Окукливание в стеклянном шкафу
25.04.20.
Окукливание в стеклянном шкафу
Поразительной особенностью русского человека является исключительное внимание к письменной речи и поразительное невнимание к результату излагаемого «хода мысли».
Как сказал Некрасов, наш самый русский поэт:
«Что ему книга последняя скажет,
То на душе его сверху и ляжет:
Верить, не верить — ему всё равно,
Лишь бы доказано было умно!
Сам на душе ничего не имеет,
Что вчера сжал, то сегодня и сеет;
Нынче не знает, что завтра сожнет,
Только наверное сеять пойдет».
«Сейте разумное, доброе, вечное», господин рассеянный с улицы Бассейной. Для меня, по профессии философа, это свойство нашей цивилизации было всегда ясно, но я до сих пор не перестаю удивляться, до какой степени русские доверяют сказанному и отрицают увиденное.
Недавно умер Эдуард Лимонов. Совершенно очевидно, что Лимонов был педерастом. Он был похож на педераста внешне – сначала в виде женственного ботаника, затем подкаченного миньона и наконец пожилого наманикюренного метросексуала. Он вел жизнь педераста с фиктивными женами – лесбиянками и проститутками, создал имидж гомосексуальной тусовки возглавляемой им подставной партии русских националистов, и, наконец, сам открыто сказал в своем главном произведении, что он педераст. Каминг аут. Как говорится, чего же боле?
Тем не менее, ушел Лимонов с репутацией покорителя дамских сердец и где-то даже образца мужского поведения.
Интересна логика наивных почитателей его литературного таланта (который был).
Отрабатывая имидж брутального сидельца (стояльца) за правду, Лимонов заявил, что «Это я, Эдичка» произведение провокативное, эпатажное и все гомосексуальные эпизоды там выдуманы.
Очень может быть, но о чем это говорит? Наверное, о том, что верить автору не стоит. Когда написавший автобиографическое произведение признается, что многое в своем светлом образе он приукрасил, это говорит в пользу правдивости автора. Если он признается, что много на себя налгал, то очевидно перед нами лжец.
Я что-то не припомню более-менее критического изложения бурной биографии Лимонова. Там многое только со слов автора, а что касается украинской молодости, то вообще все.
Например, считается, что Лимонов был хулиганом и входил в состав какой-то банды. Это очень маловероятно. Выглядел молодой Лимонов так (см. фото: Лимонов это то, что слева, а не справа)
Занимался он в Москве пошивом джинсов – по его словам и по словам знавших его в то время. Тоже маловероятно, по Лимонову видно что «маленький Мотл нигде не работл». Джинсами он мог спекулировать, кроме того выдуманная профессия была удобна для гомосексуальных контактов.
Трудовая биография Лимонова в домосковском Харькове описывается так:
«Работал грузчиком, монтажником-высотником, строителем, сталеваром, завальщиком шихты, обрубщиком, книгоношей».
Очевидно, что это так же не имеет отношение к реальности, как трудовая биография другого бездельника – Максима Горького.
Великий пролетарский писатель имел опыт работы грузчиком, столяром, красильщиком, хлебопёком, бурлаком, строителем, сторожем, иконописцем, батраком, посудомойкой, посыльным, рыбаком – все исключительно со слов труженика.
Понятно, что если на вопрос о работе МОЛОДОЙ человек перечисляет больше трех-четырех профессий, перед нами враль и бездельник.
Считается, что Лимонов русский, но это опять же со слов потерпевшего. Он выехал из СССР по израильской визе, а его первой женой была Анна Моисеевна Рубинштейн (похоже, джинсы она и шила). Последующая биография, вплоть до работы платным провокатором русского национального движения – типичная биография еврея-эмигранта.
Выше я упомянул о таланте Лимонова. Он конечно был. Его художественные тексты слабые, особенно когда он замахивается на что-то серьёзное. «Палача» стыдно читать, но не потому что это полупорнография, - это как раз ничего, - а потому что он там «соперничает с Набоковым», что смешно. Литература подтекста таким, как Лимонов, недоступна абсолютно, ибо искусство говорить меньше чем знаешь губит недостаточно образованных людей. В их случае надо говорить больше чем знаешь. Вот в этом стиле Лимонов преуспел. Это хороший эссеист и журналист французского типа. В сборнике импрессион-портретов «Священные монстры» есть яркие запоминающиеся образы и меткие наблюдения. Но он мало знаком с предметами своих рассуждений, поэтому что-то угадывает верно, но иногда попадает пальцем в небо до степени «заскока». Например, егоза и едкий эпиграммист Пушкин кажется ему провинциальным домоседом и автором стихов о природе.
В целом Лимонов человек незаурядный и в чем-то симпатичный. Каминг аут, точнее сoming out of the closet – это выход из шкафа, буквально что-то вроде «распахнулся» - как эксгибиционист, завернутый в плащ. Лимонов наоборот забрался в шкаф своих фантазий, но этот шкаф благодаря его дару рассказчика прозрачный, и мы видим в нем необыкновенную метаморфозу – превращение мечтательного женственного паренька из черты оседлости в мексиканского революционера с ледорубом в башке. Слава богу, что все это произошло в шкафу и уже по этому судить строго чудака рука не поднимается.
И еще это окукливание в шкафу чем-то напоминает насильника-портного из «Молчания ягнят». Когда я увидел этот фильм, по телевизору все время показывали Лимонова. И как-то эти два образа в моем сознании объединились в одно целое. Интересно, что в «Палаче» Лимонова есть момент, напоминающий «Молчание ягнят» - в рот трупу убийца кладет насекомое – только не куколку бабочки, а таракана. Разница небольшая, но хорошо показывающая разницу между выдумкой литератора и символом художника.
