Земля Людей
Статья из "Русского слова", 8 декабря 2015
Наверное, каждый из вас хорошо знает замечательную детскую сказку «Маленький принц». И то, что эту сказку написал французский лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, погибший во время войны с фашистами.
И то, что… а всё. С удивлением вы вдруг увидите, что о Сент-Экзюпери вы больше не знаете НИ-ЧЕ-ГО. НОЛЬ.
Согласитесь, это довольно странно. Обычно о столь значительных писателях (а «Маленький принц» самая издаваемая французская книга ХХ века – её издано 80 миллионов (!) экземпляров на 180 (!) языках) известно довольно много. Даже если человек не в фокусе вашего внимания, всегда можно подумать и по ассоциации вспомнить факты: что Бальзак был трудоголик и бонвиван, любимчик экзальтированных читательниц «бальзаковского возраста», что Дюма был с примесью негритянской крови, имел талантливого сына-писателя и кучу «литературных негров», что Мопассан вёл богемный образ жизни, общался с парижским дном и стал его жертвой. И т.д. и т.п.
Как вы не будете пыжится, никаких подробностей из личной жизни Сент-Экзюпери вы не припомните. Только «маленького принца», «розу» и «прирученного лиса».
А если ещё подумаете, то вдруг поймёте, что и «Маленький принц» книга ни о чём. Вот о чём она? Перед нами небольшая книжечка, скорее даже не повесть, а рассказ. Она написана простым ясным языком. Поэтому её используют во всём мире для обучения иностранцев. Но так написаны все французские тексты. Франция страна высочайшей лексической культуры. Сюжета в «Маленьком принце» нет, действия тоже. Характеры условны. Есть несколько смешных картинок – армейских приколов. Когда рисуют кубик и говорят, что это прапорщик. А почему прапорщик? А залез в коробку. Это смешно. Для подростка или для казармы французской солдатни, где Сент-Экзюпери набрался подобных шуточек.
Конечно, если взрослые скажут, ребёнок прочтёт что угодно: и Курочку-Рябу, и Мальчика-с-Пальчик, и Мальчиша-Кибальчиша. Выпустить книжку с картинками «Ленин и печник», нарисовать к ней картинки и заставить читать в школе. Он и будет.
Вы слышали когда-нибудь о детских поварах? Их нет и быть не может. Потому что ребенок ест что есть, и никакой высокой кулинарии манных каш и компотов из сухофруктов нет. «Жри, что дают». Все великие детские писатели на самом деле писатели взрослые, но по каким-то соображениям интересные также детям. «Маленький принц» детям не интересен. Это не Гулливер, и не Буратино.
Ещё в большей степени «Маленький принц» неинтересен взрослым. Правда в литературных справочниках утверждается, что Экзюпери написал десяток крайне интересных книг для взрослых, а детское сочинительство для него не характерно. Но где эти взрослые книги? Их никто не читал, потому что читать там так же нечего, как в дилетантской нескладушке «Маленького принца».
Значит, получается, что Экзюпери был отличным лётчиком и смелым офицером, писавшим тексты средней паршивости и после смерти распиаренным из уважения к его профессии (до 40-х годов профессия лётчика была окружена таким же ореолом, как позже профессия космонавта) и к его военным подвигам.
О-хо-хо. Если бы дело обстояло подобным образом, наверно и не стоило бы писать статью. Похоже, что Экзюпери летал и воевал так же как писал. То есть никак и даже хуже.
Считается, что Экзюпери родился в 1904 году и был каким-то древним графом. Однако французских графов с такой фамилией не было, его отец почему-то работал страховым инспектором, а сам писатель 90% своей жизни потратил на поиски денег – в качестве рядового лётчика, мелкого чиновника и заурядного журналиста.
При этом нельзя сказать, что он был честным трудягой. Всё, за что этот человек брался, быстро разваливалось, причём с такой систематичностью, что впору задуматься о каком-то нехорошем умысле. Например, он раз десять (!) попадал в авиакатастрофы, всегда по своей вине. По единодушному мнению сослуживцев, летать Экзюпери не умел, и для профессии лётчика был профнепригоден. Кроме того, десять катастроф это слишком, так что две трети из них должны быть инсценировками. Что и было на самом деле. Экзюпери образцово показательно грохался об землю (как правило, без свидетелей), потом его находили и лечили – всегда удивительно успешно.
