Жертва ЖЖ
Пытался найти безумные высказывания Холмогорова обо мне – все мутно, с обознатушками, поэтому вместо прямых цитат привожу резюме:
- 15 лет назад Галковский мучил Холмогорова через интернет, он заметался, в результате из окна выпал годовалый ребенок. Фактически я убийца, но не совсем – ребенок выжил, но из-за меня растет с отклонениями. Холмогоров молит Богородицу, чтобы она меня наказала и жаждет моей смерти. Ведь я повинен в мучениях его лично и его семьи. Как я понимаю, в молитвенном списке я далеко не один, но занимаю одно из первых мест.
Отвечать на подобные умозаключения бессмысленно. Во-первых, они в таком ответе не нуждаются, а во-вторых, на какой-либо ответ и не рассчитаны.
Я перестал общаться (через интернет, лично мы были мало знакомы) с Холмогоровым много лет назад, когда убедился, что человеку никакой диалог и не нужен. Он написал однажды, что был у меня дома и удивился, что полки библиотеки заставлены какой-то ерундой – советской энциклопедией, Лениным и т.д. Холмогоров действительно был у меня в гостях – в бытность работы в «Консерваторе». Я его пригласил как коллегу вместе с Крыловым, с которым он тогда был не разлей вода.
Меня это высказывание удивило, потому что моя квартира была забита книгами по философии, это не говоря о том, что состав библиотеки определяется не теми книгами, которые нравятся, – это полочка в будуаре девушки, – а книгами, необходимыми для работы. Я поместил в ЖЖ фото своих книжных полок.
В ответ Холмогоров стал нести какую-то чепуху, а затем заявил, что развел старого фраера, как он выразился, на «библиосрач», который будто бы потряс основания интернета и вызвал кучу мемов. На самом деле это было никому не интересно. Ни мой ответ, ни последующие подростковые кривляния 35-летнего Холмогорова.
С подростками общаться не интересно, и, в общем, за исключением родителей и лечащих учителей, никому не нужно. В нулевые годы в интернете появилась штрафная карточка, которая быстро увеличилась до размеров могильной плиты, набухнув и окаменев в окончательный диагноз: «ШКОЛОТА». Одного этого слова достаточно для полной квалификации ситуации, дальше машут рукой и банят.
Инфантилизм Холмогорова, - а равно его горе-оппонента Просвирнина, - хорошо известен и не буду на этом останавливаться.
Хочу поговорить о давней и уже давно забытой истории эпохи начала ЖЖ, к которой отсылают безумные в своей инфантильности умозаключения Холмогорова.
Я хорошо знаю, что тогда произошло – пожалуй, лучше чем кто бы то ни было. Кроме того у меня хорошая память. Так что приступим – думаю, это будет и небезынтересно, и поучительно.
Сейчас хорошо видно, что ЖЖ это токсичный ресурс, с которым лучше не связываться. В 2004 этого не понимал никто, и люди в ЖЖ мучили друг друга. Они сами по себе были, как правило, с проблемами (продукты полууголовной эпохи 90-х), а тут, вдобавок, окунались в океан анонимного хамства. Навыков сетевого общения еще не было, люди не понимали, что такое троллинг, и что еще более важно, не понимали, что любой текст есть, прежде всего, самохарактеристика, поэтому надо постоянно следить, что говоришь и зачем. По крайней мере – в случае неанонимности. Воздух интернет-свободы играл с тогдашними пользователями злые шутки. Ничтожный обыватель с «Волга впадает в Каспийское море» разрастался в сетевого гиганта и нравственный авторитет, подростковый сленг 9 «б» класса 31 школы города Москвы благодаря усилиям трех лоботрясов превращался в сетевой жаргон пользователей рунета, а подборка натыренных в интернете книг общим объемом в 1 мегабайт считалась конкурентом Ленинской библиотеки.
Мне лично ЖЖ никогда не нравился, я его терпел, потому что длительное время в блогосфере не было конкуренции, а здесь конечно была возможность для общения с большим количеством людей: благодаря моим постоянным и искусным усилиям это общение становилась все более содержательным. Ну и я вообще терпеливый – до 33 лет я жил в семье, где меня иначе как мудаком не называли. За день я в среднем выслушивал 10-20 оскорблений от самых близких людей – меня не могло вывести из себя ничего. Замечу, что все мое преступление состояло только в том, что я имел наглость иметь высшее образование и при этом занимать маленькую комнатку, доставшуюся мне в наследство от умершего отца. По отдельности это было еще терпимо, но как букет доводило до умоисступления. Вдобавок я не пил, не курил и никогда не повышал голоса, а мой отец не был отцом моей сестры. Это, мягко говоря, бесило.
Однако, вернемся к основной теме.
