106. Что такое Интернационал - IV. Лекция Клетчатого по современной истории (№11)

https://www.youtube.com/watch?v=U9efysLVhzE

Други мои! Дорогие ютубогребы и ютубогребки!

Мы продолжаем наш цикл лекций о истории Интернационала, сегодня остановимся на ситуации в Германии в 60-х годах и начале 70-х годов 19 века. То есть, в период деятельности первого Интернационала.

ГЛАВА 6. НЕМЕЦКИЕ ТОВАРИЩИ

В это время Германия находилась накануне объединения. На протяжении столетий центральная Европа была в состоянии политической и экономической раздробленности, там были некоторые крупные государственные образования, но в целом это был большой конгломерат мелких княжеств, которые никак не могли объединиться в единое целое, и не могли объединиться в единое целое в том числе потому что крупные государства, уже объединившиеся — они, естественно тормозили всячески этот процесс. Поэтому к шестидесятым годам 19 века все уже созрело и даже перезрело. Дополнительной трудностью тут было вот что: вот в этом конгломерате немецком было два центра кристаллизации, первый центр это Пруссия,

крупное милитаристское государство, а второе — это огромная Австрийская империя,

которая в течение столетий доминировала вообще в Германии, когда Габсбурги были главной династией немецкой, и, естественно, по своим масштабам это огромная территория, выходящая далеко за рамки собственно Германии, она конечно сама по себе являлась великой державой. И был спор. Было два пути: путь великогерманский,

то есть, объединение всех немцев вокруг Вены, вокруг Австрии, и малогерманский путь,

путь объединения вокруг Берлина, вокруг Пруссии. Оказалось, и было с самого начала, в общем-то, очевидно, что второй путь — он более перспективный. Почему? Потому что из вот этого большого конгломерата немецких государств правители-католики были, кроме, собственно, Австрии в двух государствах, это в Баварии

и Саксонии.

Все другие княжества, королевства, вольные города, и так далее — они все были под управлением протестантов. И конечно им очень не хотелось объединяться с Австрией. Кроме того, собственно, даже вот эти два государства, два королевства, Саксония и Бавария — они были не очень подготовлены к такому прочному союзу с Австрией. Что касается Саксонии, то там сложилась такая парадоксальная ситуация: это было практически чисто протестантское государство, но во главе стояла династия католиков. То есть, католики управляли протестантами, поэтому они понимали, что если они будут вот дальше сближаться с Австрией, то населению это не очень понравится. А что касается Баварии, то там проблема была в том, что Бавария была слишком близка к австрийцам. Дело в том, что в Германии существует огромное количество разных диалектов, каких-то особых групп немецких, и во всем этом месиве вот Бавария, центральное ядро, баварская южная Бавария — она практически ничем не отличалась от Австрии. То есть, они боялись, что сближение с Австрией вызовет просто поглощение Баварии. А Вена — она еще в 18 веке поставила себе одной из стратегических задач как раз именно вот эту операцию. Поэтому в Баварии относились к Австрии достаточно настороженно. И кроме того, другие государства — они, конечно, более благосклонно относились к малогерманскому пути, потому что в случае великогерманского объединения в центре Европы было бы огромное, ну, фактически сверхгосударство, и непонятно, как с ним было там жить и справляться. Даже в условиях отдельных двух империй, Австро-Венгрии и Германской империи, во время Первой мировой войны, ну, пришлось несколько лет там всей Европе и вообще всему миру попотеть, чтобы вот победить этого монстра. Каковы были интересы основных государств, основных фигурантов мировой политики в то время относительно вот этой идеи объединения Германии? Безусловно за объединение высказывалась Англия и выстраивала вокруг этого свою политику, всячески помогая Германии стать единым государством. Именно вот малой Германией, Германией вокруг Пруссии, потому что главным соперником, главным врагом тогдашней Англии была Франция. И Россия. И имея в центре такое крупное государство англичане могли вот что-то противопоставить этим двум государствам, заключать какие-то союзы, комбинации, стравливать эти континентальные державы друг с другом, ну, что в дальнейшем, собственно, и получилось. Разумеется, как только Германия была объединена — англичане сделали крутой разворот, потому что в этом случае им уже было не выгодно поддерживать Германию, а было выгодно ставить ей палки в колеса, потому что после франко-прусской войны Германия, объединенная германская империя, второй рейх — она стала субгегемоном. А вот что касается Франции — Франция, конечно, всячески тормозила это объединение, и это была и не в русских интересах. Николай Первый — он всегда поддерживал маленькие германские государства, мелкие государства против Пруссии. Хотя сам был связан очень сильно, естественно, с Прусской монархией, как и все русские цари 18 и 19 веков. Но Францией управлял тогда идиот, которого мы называем Наполеон Третий, этот идиот — он, вместо того чтобы бороться с гегемоном, с ним объединился, и напал на Россию во время Крымской войны, и, к своему счастью, восторгу, он выиграл. Правда, при этом Франция ничего не получила, никаких ни территориальных приращений, ни контрибуции, ничего, она получила моральное удовлетворение. Вот во Франции рисовали вот такие карикатуры,