Так в декабре 1935 года наш горе-лётчик объявил о сенсационном скоростном перелёте Париж-Сайгон, но, как это описывается, «на скорости в 250 километров в час врезался в Ливийскую пустыню». По счастливой случайности, ни он, ни его механик не пострадали, а поскольку крушение тоже по счастливой случайности произошло недалеко от Каира, уже на следующий день Экзюпери рассказывал о происшествии корреспондентам ведущих новостных агентств. Тоже по счастливой случайности это было 1 января, когда позитивные новости о чудесных спасениях особенно востребованы. Правда само крушение никто не видел, и произошло это событие в весьма характерном контексте.
Экзюпери участвовал в конкурсе на самый быстрый перелёт, для этой цели купил самолёт и набрал долгов, рассчитывая расплатиться с кредиторами после получения большого приза. Однако летал он плохо, а выполнить условия конкурса было очень трудно даже для лётчиков высочайшей квалификации. Но он бы конечно выиграл, просто произошла досадная случайность… в результате которой Экзюпери получил большую известность, чем в случае установления рекорда, и после которой требовать деньги с чудесно спасшегося смельчака было как-то не по-новогоднему. А главное, как вы наверно уже понимаете, самолёт был прекрасно застрахован. Вот уж «не было бы счастья, да несчастье помогло».
В 1938 году радостное несчастье повторилось «на бис». На этот раз Экзюпери участвует в перелёте Нью-Йорк – Огненная земля. И опять посередине, в Гватемале, тяжелейшая авария. Лётчик получает травмы, несовместимые с жизнью, но… талантливый пустозвон мгновенно выздоравливает (после 32(!) переломов) и строчит литературные тексты как из пулемета, превращаясь «в того самого лётчика-писателя» и получая гран-при Французской Академии в области изящной словесности. За какую-то литературную нелепость с многообещающим названием «Земля людей».
В военных действиях второй мировой войны наш герой участия практически не принимал. Во время «странной войны» сделал несколько разведывательных полётов, а затем уехал в Америку, где в 1943 году, в Нью-Йорке и был написан «Маленький принц». В 1944 году он снова сделал несколько разведывательных вылетов на невооружённом самолёте и бесследно исчез. Все воспоминания о последнем периоде жизни Экзюпери абсолютно фантастичны и принадлежат к области исторической юмористики в стиле «Узнаю брата Колю».
Там есть всё. И трогательный заговор друзей, собиравшихся сообщить Экзюпери секретные данные о высадке союзников, чтобы из-за этого, - согласно инструкции, - его отстранили от полётов (и тем самым сберегли жизнь). И передача перед последним полётом начальнику-генералу чемоданчика с рукописями, причём, по воспоминаниям генерала и он сам, и майор Сент-Экзюпери во время сцены плакали как дети.
А ещё есть предсказания гадалок и даже счастливое обретение артефактов гибели отважного лётчика. В 1998 (!) году какой-то француз поднял со дня моря почерневший серебряный браслет, где было выгравировано ФИО и даже адрес издательства, где выходили его книги. Ещё через два года были обретены обломки самолёта, лежащие на морском дне на глубине 85 метров и в радиусе 15 километров. Французское правительство запретило все поиски в районе, чтобы через несколько лет торжественно поднять сделанные закладки – разумеется, с чёткими серийными номерами (за это время выясненными).
Этого мало. В 2008 году 86-летний (!) ветеран Люфтваффе публично расплакался и заявил, что 64 года скрывал, что сбил самолёт Сент-Экзюпери. (Правда, никаких сообщений в боевых журналах Люфтваффе об этом эпизоде нет, но это не важно.) Германский лётчик был большим поклонником Экзюпери и никогда бы не стал стрелять, если бы знал, кто за штурвалом. «Писателя убил читатель». Ещё более интересно, что причины каминг-аута немецкого лётчика были объяснены следующим образом. Оказывается это не муки совести или предсмертный мемуар, а «попытка очистить имя писателя от обвинений в дезертирстве или самоубийстве».
Вот как! А кто же осмеливается обвинять Сент-Экзюпери в дезертирстве? Оказывается, «многого мы ещё не знаем».
В 1959 году престарелой матери Экзюпери президент Франции Шарль де Голль написал официальное письмо:
«Сударыня! От всего сердца благодарю Вас. Ваш сын жив, он среди людей! И Франция счастлива и гордится этим! Примите, сударыня, уверения в глубочайшем уважении и признательности».
К этому времени во Франции Сент-Экзюпери окончательно превратился в великого писателя и национального героя.