К 2004 году Холмогоров уже имел свою репутацию. Он постоянно вязался в интернете к разным людям, учил их жить, упрекал в неправильном поведении или неправильной национальности, все это вдобавок делалось в грубой форме. Неудивительно, что его стали недолюбливать, а поскольку он обладал нелепой внешностью и поведением, его стали подтравливать – чем дальше, тем больше. Вдобавок к этому Холмогорова с полоборота можно было раскрутить на любое денежное предприятие. Суммы были тогда микроскопические, но они были, и привлечение безотказного Холмогорова позволяло закрывать отчетность всякого рода интернет-проходимцам. Эти денежные дела постоянно сопровождались скандалами, что людей откровенно веселило. Холмогоров превратился в изгоя. Первое время наблюдать за этим было грустно, и я даже пытался вступаться, хотя дебют Холмогорова в гестбуке «Самиздата» пятью годами раньше меня сильно насторожил. Он мне там посоветовал перестать тунеядствовать и устроится на работу, а потом стал на моей площадке угрожать каким-то своим обидчикам физической расправой.
В то время я плотно общался с хозяином книжной лавки при Литинституте. Он помогал печатать и распространять мои книги, мы ходили друг к другу в гости. Я знал его жену и дочь. Дочка постепенно выросла и превратилась в 15-летнюю девушку. А в ЖЖ появилась загадочная незнакомка Вера Ставрогина. И тут произошло событие года: встреча двух горных вершин, кино-мороженое («Гарри Поттер», «Мовен Пик») и свадьба. Женили пару всем ЖЖ. Лаяли по-собачьи, мяукали по-кошачьи, хрюкали по-свинячьи. Внешне Холмогоров к тому времени был 30-летним одутловатом мужиком, Ставрогина – неказистым подростком, выглядящим моложе своих 15, а затем 16 лет. К тому же для Холмогорова это был уже третий брак (и, добавим, не последний). Жежешные хулиганы стали ломать руки и рожать мемы «Хормогорка женился на своей дочери». А молодожены не нашли ничего лучше как афишировать свои отношения на жежешкой помойке.
Дополнительным ответвлением глумления было приплетение моего имени. Оказывается на Ставрогиной хотел жениться я, а Холмогоров её отбил. За это я устроил ему страшную месть – стал травить с 20 аккаунтов, а потом сделал отдельный ресурс под названием «Возмездие».
Честно говоря, я не ожидал такой прыти от Холмогорова. Когда отец Веры сообщил мне, что дочь влюблена, я сказал что Холмогоров это не худший вариант. Я не ожидал, что чудаку хватит ума на ней жениться и, тем более, сразу после брака завести ребенка. От 16-летней девушки.
На родителей Веры было страшно смотреть. То, что для жежешного дурачья было приколом, для них являлось трагедией. Интеллигентная мама готовила дочку на филологический факультет МГУ, в результате дочь бросила школу, а матери сказала: «Пошла со своим МГУ в жопу, я тебе не скаковая лошадь». Это конечно были слова новоявленного зятя.
Думаю, что и Вера и Егор действительно любили друг друга, и более того, они были друг на друга удивительно похожи – и по уму, и по характеру. Но именно поэтому им надо было бежать друг от друга сломя голову. Егор считал, что нашел в лице Веры преданную ученицу, которая будет его обихаживать, мыть посуду, стирать, нянчиться с детьми, а главное – переписывать и редактировать его гениальные труды. Уже тогда кое-как закончивший среднюю школу Холмогоров полагал себя академиком всех наук. Кроме того, Вера представлялась Холмогорову богатой невестой – у её отца был целый книжный магазин, прекрасное место для продажи собственных книг, а затем источник денежной помощи и даже больше. Однако Вера считала точно так же. Холмогоров представлялся ей блестящим литератором, пользующимся общероссийской известностью и вхожим в правительственные круги. Жизнь с ним она представляла в виде вереницы светских знакомств. Домашнюю работу должны были делать горничные, а целью мужа должна была стать журналистская и общественная карьера обожаемой супруги.
Реальность, однако, состояла в том, что оба они были нищими и такими же нищими были их родители. Более того, и тот и другой были фантастическими эгоистами, сидящими на шее у родственников. Холмогоров – по типу личности, а Вера просто потому, что была еще школьницей.
Ставрогин с женой работал день и ночь, чтобы свести концы с концами. Он жил в крохотной квартирке на окраине Москвы, благодаря его трудолюбию и бережливости семья могла себе позволить редкие поездки за рубеж – в основном ради дочери. И это все.
Я, кстати, отцу Веры пытался помочь. Когда стало совсем тяжело (территорию Литинститута закрыли на реконструкцию), я предоставил ему площадь под склад и дал беспроцентный кредит. А затем предложил вообще решить все финансовые проблемы и работать со мной. Но тут началось «не надо денег». Ну не надо, так не надо. Непонятно, зачем тогда бизнесом заниматься. Наверное, для того, чтобы сидеть истуканом среди книг на десяти квадратных метрах и чувствовать себя Хозяином. Это, как я уже не раз говорил, основная проблема постсоветского бизнеса.
Личная жизнь молодоженов стала развиваться по самому неблагоприятному сценарию. Егор был разочарован, через полгода Вера его возненавидела. К этому времени она уже была давно беременна.
Вероятно, Холмогоров на этом этапе считал: а куда она от меня с ребенком денется – родит, превратиться в мамашу и будет стирать-гладить.
Этого конечно не могло быть никогда.
(окончание следует)
