229. Уткоречь. Антология советской поэзии. Авторские чтения №5 Дмитрия Галковского

Создано автоматически. Нужно вычитать и оформить текст.

Москва. Полдень. 21 век. Авторские чтения. Друзья мои, дорогие галковскоманы и галковскоманки. В своё время я собрал антологию советской поэзии, которую я назвал «Уткоречь». Вот так она выглядит. Эта книга была издана в 2002 году, давним-давно. И конечно тираж её давно раскуплен, она стала библиографической редкостью. И периодически я получаю просьбы, чтобы эту книжку переиздать. То есть вы понимаете, к чему я клоню. И действительно вот эта книжка на днях переиздана. Вот в таком виде. Текст здесь тот же, оформление немножко другое. Вот так она выглядит. Ну тоже довольно такое симпатичное. Тут есть разные главки. Эти главки, разные разделы антологии, они тоже немножко как-то иллюстрированы. Ну книжку можно уже заказывать, покупать. Она стоит 1200 рублей. Можно заказывать по этому адресу нашего издательства. Можно покупать в книжных магазинах. Книжная магазинница «Алковский». Может быть она будет продаваться в ряде других магазинов. Но у нас ее можно купить с автографом и с какими-то пожеланиями письменными, если вы хотите для читателей. Пишите, мы все это сделаем. Ну и поскольку у нас авторские чтения, я позволю себе прочитать несколько стихотворений из этой антологии. Она создана немножко по другим критериям, чем большинство антологий. Потому что большинство антологий там берут лучшие стихотворения, а я выбирал стихотворения типичные, которые точно выражают идеологическую суть эпохи. То есть эпохи 20-х, 30-х, 40-х, 50-х, 60-х, ну а часть и 70-х годов, 20-го века в СССР. Конечно, за это время было написано множество замечательных произведений русскими поэтами, которые продолжали жить в советское время. И многие советские поэты, у них встречались хорошие стихотворения, шедевры. И потом возникла эпоха 60-ничества, и поэты 60-ники, они на своем уровне были тоже интересны. Это Роберт Рождественский, это Евгений Евтушенко и так далее. Но, повторяю, это антология именно советской поэзии, потому что все-таки, если делать антологию полученным стихотворением, она на 90% будет не советская или антисоветская. Вот я сейчас вам прочитаю несколько стихотворений. "Флаг над Цельсоветом" отрывок из поэмы, которую написал Недогонов. В тени навеса стол простой, в муравке словно в тени. Чугун сокрошкую густой стоит посередине, И слышен голос в тишине. Какой я сон видала! И все, что видела во сне, Смирнова Ксения в звене Девчатам рассказала. Погодка славная была, Стоял денек погожий, И за колесой села Мне встретился прохожий. Остановился он, и я, как вкопанное, встала. И пришлася, душенька моя, я Сталина узнала. Товарищ Сталин, мыслю я, по чьей великой воле, В такой одежде с вами я здесь повстречалась в поле, Да я вас бегала домой, обновку хоть надела. А он глядит такой родной, и я гляжу несмело, Гляжу подружки и стою, а он... Вы удивились. И руку подает свою, и мы разговорились. Он с трубкою своей резной, В костюмчике военном Таким душевным был со мной, Сердечным, откровенным. Я говорю ему, что наш колхоз В большом почете, Он вынимает карандаш И пишет всё в блокноте. А я подруженьке стою, А он, прервав писание, Спросил фамилию мою И по работе в зоне. И почему-то стало мне свежо, как на морозе. А как в Дубровской стороне Живёте вы и в колхозе? Молчу, не знаю, что сказать, С чего ответ ему начать. Товарищ Сталин, - говорю, - Заверю вас на месте, Дубровка наша к Октябрю Придёт с подарком чести, Мы всю страну снабдим зерном. - Постой ты-ка, Смирнова, я... - говорит он - Не о том хочу услышать слово. Всё это правильно, Но вот скажите, как народ живёт. Скажите за своих людей Или о себе хотя бы, Но только просто, без затей, Не в мировом масштабе. Душою не кривите, Открыто говорите. Я тайн в себе не берегу, Открыто всё сказать могу. Мы жили до войны В селе привольно и богато, А летось вот на всей земле Случилось трудновато. Чего скрывать? Была одна беда, В сусеке сухо, Встаёшь, бывало, да звена, Захочешь есть - Опять она, проклятая мокуха. Я понимаю, что у нас На это две причины. Война, товарищ Сталин, - раз, - и два, Не урожай как раз, Не знать бы той кручины. Сейчас совсем другой вопрос. Хлеба в полях на славу, И я скажу, что наш колхоз Трудами горд по праву. Ой, сколько, говорю, Пришлось дней напролёт трудиться, Чтоб всем народам довелось Плодами насладиться. Скажу, товарищ Сталин, Вам не ваша б, коль, забота, Не знали б мы, что делать нам, Без помощи моим рукам Не в моготу работа. Я рад за ваших земляков. И мы простились так тепло, Наговорились в волю, Над головою солнце шло, А Сталин шёл по полю. И был таким святым покой Родной земли цветенья. К чему б, девчата, сон такой? А это к счастью, Ксения. Кауров, приезжай, Приезжай и увидишь воочию, Как