что вот они отомстили за 1812 год, а чо там мстить? Они вторглись в Россию и, ну, армия Наполеона погибла, а при чем здесь русские-то? Они не провоцировали это. Явно не провоцировали это вторжение, так что — а чо тут особо обижаться? Почему русские должны были вот…? Они никакой территории у Франции не отнимали, контрибуцию там не выпрашивали, и так далее, ну вот им хотелось вот, значит, такой славы, они эту славу получили, а вдобавок к этой славе получили страшного врага, которая их ненавидит, и, соответственно, Россия стала также очень плохо относиться к Австрии, потому что Крымская война была выиграна... это ничейная была ситуация, но она была все-таки с небольшим преобладанием выиграна, только потому, что Австрия в последний момент заявила, что она проводит мобилизацию и нападет тоже на Россию. Соответственно, уже через несколько лет Австрия — она получила по зубам от французов, от идиота, Наполеона Третьего, а после этого этот же идиот остался наедине с, так сказать, Пруссией, и проиграл ей войну. А Россия — она не вмешивалась, не выступала в качестве сдерживающего фактора. И в этом смысле ее позиция в той или иной степени совпадала с позицией Великобритании тогда. Но в данном случае мы с вами остановились на международной политике относительно этого германского вопроса, но главное, конечно, это была внутренняя ситуация в Германии. Германия нуждалась в демократических преобразованиях, революция 1848 года — она многое в этом отношении сделала, но не доделала, там были сильные феодальные пережитки, а при этом была развито уже городское сословие, экономическая жизнь, людям хотелось политических свобод, демократии, свободной такой вот политической борьбы разных партий, и так далее, и так далее. И Бисмарк, как очень дальновидный политический деятель — а он стал канцлером Пруссии именно в этот период, в 1862 году — он понимал, что объединение Пруссии с вот этой Германией остальной, с германскими княжествами может пройти только в той или иной степени под красным флагом. Под флагом широких демократических реформ, введения всеобщего избирательного права, ограничения власти короля, и потом императора Германии, а для этой цели что нужно использовать, опираться на кого? Опираться на средний класс, на демократические круги, но непосредственно Бисмарк это делать не мог, потому что все-таки речь не шла о революции, а речь шла о реформах сверху. А реформы сверху можно было проводить только опираясь на благосклонность самого короля и других монархов германских, и на благосклонность немецкой аристократии, выразителем интересов которой прежде всего был Бисмарк. Поэтому — он не был либералом, и либеральная партия общегерманская, которая была создана — это была первая такая партия программная, партия не какого-то человека в Германии, а партия некоторый политической программы, либеральная партия — она сразу заняла откровенно антибисмарковскую позицию, и, в той или иной степени, антипрусскую. И соответственно был настроен и Бисмарк. Но что он сделал в ответ? В ответ он создал управляемую партию рабочую, где не было какого-то нобилитета в составе руководства, это были отдельные какие-то люди странные, ну, в каком смысле странные? Не являющиеся органической частью политического и культурного пейзажа, потому что Фердинанд Дассаль — он был, конечно, очень умным человеком, и человеком, хорошо себе представляющим задачи, которые стоят перед Германией, но он был сыном еврейского купца, выскочкой-парвеню, и в той или иной степени даже при своем таком хвастовстве и своей самовлюблённости он понимал, что ему очень трудно будет установить реальную власть свою над объединенной Германией, или хотя бы даже над Пруссией. И когда это понимание он в процессе головокружения от успехов потерял — он упал и разбил себе голову. Буквально. То есть, его убрали. И убрал его, конечно, прежде всего Бисмарк, и стоящая за ним аристократия. А что такое социалистическая партия, которую создал Лассаль?

это была первая крупная социалистическая партия, действительно партия, а не кружок, не группа в Европе. То есть, что такое «социалистическая партия»? Партия лимонада. То есть, целью этой партии было превращение океана в лимонад, и это была некоторая подмена религиозной мотивации, общество было уже не религиозным, и уповать на небеса было нельзя, но вот говорилось, что будет рай на земле, но каким образом он будет получен — так же не говорилось, как в библии, то есть, ну, «Господь управит». Фурье — он же что говорил? Что да, океаны превратятся в лимонад, но как они превратятся в лимонад? Дело в том, что солнце — это огромное живое существо, и если люди себя будут вести хорошо, они будут дружить, помогая друг другу, заботиться о зверюшках, и так далее, то солнце увидит, что люди такие хорошие, и оно по своей воле превратит все океаны в лимонад, можно будет пить холодненький, свеженький, вот прям на пляже лимонад зачерпывать его там ковшиком и пить. Это было неплохо. Неплохо для начала стимпанка. Но в конце стимпанка уже как-то люди чесали голову, и как-то, ну... конечно, это хорошо, но как вот конкретно-то, это же все... вроде мы ведем речь не о религии, а какой-то науке, научном знании, и Фурье много говорил про ученых там, и так далее… а откуда появится этот лимонад? Ну вот всегерманский рабочий союз, который создал Лассаль с помощью Бисмарка — он обходил этот вопрос следующим образом: Лассаль говорил, что не нужно разбрасываться на множество каких-то там разных проблем, нужно всегда вычленять одну главную задачу, добиваться ее выполнения, а потом переходить к другим задачам. И сейчас перед партией социалистической, которую он возглавляет, задача — это введение всеобщего избирательного права в Германии, объединение Германии вокруг Пруссии по малогерманского пути, ну и, конечно, строительство самой партии, которая должна быть очень дисциплинированной, слушаться своего вождя, должна быть железной организацией, руководимой кем? Интеллигенцией, и через интеллигенцию, объединенную в масонские ложи, незримо направляемая аристократией. В пику набирающей силу буржуазии, у которой была своя либеральная партия. Ну вот, соответственно, при всем таком демократизме декларируемом Лассаля вот эта идея такой мощной партии и диктаторские замашки конечно превращали вот эту партию в партию антилиберальную, стратегически всегда выбирающую силовое, авторитарное решение проблемы, но признающую вообще вот наличие демократических институтов и процедур. И основная критика Лассаля в этот период и критика его последователей — это была критика по отношению к либералам.