Правда интерес к личности Экзюпери даже у ближайших соседей Франции был небольшой (что неудивительно) и государственным борзописцам приходилось снова и снова объяснять величие великого человека.
При этом самые доброжелательные мемуаристы и биографы подавали Экзюпери как безобидного фрика не от мира сего. Так автор его биографии Марсель Мижо следующим образом живописует подвиги отважного лётчика-антифашиста:
«Сент-Экс носил лётную форму небрежно, всегда с открытом воротом, с нагрудными карманами, наполненными всякой всячиной: пачками сигарет, зажигалками, записными книжками. Рубашка иногда бывала у него порвана, помятые брюки стянуты широким солдатским поясом…
В авиации его легендарная рассеянность стала притчей во языцех. Он и в молодости летал не по расчёту, а по инстинкту, забывал захлопнуть дверцу, убрать шасси, подключал пустой бензобак и садился не на те дорожки. Но тогда его выручало исключительное внутреннее чутье, помогавшее спастись даже в самых безвыходных ситуациях, а теперь он был немолод, несчастен и очень нездоров - каждый пустяк превращался для него в мучение.
Пилоты эскадрильи любили Сент-Экзюпери так же, как и все, кто с ним сталкивался. Они тряслись над ним, как нянька над ребёнком, к самолету его постоянно сопровождал встревоженный эскорт. На него натягивают комбинезон, а он не отрывается от детектива, ему что-то говорят, а он, по-прежнему не выпуская из рук книжку, поднимается в самолет, захлопывает дверь кабины... И летчики молятся о том, чтобы он отложил ее хотя бы в воздухе».
Зачем наёмным государственным пиарщикам делать предмет своего ПОЗИТИВНОГО пиара дурачком? Только по одной причине – это есть единственный способ скрыть правду. Элементарную и лежащую на виду. Или, иными словами, списать многочисленные нескладушки на ходу выдумываемой легенды, абсолютно перпендикулярной реальности, нескладностью самого персонажа.
А нескладушек у мифа об Экзюпери настолько много, что тексты его авторов разваливаются на ходу и превращаются в пародию.
Например, вышеупомянутый Марсель Мижо, соврав про полоумного фрика, одеваемого друзьями в лётный комбинезон в момент чтения детективов, тут же проговаривается и знакомит нас с такой характерной чёрточкой быта «немолодого, несчастного и очень нездорового» Экзюпери:
«Во второй половине дня, когда зной начинал спадать, Сент-Экс шел купаться или вместе с товарищами в небольшой лодке глушил рыбу динамитом. Вооружившись сачком, он забавлялся, как дитя, вытягивая из воды всплывавшую брюхом вверх рыбу».
Ещё ближе к теме следующий пассаж из книги:
«Если внешне по некоторым признакам поверхностный наблюдатель и мог принять его за жуира и бонвивана, то по своему содержанию он резко отличался от этой чисто парижской категории. Просто его образ жизни давал возможность бесконечно расширять круг людей, с которыми он встречался, и заводить интересные знакомства. Жажда его и любознательность в отношении людей были ненасытны. С человеком любой профессии он находил о чем поговорить. И это были не пустые разговоры, как можно было подумать, видя его с жаром беседующим в каком?нибудь ресторане или кафе. Он не был ресторанным говоруном, хотя и не отказывался рассказать о своих приключениях, когда его о том просили. Но то, что он рассказывал, не было простым времяпрепровождением, будило мысль и заставляло окружающих из пассивных слушателей превращаться в активных собеседников.
Вопреки тому, что особенно распространено во Франции, предметом его бесед с малознакомыми людьми лишь в очень редких случаях становилась политика. На эту тему он всегда больше выспрашивал, чем говорил сам. И стоило кому?нибудь попытаться втянуть его в политический спор, как он сердился и прекращал разговор…
Он интуитивно прекрасно чувствует каждого, умеет вызывать на откровенный разговор, умеет, когда того хочет, подчинить человека всей силе своего обаяния…
Среди товарищей, друзей и знакомых Сент-Экс славился своими карточными фокусами. Где бы его ни просили об этом, он никогда не отказывался продемонстрировать свое искусство. Примечательно в его фокусах было то, что ловкость рук в них играла самую незначительную роль. Весело и непринужденно болтая, Антуан внимательно присматривался к своим партнерам и в каждом отдельном случае действовал согласно каким?то одному ему ведомым психологическим законам. В его манеру показывать фокусы входила в первую голову подготовка аудитории — искусство, которым он владел в совершенстве. Но «зубозаговариванием» это тоже нельзя было назвать - самые наблюдательные люди не могли открыть в его фокусах никакого трюкачества.