у нас на Алтае живут. Всё здесь есть, Только реки молочные, К сожалению, пока не текут. Но идём мы к заветному берегу По дороге своей столбовой. Мы не только соседей, Америку вызываем на спор трудовой. Мы имеем задание точное, Вдаль зовёт героический труд. Будет время, И реки молочные По обильней оби потекут. Приезжай и любую профессию По душе для себя выбирай. Будем вместе работать и песнею Славить наш хлебосольный Алтай. Недогонов. Две звезды. Вот как вижу, в деревушке Танава У всего народа на виду, Русский воин к шапке Югослава Прикрепил московскую звезду. Две звезды. Звенит январский воздух, Звёзд десятилучие горит. Серб и русские говорят о звёздах, И звезда звездою говорит. Новичок. Киселёв. В могучих челюстях тисков Железо твердолобое. Парнишка, что из новичков, На нём характер пробует. Упрямо лязгует ключи, Сжав гаек сталь гранёную. У зубила молоток стучит, Визжит сверло калёное. Сползает стружки вязь, Шурша, напильник часто шаркает. Металл заставила дышать, Душа парнишки жаркая. Он видит хлебных волн Размёт над степью покорённую, А по волнам комбайн плывёт, С деталью смастерённой им. Машины золото-зерна Льют в закрома амбарные. Видать, везде в стране нужна Профессия слесарная. Мурзиди. Когда победа у станка. Когда победа у станка, Когда успех в труде желанном, Рапортовать идёшь в ЦК, Идёшь туда за новым планом. Когда обида велика, Когда неправда жить мешает, Идёшь за помощью в ЦК, И это сразу всё решает. Когда печаль, когда тоска, Когда гроза над головою, Поговорить идёшь в ЦК, Поговорить с душой живою. Там могут сердце закалить Покрепче всякого металла, Там могут душу окрылить, Чтобы она сильнее стала. Получит добрая душа Совет в Центральном Комитете, И в бой идёт врагов круша, И побеждая всё на свете. И знаешь ты наверняка, В любом вопросе, в том и в этом, Всегда товарищи в ЦК Помогут делам и советам, Научат видеть далеко, Идти решительней, смелее. Ты раньше думал им легко, А им, пожалуй, тяжелее. Всегда за новая борьба, Пусть крепко старая, держалась, Решалась там твоя судьба, Судьба Отечества решалась. И мировой авторитет Среди живущих поколений Обрёл Центральный Комитет, Чьё вдохновение – мудрый Ленин. Старшинов. На станции Маяковская. Станция метро, площадь Маяковская. Здесь сныют ежеминутно поезда, Сталью нержавеющей поблёскивая Высятся колонны в два ряда. Вдруг увидел я людей В нарядах странных, Из далёкой Индии Приехавших гостей, В платьях огненных, В халатах и тюрбанах, С эскалатора сошли они И встали у путей. Кто остановил свой взор На стали, кто на мраморе, Кто в плафоны Вглядывался остро, Видно, сравнивали Со своими храмами Зал московского метро. Вместе с ними, Поправляя галстук алый, Ясноглаз, спокоен, светло-рус, Как хозяин-пионер Ходил по залу. Долго на него Смотрел поэт-индус. Подошёл к нему, По голове погладил, Слёзы по щекам Морщинистым бегут. И в глаза мальчишки Голубые, глядя, Улыбнулся пионеру. «Вэри гуд!» Может, вспомнил он Детей рабочих, Зябнувших от голода В тропической ночи. Улыбались все индусы, Улыбался переводчик, Улыбался пионер И окружающие москвичи. Снова подлетел К перрону поезд. Сразу двери настишь, Заходи! Делегация вошла Вагон с толпою, И старик вошёл, Сложив ладони на груди. Пчёлы, комаров, Приходит ночь, Уснули в полежнице, Чтоб чуть свет Приняться задела. И, опоздав Свой улей возвратиться, Ночует в колокольчике пчела. И вот опять шумят Поля и долы, А я к весёлым жницам подойду И вспомню пчёл. Мне кажется, что пчёлы У нас в колхозе Учатся труду. Ушаков. «Есть такая сторона». Есть такая сторона, Русская поэзия, Дорогие имена, Редкая профессия. Искра, огонёк живой, Дар так называемый, Вот и бродит сам не свой, Автор уважаемый, Пушкин-Маяковский блок, Лермонтов с Некрасовым. Раздувай свой уголёк, Намечай, набрасывай. Вот она, родная, Речь звуков равновесия. Как тебя нам не беречь, Русская поэзия. Казимадда, Равелин, Что же вы, молоденький Благородный господин, Собрались в колодники? Но грозит сквозь снегосей Миру мракобесия Рвущей цепи Енисей, Русская поэзия. Громоздит, ломает лёд На волне взлетающей, Ленин берегом идёт, С Лениным товарищи. Дорогие имена, Славная профессия, Поднятая солена Всей земли поэзия. Ну вот, ребята, покупайте, читайте, наслаждайтесь, и вы что-то узнаете о том мире, в котором довелось жить мне, и в котором жило несколько поколений советских людей. И этот мир в каких-то своих фрагментах, в частности, продолжает жить, доживать в нашу эпоху. И, может быть, что-то вам станет в нашей эпохе более ясно, если вы увидите корни, из которых произрастают многие текущие события и явления в нашей жизни. Оставайтесь с нами, до новых встреч, подписывайтесь на наш канал, следите за работой нашего издательства, надеюсь, мы будем и дальше вас радовать новыми изданиями. До свидания.

Создано автоматически 27.01.2025