Что было дальше. Когда Лассаль был убит, а надо сказать, что Лассаль — он поддерживал отношения, естественно, с эммиграцией немецкой революционной, с Парижем, с Лондоном, навещал там этих людей, общался с Марксом, и после амнистии в начале шестидесятых он пригласил Маркса посетить Пруссию, его встретил, но при всем том, конечно, он не был марксистом, и марксизма, как такового, — его тоже не было, потому что не был написан еще «Капитал». «Капитал» был написан в 1867 году, уже после смерти Лассаля. И Маркс, Энгельс, и прочие эмигрантские деятели — они не принимали какого-то особого участия в создании этой партии. Ее сделал сам Лассаль, но с подачи, естественно, Бисмарка, и на его деньги. Поэтому эта партия — она была общегерманская, она была создана и зарегистрирована в Саксонии, там был учредительный съезд, но это была партия общегерманская по своим декларациям, она вела свою агитацию во всех германских государствах, и, конечно, подавляющее число ее членов — это были подданные Пруссии. Это была слегка замаскированная прусская партия.

Что произошло после смерти Лассаля? Там был некоторые пересменок, была некоторая такая грызня внутрипартийная, власть пыталась захватить вот эта красная графиня фон Гатсфельд, которую Лассаль немножко так отодвинул на второй план, но это было невозможно, потому что женщина в тот период — она не могла руководить реально крупной партией, и кроме того она была человеком, конечно, не очень умным, и в этот период у нее уже не было такого женского обаяния какого-то, которое было во время революции 48-го года, она была пожилой человек. На этом фоне там возник какой-то раскол, какие-то выступали лидеры, но постепенно все устаканилось, и власть захватил Иоганн Баптист фон Швейцер.

Вот об этом человеке мы сейчас поговорим. Это был умный человек, талантливый, с волевыми качествами, хороший литератор, драматург, человек, хорошо знающий античную культуру, но при этом открытый, точнее открытый не по своей воле, но, тем ни менее — гомосексуалист. И понятно, что это был ставленник прусских спецслужб, которые его на этой почве шантажировали, завербовали, и он вполне, в отличие от Лассаля, был уже полностью контролируемый. Его поймали в городском парке, где он приставал к мальчикам, посадили в тюрьму, он там отсидел небольшой срок, вышел, переехал в другой город, потому что был скомпрометирован, ну, все про это знали, но вот не возбуждали какого-то уголовного дела против него, но это было известно, и он, соответственно, вел себя по тем временам тихо, потому что понимал, что его в любой момент могут стереть в порошок. То есть, официально про все это объявить — он сразу будет полностью дискредитирован, посадить в тюрьму, и чего угодно.

Какова была политика Великобритании по отношению к вот этой социалистической партии? В Англии сразу оценили масштабность этой операции, увидели, что текнолоджи работает, и вещь надо в той или иной степени как-то прибрать к рукам. А каким образом? Сместить руководство реальное, то есть, убить там Лассаля, а в дальнейшем сделать руководителями этой партии эмиссаров из Лондона. И туда, в Германию, послали Вильгельма Либкнехта. который жил после революции 1848 года 12 лет в Лондоне, был подручным Маркса и Энгельса, и с их инструкциями он поехал завоевывать, значит, партию. Вступил в эту организацию Лассаля, развил деятельность, сплотил вокруг себя там какую-то небольшую группировку и ждал удачного момента. Ну, удачный момент — это вот убийство Лассаля. После этого он попытался захватить власть в партии, но был с позором оттуда выгнан вместе со своими подельниками, что, в общем-то, неудивительно, потому что, ну, Либкнехт — он такой человек достаточно дубоватый, и конечно Швейцер — он был его гораздо умнее. Гораздо умнее. Кстати, Швейцер — это автор технологии, термина «демократический централизм», по которому построены все социалистические партии. То есть, когда принимается какое-то решение, есть какая-то там, значит, полемика, люди обсуждают, принимают коллегиальное решение, но если его приняли — его осуществляют, шаг влево- шаг вправо считается побегом. Вот этот автор, собственно, это была идея и Лассаля, но вот такую чеканную формулировку и до конца это довел как раз Швейцер, и Швейцер создал достаточно массовую партию, там у него было двенадцать тысяч членов, не считая сочувствующих. А у группки Либкнехта и, соответственно, Маркса там, ну, было несколько десятков человек, потом сотен, ну, в общем, шло все достаточно туго. В чем было принципиальное отличие Либкнехта? Тогда он особенно не напирал на Маркса, Интернационала еще не было, только-только вот он появился... он говорил, что Лассаль, и озвучивал, собственно, информацию Маркса и Энгельса, что Лассаль — он связан с прусским правительством, он провокатор, ну, не прямо так, но, фактически... что соответствовало действительности, связи были, но вот откуда он это знал? Ну вот, откуда знал это Маркс — хороший вопрос. Это было все очень тогда законспирировано, и общество не было информационным. И вся вот позиция Либкнехта и его группировки внутри партии, а потом они отдельно стали существовать — она была антипрусская, ярковыраженная, и, соответственно, в той или иной степени великогерманская. То есть, они в той или иной степени ориентировались на Австрию, и опирались на мелкие немецкие государства в пику Пруссии. То есть, это... особой разницы в программе не было, все то же самое: рабочая партия, всеобщие выборы, и так далее, но без, так сказать, Пруссии.

Конечно, Австрия — она не годилась в качестве, я уже говорил, в качестве такого катализатора процесса создания государства единого германского, там были с другой стороны скрытые механизмы воздействия на людей, на политические организации, эти механизмы — они не годились в современном обществе, но в ранний период стимпанка, особенно до стимпанка, они работали более-менее эффективно, поэтому австрийцам и удалось создать вот гигантскую империю, которая худо-бедно она там просуществовала до 18 года. Ну, давайте остановимся на партийном строительстве в дальнейший период. Вот посмотрите карту на период смерти Лассаля,

Мы видим вот Пруссию, которая занимает достаточно большую территорию, и видим маленькую Саксонию.