Леон Верт, знакомый с секретом некоторых его фокусов, утверждал, что к «зубозаговариванию» Сент-Экс прибегал именно для того, чтобы заставить поверить в свою ловкость, действовал же он исключительно в силу интуиции и какой?то сверхчувствительности. Поэтому никто и не мог разгадать и повторить его фокусы.
Эта интуиция проявляется во всем, к чему бы ни прикасался Сент-Экзюпери… В юности он забавлялся тем, что гипнотизировал гувернанток своих сестер внушая им, что лимонад в их стакане превратился в керосин… А разве не интуицией, не тончайшим проникновением в чужую психику является то, что он сам называл своим даром «приручать»? Вспомним некоторых непокорных арабских вождей, которых он не раз навещал во время своей службы в Джуби».
Позвольте, какой же это фрик?
И зачем придавать значение тому, что подобный «сверхчувствительный человек» «с тончайшим проникновением в другую психику» рассказывает о себе? Собеседники разные и вы сразу обнаружите двадцать версий одного и того же события. Лимонад будет превращаться в керосин, керосин в лимонад, а купюры из вашего бумажника - в резаную бумагу.
90% того, что мы знаем об Экзюпери, нам рассказал он сам. Ну и его жена - патологически лживая истеричка.
А почему бы не предположить, что речь идёт не только о ловком пиарщике и посредственном литераторе, но также о расчетливым и хладнокровном авантюристе, сделавшем карьеру в сонной лощине мирового межвоенья и достигшим максимального успеха в неимоверно тяжёлых и просто страшных условиях мировой войны?
А может и просто о НЕГОДЯЕ. Ведь поехал же Экзюпери в 1935 году в сталинскую Россию, где был принят на самом верху как литератор союзной большевикам Франции и описал по заданию своих подлецов-хозяев русских людей в виде африканских идиотов, радующихся бесчеловечному режиму коммунистов.
Вот в таком стиле:
- О-ля-ля, загадочная Россия. Эти русские так отличаются от нас, цивилизованных жителей Европы. У многих русских – душа кочевника. У них мозолистые руки, их одежда пропахла овечьим калом. Они не привязаны к своему жилью и кочуют по огромной стране – где им не даёт покоя древняя азиатская страсть к странствиям, – караванами, при свете звёзд. Это племя, вечно устремляющееся на поиски: Бога, правды, будущего. Нам, французам с нашим чувством Родины, привязанности к родному очагу, этого не понять. Поэтому, может быть, правильно поступает союзное сталинское правительство, привязывая этих людей к земле, вводя институт прописки и запрещая без разрешения ездить на поездах из города в город. А непокорных отправляет в Сибирь, где особо не попутешествуешь при 60-ти градусах мороза. Нужно приучить русских дикарей к земле, к жизни в домах. И им строят дома, а потом в них запирают, чтобы они не разбежались как крысы. О-ля-ля.
Получив от правительства домовитых французов деньги за антирусские пасквили домосед Сент-Экзюпери и начал сбор средств на самолёт, на котором потом устроил образцово-показательную катастрофу в Египте. О-ля-ля! И вот певец буржуазного быта оказывается под светом звёзд пустыни, среди бедуинов. Ведь колониальная империя французов, объединяющая арабов, негров и вьетнамцев, создана племенем парижских цыган, которому незнакомы ценности цивилизованных людей: любовь к семье и детям, к родному очагу, порядочность, уважение к чужой собственности – как личной, так и государственной. Поэтому, может быть, правильно поступил Адольф Гитлер, отвесивший через несколько лет французской богеме колоссальный подзатыльник, введший на территории Франции жёсткую паспортную систему и построивший для неугомонных непосед крепкие добротные бараки за колючей проволокой. Чтобы приучить к дому и внушить уважение к труду.
Впрочем, не будем опускаться до уровня официально назначенного великого гуманиста ХХ века. Получается и не смешно, и не прилично. Стыдно.
