых, например, у ос, богомолов и так далее. Но на самом деле это не совсем голова. Это передняя часть туловища, отделившаяся от него в результате дальнейшей специализации, что является общепринятой точкой зрения на происхождение головы. И здесь она вполне оправдана. Действительно, головой можно назвать и переднюю часть пиявки или улитки. Там находятся рот и основная часть органов чувств, глаза, антенны и так далее. Но это еще не делает голову головой. С точки зрения строения внутренних органов, она не отделена от туловища и там нет мозга. Мозг, или точнее ганглии, находятся в туловище, а в голове находится только их передний узел, анализатор чувств и узел, ответственный за оживание и глотание. Посмотрите на краба. Его глаза вынесены далеко за пределы туловища. Представим, что в процессе эволюции они могут срастись и превратиться в перископ подводной лодки. Визуально это будет восприниматься как голова, но это же не голова. Таракан живет без головы 9 дней и умирает от истощения, ему нечем есть. Это орган зрения и пищеварения, но не общего контроля. Вообще, голова насекомых — это орган лишь аналогичный голове вторично-ротах. Не следует забывать, что она у них возникла с другой стороны туловища. Собственно, вторично-роты и получились из первично-ротах, потому что у них оказалось недостаточно прошит тип симметрии, произошла путаница сосевой ориентации. А далее появились радиально симметричные яглокожи. В чем особенность строения морской звезды? Внутренние ее конечности есть элементы туловища, в них расположены внутренние органы, например, кишки, число которых таким образом пятикратно или сколько там кратно увеличено. Поэтому морские звезды могут не только регенерировать конечности, но одна конечность может регенерировать остальное туловище четырьмя конечностями. На фото показан такой процесс. Это объясняет очень сложное строение пятой конечности вторично-ротов, головы, и одновременно показывает, что это именно конечность, а не выделившийся сегмент туловища. Голова вторично-ротов – это особый агрегат, отделенный от остального тела. Если говорить о человеке как организме, то это голова. Голова – это и есть тело человека. А собственно тело – это не тело человека, а тело головы, обеспечивающая ее жизнедеятельность. Голова отделена от остального тела гематоэнцефалическим барьером. Его имеют все позвоночные животные. Этот барьер был обнаружен в конце XIX века. Биологи вводили в кровеносную систему крысы краситель, и внезапно оказалось, что все ткани крысы окрашиваются, а голова нет. То есть в виде чернила крыса синяя, а голова у нее по-прежнему белая или серая. Гематоэнцефалический барьер – это сложнейшее многоступенчатое система, которую нет смысла описывать в популярной лекции. Фактически у позвоночных два типа кровеносных сосудов – в голове и в других частях тела. Они по-разному устроены. И там колоссальная система фильтров, избирательно перекрывающая или наоборот стимулирующая поступление различных веществ в мозг. Причем механизмы ввода и вывода разные. Барьер предохраняет мозг от 99% видов вредоносных микроорганизмов и изолирует от влияния нейромедиаторов, не предназначенных для попадания в нервную ткань. Само наличие этой системы делает голову фактически особым организмом, изолированным от остального тела. В следующей лекции мы поговорим об общей эволюции многоклеточных организмов и прежде всего позвоночных – единственной нетупиковой ветви, ветви, имеющей внутренний скелет. Если подытожить сказанное, можно заключить, что инопланетяне все-таки скорее всего будут вторично ротами. Во-первых, вторичная ротость выворачивает зародыша на изнанку и обеспечивает возникновение внутреннего покрова, внутреннего скелета. Во-вторых, вторичная ротость косвенно указывает на мягкую прошивку двусторонней симметрии, что в дальнейшем облегчает возникновение второй системы внутренних органов, причем крайне узкоспециализированной головы. Настоящие головы вырастут на передней части туловища. Количество пальцев на руке пришельцев – это, конечно, как повезет, но подозреваю, что процентов 50 будут пятипалами. И, конечно, расположены они будут по типу варежки по схеме щипцов 4+1. Четыре одинаковых пальца не обязательно, а варежка обязательно. А как еще сделать манипулятор, способный захватывать мелкие предметы и их потом метко кидать? Только так. Но мы не ответили, почему у первичных ротов