Вот именно в этой Саксонии была создана общегерманская партия под руководством Лассаля. «Всеобщий германский рабочий союз». Ну, неправильно переводят, на самом деле, не «всеобщий германский», а «всегерманский» рабочий союз. Было важно сделать его, учредить не на территории Пруссии, чтобы не отождествляли вот именно эту организацию с Пруссией как таковой. А вот в пику этой партии тоже в Саксонии была создана собственно саксонская народная партия, партия, которая руководилась Либкнехтом и примкнувшим к нему другим деятелем, о котором мы скажем чуть ниже, Бебелем, Августом Бебелем.

Почему именно в Саксонии? Саксония была государством очень интересным, я уже сказал о том, что это было протестантское государство, которое управлялось католической династией. Королем Саксонии тогда был Иоганн.

Он принадлежал к династии Веттинов, это очень старый аристократический род, и к этому роду принадлежали в том числе и короли Англии, Великобритании. Сам лично это был умный человек, человек с такими отчасти итальянскими корнями, он перевел на немецкий язык Данте, «Божественную комедию», под псевдонимом «Филалет». И, кстати, перевод этот был хороший, до сих пор он считается одним из лучших переводов Данте на немецкий язык. Он сам вел все дела королевства, исполняя фактически работу премьер-министра, и Саксония при его правлении была самым свободным и самым промышленно развитым германским государством. И саксонская рабочая партия — это вот, конечно, ручная сборка короля Саксонии. Государство Саксония было достаточно двуличное, оно внешне поддерживало Австрию, выступало на стороне Австрии во время конфликта 1866 года, и, кстати, как раз во время этой войны была создана в Саксонии саксонская вот эта вот социалистическая партия под руководством Либкнехта и Бебеля. Но проиграв эту войну Саксония не понесла каких-то больших потерь, она не была аннексирована и вскоре вошла в состав Северогерманского союза под эгидой Пруссии, где она занимала тоже привилегированное положение, потому что в Северогерманском союзе было только два королевства — это королевство Пруссия и королевство Саксония, у других государств ранг был ниже. Естественно, эта саксонская партия — это была партия антипрусская, король Саксонии всемерно хотел сократить влияние Пруссии в Германии и консолидировал вокруг себя другие немецкие государства.

Что произошло дальше? В 1869 году была создана на основании вот этой саксонской народной партии Социал-демократическая рабочая партия Германии. Ее учредительный съезд был в городе Эйзенах. Это территория маленького герцогства

Саксен-Веймар-Эйзенахтского, и его также называют Великим Герцогством Саксонским, но очень редко, чтобы не было путаницы с Королевством Саксонским. А называют так потому что там правила, в принципе, та же династия Веттинов, и там были сильны проанглийские тенденции, тем более что в этом случае речь шла о монархе-протестанте.

И эта партия — она была социал-демократической рабочей партией, да, но Маркс там не пользовался тоже особым авторитетом, его мало кто знал, и эту партию можно считать марксистской в тот период только потому, что она стояла на антипрусских и проанглийских позициях, и во главе ее находился человек, который 12 лет прожил в Англии, Либкнехт. Причем, интересно, что штаб-квартиру этой партии сделали в крошечном Брауншвейге.

Вот, вы можете посмотреть на карте. И значительная часть вот группы Либкнехта с самого начала — это были выходцы из Брауншвейга, это не случайно, потому что Брауншвейг — это английская вотчина. И глава Брауншвейга Вильгельм

воспитывался в Англии, и его опекуном был король Англии и Ганновера. Ганновер к этому времени уже Пруссия присоединила к себе,

выгнала оттуда англичан, но Брауншвейг сохранился, у него традиционно были хорошие отношения с Пруссией, и вот он использовался англичанами как база такой антипрусской консолидации. То есть, одной рукой они поддерживали и провоцировали пруссаков, а с другой стороны готовили ситуацию после того как Пруссия объединит вокруг себя Германию. План их был понятен. То есть, заменить рабочую партию Бисмарка на рабочую партию, которая руководится из Лондона, а при этом контролировать вообще политическую жизнь Пруссии и новой этой Германии, малой Германии, опираясь на систему масонских лож, которые в случае Германии были не самостоятельными, а в основном были дочерними ложами Англии, Шотландии, и, соответственно, Франции. Этот план с железной последовательностью англичанами осуществлялся. При этом, надо сказать, что социал-демократическая рабочая партия не вступила в тот период в Интернационал, хотя сам Либкнехт и Бебель — они были членами Интернационала. И наконец, уже после франко-прусской войны, в 1875 произошло долгожданное слияние. То есть, социал-демократическая рабочая партия и всеобщегерманский союз Лассаля — они объединились в единую социалистическую рабочую партию Германии. Это произошло в Готе. Тоже не случайно.

Гота — это маленькое тюрингское государство, княжество Саксен-Кобург-Готское. Виндзоры — это ведь Саксен-Кобург-Готские изначально. Виндзорами они стали только во время Первой мировой войны. И Эрнст II,

глава Саксен-Кобург-Готского княжества, был братом мужа королевы Виктории. Вот видите, оказывается, по странному стечению обстоятельств социал-демократическая партия — она почему-то в Германии вот опираются на такие вот небольшие территории, которые в той или иной степени либо контролируются в значительной степени Великобританией, либо связаны с ней такими вот тесными династическими отношениями. У Бисмарка главным врагом были либералы. И вот либеральная партия, она по мере установления контроля над социал-демократией лондонскими товарищами — она в той или иной степени становилась на либеральные вот эти позиции, и либералы перестали быть главными их врагами, вот во времена Лассаля там доходило просто до мордобоя, там было кровавое побоище, когда избили там, лассальянцы избили представителей этой либеральной партии, и так далее, а дальше вот они действовали все более и более сообща. И вот немножко, наверное, поговорим о либеральной партии. Руководителем либеральной партии был Рудольф Вирхов.