Мы упоминули о супруге Сент-Экзюпери. Это была некая Консуэлла Гомес Каррильо, авантюристка из Гватемалы. К 22 годам она пережила двух мужей. Первый был поэт, покончивший самоубийством, второй - пожилой гватемальский дипломат и журналист Энрико Гомес Каррильо, оставивший неутешной вдове большое наследство. Кроме всего прочего он занимался историей шпионажа, да и сам был шпионом. Свою карьеру Каррильо начал с антирусских корреспонденций из Петербурга и Токио времен русско-японской войны и революции 1905 года, а его наиболее известная книга – история Маты Хари, где он опубликовал ряд ранее неизвестных сведений о её деятельности, собранных по дипломатическим каналам.
Таким же литератором-шпионом был и сам Экзюпери, причём даже на уровне армейской разведки – ведь он занимался аэрофотосъёмкой германских частей.
Но сходство здесь не заканчивается, а только начинается.
Каррильо был крупным государственным деятелем Гватемалы, членом местной политической верхушки и другом президента.
Таким же человеком стал во время второй мировой войны «фрик и неудачник» Экзюпери. Если бы он не погиб случайно в своём последнем полёте, после которого намеревался покинуть часть, он бы стал членом политического истеблишмента Франции. Для этой цели он и совершал свои полёты – нарабатывая героическую карьеру.
А как, кстати, нам объясняется страстная тяга немолодого лысого литератора в чине старшего офицера к разведывательным полётам уровня безусого лейтенантика? Оппа – очень интересно: согласно официальной легенде он это делал, чтобы «реабилитировать себя в глазах де Голля».
Объяснение детсадовское, но проговорка вполне взрослая. «Да можно ли себя больше разоблачить, Родион Романович»? Ведь это именно то, о чём я написал выше («ловкий человек себе на уме»), только в другую сторону. А зачем в другую?
В то время во Франции существовало две силы. Ориентирующиеся на США политические тяжеловесы, имеющие связи с вишистской Францией, и крикливая кучка голлистов – агитаторов и мелких офицеров, находящихся на содержании у разведки Великобритании. Сент-Экзюпери вполне резонно сделал ставку на проамериканскую партию и был одним из её идеологов. Он носил американскую военную форму, издавал свои произведения в США (кстати, первое издание «Маленького принца» было на английском языке.) Лично Де Голля он ненавидел, и говорил, что это человек с замашками диктатора, враг республиканской Франции наподобие Франко. Точно так же де Голль ненавидел Экзюпери, называл его ничтожеством, годным только для фокусов и даже запретил издание его произведений на подконтрольной территории (при том, что Экзюпери удавалось печататься даже в вишистской Франции).
Вот почему, после избрания президентом в 1958 году Де Голль написал письмо его матери.
Английскую марионетку де Голля правящий слой Франции отодвинул от руля сразу после окончания войны, а во второй раз он пришёл к власти только после его полного подчинения и тогда, когда Франции стал выгоден антиамериканизм и новый союз с Великобританией. В рамках этого компромисса де Голль и расшаркивался перед Экзюпери, доказывая свою лояльность перед могущественными покровителями последнего. Которые, прекрасно знали, что произошло в июле 1944 года, и которые в пику проанглийской партии неимоверно раздули литературные таланты умученного антиголлиста и американофила.
Да-да, умученного - в июле 1944 года де Голль стал главой Франции и кроме всего прочего сразу же убил Экзюпери - своего политического оппонента. Так же, как это англичане годом раньше сделали с генералом Сикорским – тоже упавшем на самолёте в море после серии антибританских высказываний.
Отсюда и рефрен государственных «речистых былинников»: «нелепый фрик Экзюпери рвался воевать, а его удерживали, но не уберегли». Реально же трезвый и расчётливый (как и большинство французов) Экзюпери отлетал пять полётов для политической карьеры, как и было договорено, и рвался уехать из части. А начальство его удерживало и навязало ещё три полёта («авось, убьют»). Не убили. Тогда ему сказали: «Ну, слетай ещё один раз, напоследок, и свободен. А то очень надо». Экзюпери плюнул и полетел.
Когда же Экзюпери погиб, начальство сделало всё возможное и невозможное, чтобы оформить «горячо любимого сослуживца» без вести пропавшим, хотя в подобных случаях использовались самомалейшие зацепки для оформления героической гибели (это давало другой статус и служило основанием для выплаты пенсии). Тогда и появились сплетни о том, что Экзюпери покончил с собой, то есть по условиям военного времени дезертировал при помощи самострела, вдобавок угробив дорогой самолёт. А то и ещё лучше – стали болтать, что Экзюпери улетел в Южную Америку или на остров в Тихом океане. Где его даже видели.
Вот такая история.
А что делать – «земля Людей». У Людей есть интересы.