конечности 6 и более, а у вторичных ротов 4 или 5. Это обстоятельство невозможно объяснить простой случайностью, слишком фундаментально. Вероятно, дело опять в том, что первичные роты – это жестко двусторонне симметричные животные. И для этой схемы наиболее естественно развиваться, наращивая количество сегментов. Отсюда появление многоножек, то есть примитивные члени ста ноги, наращивающие длину, воспроизводя подобно червям одинаковые сегменты. Да и сами черви круглые и кольчатые. Запомните, человек не имеет к червям никакого отношения. Это тупиковый ветвь эволюции первичных ротов. Может быть, он произошел от самых примитивных плоских червей, которые уже из-за своего названия червями считать не совсем корректны. Но это не доказано. Отсюда большое количество конечностей у первичных ротов. Поскольку для маленьких организмов увеличение числа конечностей – это плюс, меньше шести их не бывает. В общем, конечно, случайность, что у пауков, например, 8 конечностей, а у насекомых 6, могло быть наоборот. У них могло быть одинаковое число конечностей. Но с точки зрения строительства организма после его зарождения, количество конечностей – это фундаментальное свойство. В зависимости от этого происходит сортировка клеток на самых ранних этапах развития эмбриона. Поэтому если уж выпало определенное количество конечностей, далее от этого не червью, а сложному организму уйти уже трудно. И только в сторону редукции, а не увеличения. Понятно, что для крупного сухопутного животного лишние конечности – только абуза. Представьте лошасть с шестиногами. Особого увеличения скорости это не даст, а вес увеличит сильно. В общем, шестиноги будут проигрывать в скорости раза в два. При этом схема движения с шестью конечностями очень ограничена. Представьте лошадь, перешедшую на голубь. Для медленного перемещения тоже шестиногость ни к чему. Представьте слона с шестью ногами. Ему надо кормить две лишних ноги. А какой смысл? Устойчивости это не прибавляет, скорости тоже. А общую массу тело повышает. Поэтому если бы крупные первичные роты вышли на сушу и развились в крупные организмы, количество их конечностей бы неизбежно уменьшилось за счет редуцирования. С другой стороны, четыре конечности вполне хватает и небольшим животным. Многоконечность – это атовизм в первичных ротах, обусловленный продольным строением их тела. Вторичные роты – это животные с немного другим типом симметрии, смешанным. Если первичные роты – это чет, то вторичные роты – нечет, но неотчетливый. Поэтому для них сегментированное увеличение конечностей было большой проблемой. Они их наращивали кругообразно. Например, некоторые афиуры удвоили число конечностей, их стало не пять, а десять. У некоторых морских звезд пятьдесят конечностей. Но переход двухсторонней симметрии заблокировал подобное увеличение конечностей, а простое увеличение сегментов по цепочке вторичные роты не умели. Вопрос, почему базисным числом оказалась именно пятерочка. Пятилучевая звезда легко переворачивается, если падает на спину. С четырьмя лучами ей это делать трудно. Больше пяти – пользы особой нет, но и вреда нет. Пусть будет, если особь жизнеспособная. Давайте в конце поднимем тост за звезды. Люди – дети звезд морских. И то же самое, боюсь, будет и в случае детей звезд настоящих. Нет иглокожего пятилучевика – нет дальнейшей продуктивной эволюции. Таков сценарий. Ко мне тут Наташа подошла и спросила, а что за аргумент у вас по поводу Дмитрия Евгеньевича? Что эта пятилучевая система не годится? Если вкапываться в проблему, то оказывается, что голова у насекомых – это вещь довольно серьезная. Скорее всего, это аналогия головы человека. Например, у многих насекомых есть череп. У них есть внутренний череп в голове. И к нему прикреплены внешние мышцы, например, мышцы антенн. Поэтому есть и другие аргументы, но мой не будет вдаваться в частности, потому что есть и многие аргументы дополнительно и за, которые Дмитрий Евгеньевич оставил при себе, как он обычно любит. Давайте на этом завершим нашу лекцию. Подписывайтесь на патреон, присылайте донат, задавайте вопросы, спорьте по поводу пятилучевой асимметрии. Оставайтесь всегда с нами. До новых встреч! С вами был Игорь Негода. До новых встреч! С вами был Игорь Негода. До новых встреч! С вами был Игорь Негода. До новых встреч! С вами был Игорь Негода. До новых встреч!

Создано автоматически 27.01.2025