Очень интересный человек, крупнейших биолог, паталогоанатом, одновременно историк, либеральный деятель, и, ну, человек очень авторитетный. Просто он не не дожил до более зрелого возраста такого, ему, конечно, дали бы там нобелевскую премию. Вот этот Рудольф Вирхов в 1865 году, после того, как Бисмарк выступил в парламенте с просьбой утвердить увеличение военного бюджета — он выступил, и сказал, что вообще никакого военного бюджета Пруссии не нужно, и вообще, экономическая ситуация в стране плохая, Бисмарк это скрывает, и вообще, он лжец там, и так далее, ну вот на таком уровне. Что, конечно, было, во-первых, ну, грубо, а во-вторых ни в коей мере не соответствовало действительности, потому что финансовое положение в период экономического роста Пруссии было достаточно крепкая, армию Бисмарк пытался финансировать накануне столкновения с Австрией и дальнейшими событиями, связанными с объединением Германии, и действовал совершенно правильно, благодаря вот его укреплению армии была выиграна война в ближайшем будущем с Австрией, а потом была наголову разгромлена Франция. Бисмарку это очень не понравилось, он был оскорблен, и он вызвал Рудольфа Вирхова на дуэль. И, надо сказать, с его стороны это был благородный шаг, потому что Вирхов был человек низкого происхождения, там какие-то у него были там предки-мясники, но сам он был человеком, конечно, вполне образованным, культурным, ну, Бисмарк счел, что раз это глава парламентской партии крупной, то он дееспособен и может принять его вызов. Естественно, Вирхов самым позорным образом струсил, написал извинения, что вот его там неправильно поняли, и так далее, но интересны дальнейшие события, дальнейшие события. Во-первых, ему со всей Германии стали приходить поздравительные письма, и говорить, что это вот очень благородный поступок, мужественный, и Вирхов — вот он такой молодец, он нашел в себе силы отказаться от дуэли, это настоящий подвиг, он фактически вот прям вот Александр Матросов такой. Он защитил вот всю Германию, бросившись на вот эту амбразуру, поступившись, значит, там какой-то дурно понятой «честью», для того чтобы все так было хорошо-замечательно. А потом мы придумали грязный пасквиль, согласно которому на самом деле Вирхов согласился на дуэль, но предложил Бисмарку съесть на выбор две сардельки, в одной сардельке — она была хорошая, а вторая сарделька была заражена глистами. И вот Бисмарк — он струсил, и вот таким образом его умыл Рудольф Вирхов, смелый человек.

Почему я рассказываю эту историю? Я ее хочу каким-то образом связать с современностью. Дело в том, что либералы всегда во всем мире действует одинаково. Это умные, порядочные люди, люди, очень полезные для государства. Вот Вирхов — он очень много сделал для... я не знаю, просто для того, чтобы отмыть Германию, потому что он был автором там проектов по созданию современной канализации, он выдвинул тезис, что вот процветание нации связано с образованием, культурой там, и так далее, для того времени это были не совсем ординарные мысли, и их вдалбливали вот в головы людям, ученикам, в гимназиях, везде, и эта пропаганда давала свои богатые всходы. Но либералы — это люди, у которых нет чести. Не то чтобы они нечестные, они честные люди, и Вирхов честный был человек, но у них нет чести дворянской, нет вот понимания того, что есть какие-то убеждения, условности пускай, но за которые можно жертвовать своей жизнью. Это не совсем серьезные люди. И они в период какого-то кризиса национального ведут себя часто самым позорным образом. Если в период процветания или каких-то, ну, не форс-мажорных проблем такие люди очень нужны и полезны, то в экстриме они ведут себя плохо и часто подло. Это надо понимать. И либералы, конечно, не годятся для того, чтобы создавать какие-то важные социальные явления. Вот почему, например, в нашем обществе нет русского национализма, вообще никакого? Эти люди, которые пытаются чего-то там сделать — это просто какие-то уродливые маски. Почему? Потому что для этих людей, для того, чтоб создать это, для них, ну… им необходима честь. Они должны за свои убеждения, ну хотя бы гипотетически, идти на смерть. А этого они делать не в состоянии, им даже это не приходит до голову, поэтому они все ведут себя очень жалко.

Следует учесть, что в 19 веке главным сословием и главным государствообразующим началом в Европе было сословие дворян. Военное сословие. И дворяне решали все. Что бы они ни делали, буржуазные преобразования, любые, и когда они это сделали — что-то, так сказать, получалось, и когда действовали поперек вот этого — вроде бы и были какие-то частные успехи, и так далее, но все заканчивалось каким-то крахом. И первый наглядный пример этого — это Великая французская революция, когда люди потеряли честь, они друг друга убили, а потом вот Наполеон — он смог снова вернуться к этим исходным понятиям. И чтобы вы понимали ситуацию Германии того времени и отношение к людям в то время я хочу вам привести один небольшой пример. В период Фридриха Вильгельма IV, прусского короля, который царствовал вот в основном в промежутке между революцией 48 года и приходом к власти Бисмарка — у него был начальник берлинской полиции, Карл фон Хинкельдей.

Вот этот Хинкельдей — он очень много сделал для развития полицейской службы, был человеком умным, и он был дворянином, ну, не очень родовитым, но потомственным, и однажды он попытался проникнуть без приглашения в частное аристократическое собрание. На что ему сказали на входе, что нет у него приглашения, и он туда пройти не может. А его это взбесило, он сказал: «Как это, я дворянин, у вас собрание дворян, я хочу пройти, и потом я начальник берлинской полиции, вы не понимаете, с кем вы разговариваете, мне никакого приглашения не нужно», ну и ворвался там в это помещение. А что произошло дальше? А дальше его вызвал на дуэль, придравшись к какому-то там пустяку, молодой человек. А Хинкельдею было уже за пятьдесят, и как-то его вызывать на дуэль в таком возрасте, тем более молодому человеку, было, ну, не совсем правильно. Хинкельдей понял, что его хотят убить, и его убьют, потому что даже если этот дуэлянт — а там подобрали такого человека,

который за 100 метров там в муху попадал — даже если он его там сам убьет, то появится второй, третий, то есть, от него избавятся. И он сказал королю, что вот такая ситуация, я не могу отказаться от дуэли, я пойду вот, но если вы хотите предотвратить это убийство, то — вот. А король — он обсудил эту тему с министром внутренних дел, то есть, непосредственным начальником Хинкельдея, а непосредственным начальником был Фердинанд фон Вестфален, который, в отличие от своего полубрата Карла Маркса был таким настоящим дворянином и человеком с честью. Вот и король ему сказал, что, ну: Пожалуй, я не буду ничего как-то прекращать, потому что — ребята недовольны». И Хинкельдея с одного выстрела там убили сразу. Причем, человек, который его убил — его вроде бы там осудили на четыре года в тюрьму, но в общем скоро выпустили, это никак не сказалось на его карьере, наоборот, ему какой-то ореол был дан благодаря этому, а вдова Хинкельдея — она сама извинялась перед королем, что вот, значит, муж вот так себя недостойно повел. Вот отношение этих людей к жандармам и к полиции, даже если это люди из их, так сказать, слоя. То есть, все решают закрытые военные клубы. Каждый полк — это военный аристократический клуб, и то же самое касается, ну, по крайне мере, в Германии, закрытых студенческих клубов. Они все решают. И такие люди, как Вирхов — они находятся просто... то есть, ну просто это не люди, понимаете, это вот там «глисты-сардельки», их не видят. И это объясняет логику действий Бисмарка. То есть, он не мог непосредственно как-то бороться с либералами, и так далее, ну вот его там довели, он вызвал на дуэль, и так далее, но это был с его стороны непрофессионализм, понимаете? Потому что это люди, которых можно бить палкой. И этой палкой была немецкая социал-демократии, в этом было ее предназначение, в лассалианском варианте.

Ну, немножко поговорим о лидерах социал-демократической рабочей партии, которая возникла в 1869 году, а это партия, которая руководилась Либкнехтом, Бебелем, и их группировкой, а основную массу составляли, на самом деле, лассалианцы, но лишенные руководства. То есть, англичане пересадили им голову. И в этот период они дополнили социалистическую партию, впервые сделав ее вот той социалистической партией, которые потом как трафарет они распространялись по всему миру, они сделали ее партией «научной», потому что к этому времени был написан «Капитал», гениальная книга, и говорилось, что, ну, а как вот будут эти, значит, как будут океаны лимонада создаваться? А вот, в «Капитале» все написано, надо изучать. И в дальнейшем возник у так называемый «катедер-социализмус», уж мы о нем поговорим в одной из следующих лекций, это важная тема. И интересно, вот как только умер Лассаль, прошло немного времени, что писал Энгельс как раз по поводу вот создания, развития партии социалистической в Германии. Он писал:

«В Германии родоначальником немецкого рабочего движения привыкли считать Фердинанда Лассаля. А между тем нет ничего ошибочнее такого взгляда. Если шесть-семь лет тому назад во всех фабричных районах, во всех крупных городах, центрах рабочего населения, пролетариат массами стекался к нему, если его поездки были триумфальными шествиями, которым могли бы позавидовать монархи, — то разве не была тут уже заранее незаметно подготовлена почва, на которой так быстро созрели плоды? Если рабочие восторженно приветствовали его слова, то потому ли, что слова эти были для них новы, или же потому, что сознательным рабочим они давно уже были более или менее известны? Нынешнее поколение живет торопливо и забывает быстро...

...У Лассаля был предшественник, стоявший неизмеримо выше его в интеллектуальном отношении, о существовании которого он, правда, умалчивал, вульгаризируя в то же время его труды; имя его — Карл Маркс.

Вот таким образом происходила английская подмена немецкой партии. Поговорим немножко о Либкнехте, мы о нем уже немножко поговорили раньше, и об Августе Бебеле. Либкнехт всю жизнь работал под дурачка.

Его многие высказывания о Марксе и Энгельсе просто невозможно читать, они подхалимские, то есть, человек в глаза там говорит, что он величайший гений всех времен и народов, «открыли миры» там, и так далее, и так далее. Но дурачком он, конечно, никаким не был, и по своему социальному положению он был выше и Маркса и Энгельса. Либкнехт принадлежал к семье, такому роду протестантских богословов, согласно легенде вот этот род берет свое начало в Мартине Лютере, но это, конечно, легенда, потому что никакого Мартина Лютера вообще не было, но, тем не менее, характерно, что вот так говорили. Его родители рано умерли, они были государственными чиновниками в одном из германских государств, его воспитывали там потом родственники, он получил университетское образование, и так далее, и так далее. Человеком он был в достаточной степени культурным, и свободно говорил, как и Карл Маркс, на французском и английском языке. И потом в тюрьме учил французскому и английскому языку Бебеля. Который, несмотря на свою такую вот внешность благородную, был человеком достаточно простого звания. Либкнехт в достаточной степени скептически относился к Марксу, ну, приведу вам только один факт. Когда Маркс написал свой пасквиль по отношению к Фогту — напомню, что он обвинил Фогта в том, что он является агентом Наполеона III — Фогт написал против него разоблачительную работу, где показывалось, какими вещами он там занимался. Ну вот, Маркс ему ответил, но это нелепая, беспомощная, многословная работа, она, конечно, только его дискредитировала, что прекрасно понимал Либкнехт, и когда Либкнехту он послал значительный тираж этой книги, чтоб он его распространял — он сделал... он не стал спорить, потому что понимал, что это невозможно, но говорил: «А вот там я дал на хранение там 300 экземпляров, а их потеряли. А вот нашел несколько экземпляров, но... щас должны принести, скажу через месяц». Потом «Ах, забыл», ну, в общем это все так заболтал, и тем самым спас Маркса от какого-то, так сказать там, дополнительного позора. И относился к нему он, ну, в том числе, вот видно, в достаточной степени снисходительно. На самом деле понимая подлинный масштаб этого человека, ну… скажем так, не масштаб, а понимая, что у него есть много слабостей. Они познакомились с Августом Бебелем случайно, познакомились вот в Саксонии. У Августа Бебеля была другая биография, он его был моложе на 14 лет.

Считается, что его матерью была прачка, отцом был унтер-офицер, который умер совсем молодым, когда вот Августу Бебелю было всего четыре годика мать вышла за брата мужа, тоже вот какого-то унтер-офицера, который работал в тюрьме, и который был полным близнецом вот этого умершего мужа. Но вот через два года этот близнец — он тоже умер. А мать умерла, когда Бебелю было 12 лет. И при этом сам Бебель вот он учился на столяра, и вошел в ассоциацию католических подмастерьев. И вот здесь некоторая нестыковочка, потому что он вошел в ассоциацию католических подмастерьев, а сам он был протестантом. Как-то странно. Ну, говорится, что вроде бы эти католические подмастерья — они принимали и протестантов, но вообще, знаете, как в «Криминальном чтиве», там убивают афроамериканца, привозят его там куда-то, чтобы труп скрыть, а хозяин дома выходит, и говорит: «А вот вы посмотрите, здесь есть вывеска, где написано, что это склад дохлых афроамериканцев»? Они говорят: «Нет вывески». Он говорит: «Ну, раз нет такой вывески, вот идите отсюда вообще. Зачем вы сюда приехали»? Если вывеска католических подмастерьев, КАТОЛИЧЕСКИХ, зачем туда принимать протестантов? Странно.

А вот эта ассоциация католических подмастерьев — она очень интересная. Ее основал Адольф Кольпинг,

сын пастуха, сам сапожник-подмастерье, потом ставший вот священником католическим, и ставший президентом ассоциации католических подмастерьев, альтернативы протестантским объединениям рабочих. Которые крышевались непосредственно кем? Протестантами-франкмасонами. Это до сих пор большая организация, у нее есть свой флаг,

система паролей, она насчитывает сотни тысяч членов, существует международное общество Кольпинга, и это очень популярная фигура в Германии. Его все знают, это крупный общественный деятель. Но на самом деле, конечно, он был подставной фигурой, а за ним стоял крупный деятель католической церкви Вильгельм фон Кеттелер.

Вот его фотография. Если вы приглядитесь, то увидите в лице некоторую неправильность. Вроде как вот шрамы какие-то, и нос слишком короткий. Действительно, ему отрубили на дуэли кончик носа в студенческие годы. То есть, он кончил университет, до этого окончил школу иезуитов, и его называли рабочим епископом. Он принадлежал к немецкой аристократии, вот интересный герб его рода.

Вот видите, там такой странный прибор, это крюк для котла, который нарисован в каморке у Папа Карло. Где находится кипящий котел обычно у нас, да? В символике? Это символ чего? Ада. И тут все вот символично, и цвет крюка, и количество зубчиков на этом крюке, этими зубчиками там регулируется температура. То есть, можно повыше котел в очаге повесить, а можно пониже. И все объясняется в этом роде не в указателях, понимаете, а старшему в роде, устно. Вот Вильгельм фон Кеттелер был основателем системы католических профсоюзов, которые играли очень большую роль в Германии и были альтернативой профсоюзам социал-демократическим. И это блокировала в значительной степени влияние социал-демократии, и мы не знаем ни одной католической страны, где бы социал-демократия победила. Ну, единственный, может быть, пример — это вот Куба, но это уже противостояние двух сверхдержав в другой ситуации, и Куба — маленькая полуколониальная страна. Ни во Франции, ни в Италии, ни в Португалии, ни в Испании, ни в Ирландии, ну, как-то ничего не получилось. Католические профсоюзы — они создавались под, естественно, благословением римского папы, существует знаменитая энциклика Льва XIII, Rerum Navarum, она была написана в 1891 году, и мы уже тут долго сидим, пожалуй, я закончу нашу лекцию вот обширной цитатой из этой энциклики. Она очень важна. А энциклика, вы понимаете, что такое, это официальная инструкция, по которые действуют во всем мире католические священники, они читают проповеди, занимаются в воскресных школах, ведут какие-то католические семинары, преподают в высших учебных заведениях, и так далее, это все доводится со страшной силой очень быстро и много, людьми, которые придумали само слово «пропаганда».

Глубоко ошибочно убеждение, что классы изначально что классы изначально враждебны друг другу, и что богачи и бедняки по самой природе своей должны конфликтовать. Эта идея настолько иррациональна и ложна, что истиной является абсолютно противоположное утверждение. Так же как соразмерность человеческого тела является следствием взаимного согласия разных его частей и членов, так и в Государстве сама природа его предписывает классам сосуществовать в гармонии и согласии, дабы Государство было устойчиво и уравновешено. Классы в равной степени нуждаются друг в друге: капиталисты не могут существовать без рабочих, но и рабочие не могут без капиталистов. Взаимное согласие приводит к совершенному порядку, в то время как бесконечный конфликт неизбежно приводит к хаосу и проявлениям дикого варварства. В настоящий момент эффективность христианских институтов в деле предотвращения подобного конфликта и искоренения самих этих идей изумительна и многообразна. И в первую очередь потому, что нет более мощного связующего звена между классами, чем Церковь, способная их объединять и напоминать каждому из них об их обязанностях по отношению друг к другу, особенно — обязанности заботиться о справедливости.

Рабочий должен честно и в полной мере исполнять работу, условия которой были свободно и справедливо согласованы и приняты; никогда не повреждать собственность работодателя и не наносить ему личных оскорблений; никогда не прибегать к насилию для защиты своих интересов, не участвовать в мятежах или беспорядках и не поддерживать никаких отношений с людьми дурных нравов, работающих на невидимок, которые щедрыми и хитрыми посулами возбуждают безумные надежды, обычно заканчивающиеся лишь бесполезными сожалениями и приводящие к печальным потерям. В свою очередь богатый собственник и работодатель не должен рассматривать рабочих как своих крепостных, но уважать в каждом из них его человеческое достоинство, облагороженное Христианством. Напоминаем им, что, согласно природному ходу вещей и Христианской философии, труд ради прибыли и дохода почтенен и не позорен для человека, ибо дает ему возможность обрести достойные средства к существованию. Однако неправильно в погоне за выгодой использовать людей так, как если бы они были неодушевленными вещами, или оценивать их, исключительно исходя из их физических возможностей — это позорно и бесчеловечно.

Кроме того, работодатель никогда не должен возлагать на своих рабочих непосильные налоги, поборы или занимать их на работах, не соответствующих их полу или возрасту. Великий и главный долг работодателя — воздать каждому по его заслугам. Несомненно, прежде чем определить, справедлива ли заработная плата, надо учесть многие моменты. Однако... работодатели должны помнить — подавлять нищих и обездоленных ради выгоды и наживаться на нужде других недопустимо с точки зрения законов Божеского и человеческого. Лишить работника части полагающегося ему вознаграждения — великое преступление, взывающее к Небесам об отмщении.

...Богатым следует неукоснительно избегать сокращения заработной платы силой, мошенничеством, или ростовщическим договором. Причиной тому слабость и незащищенность, в которой, как правило, пребывает рабочий человек, и посему его скудные доходы должны быть тем более священны, чем менее они значительны.

Вот это все таким простым и ясным голосом, десятки, сотни, тысячи, миллионы раз людям вдалбливалось, и это служило надежным барьером против социал-демократической демагогии, которая сама по себе в известных пределах была прогрессивной и полезной, но без этого уравновешивающего начала приводила к абсурдному противопоставлению одного класса другому. Вот, к сожалению, в России, в русских условиях не было развитой церкви, отдельно существующей от государства, или хотя бы государственной церкви, которая находилась на таком уровне культурного и нравственного развития. И получилось, что во время революции 905 года — кто начал все? Начал священник. Гапон. Который вызвал людей на площадь, и сказал, что надо во время войны сделать кровавую революцию, захватить власть, и спровоцировал вооруженные беспорядки. А потом его же подельники — повесили. Ротенберг его повесил, якобы как агента охранки. А в начале к нему относились хорошо, его поддерживали власти, его поддерживал градоначальник.

Потому что надеялись, что он словом евангельским сможет смягчить социальные противоречия, которые в России, кстати, не были особенно велики, потому что рабочие хорошо зарабатывали, и тогда уже существовало развитое рабочее законодательство, сделанное в России по примеру Пруссии. Германской империи. И то же самое касается, допустим, русских этих капиталистов, которые либо вообще не были христианами, либо были в основном кем? Раскольниками. То есть, членами сатанинской секты эпохи стимпанка. Посмотреть все роскошные особняки Рябушинских, Морозовых, и так далее, что там мы видим? Они все построены в готическом стиле, с подвалами, там есть молельни обязательно раскольничьи, и, соответственно, залы там для ритуалов, большое количество символики из фильмов ужасов готических современных, и так далее, и так далее.

Что у них творилось в голове, и что они хотели сделать, и что они сделали? И сделали они то, что сделали. В значительной степени потому, что в России не было противовеса христианского. Он был, в других странах. И вот на этом сегодня мы, наверное... сегодня закончим, немножко еще в следующей лекции закончим про Германию, и дальше поговорим о плодотворной и интересные деятельности Великобритания уже не в Германии, а во Франции. А потом расскажем о чудовищной катастрофе, которую вызвал первый Интернационал, и после которой он был вынужден на время скрыться с глаз долой.

Ну, что вам сказать?.. Может быть, наша сегодняшняя лекция была немножко какой-то такой расплывчатой, многого мы не сказали, не сказали еще про биографию Бебеля, хотя уже намекнули, что, наверное, это был человек с таким двойным дном, как, собственно, и Либкнехт, потому что Либкнехт — без всякого сомнения он сотрудничал с разведслужбами Пруссии, но, скорее всего, это были для него уже хозяева вторые, а не первые.

Давайте напоследок с вами (достает фляжечку, отвинчивает крышечку) подымем по традиции очередной тост. За что?.. За общество, которое сбалансировано. Любые самые резкие течения, самые экстремальные какие-то группы в любом государстве — они возможны и терпимы. Но только в том случае, когда они уравновешиваются хотя бы другими такими же группами, а желательно некоторым центром,

и людьми взрослыми, которые мыслят не категориями там одного года, трехлетки и пятилетки, а мыслят категориями поколений, как это делает церковь. (Выпивает, завинчивает крышечку, убирает фляжечку).

До новых встреч!

На экране текст:

Если Вам понравился этот ролик, Вы можете

принять участие в проекте, переведя любые

средства на следующие счета:

• Сбербанк: 4276 3801 3665 0335

• Paypal: https://www.paypal.me/galkovsky

• Яндекс.Деньги: 410017215606874

Вы можете также поддержать канал на патреоне:

https://www.patreon.com/galkovsky

Все средства, полученные таким образом,

расходуются на развитие нашего ютуб-канала.

Спасибо за внимание!