114. Политбеседа №27. Моряк – с печки бряк (I. Нам бы, нам бы, нам бы всем на дно)

https://www.youtube.com/watch?v=SN3oGrngXRg

Други мои! Дорогие ютубоморы и ютубоморки!

В свое время я прочитал цикл лекций о русско-японской войне и об изменнической деятельности на флоте. Ну, в частности я упомянул цусимское сражение и вот как бы намекнул, что соотношение двадцать к одному, потерь — ну, таких случаев в истории флота мирового в достоверный период нету. Ну, может быть, Трафальгар, да? Но Трафальгар — это редчайшее исключение, и следует учесть, что, конечно, среди японских адмиралов Нельсона своего не было, и по уровню выучки, морской подготовки примерно русские и японцы шли один к одному, что показывает весь предыдущий ход сражений на море, ну там примерно было один к одному все. Японцы заблокировали Порт-Артур, уничтожили часть флота, но это было вызвано причинами, так сказать, общего театра военных действий, сухопутного театра, и ситуации в России складывающейся, а непосредственно военные сражения и у Порт-Артура, военно-морские, и вот в желтом море, и так далее — это результат был, ну, фифти-фифти где-то. Вот поэтому, понимаете, здесь есть какие то вопросы, и настораживают несколько обстоятельств конкретных вокруг Цусимы. Ну, во-первых, накануне Цусимы погиб второй человек на флоте, умер, причем, разные причины указываются, разные болезни, вот умер такой Дмитрий Фелькерзам, младший флагман. Ну, может быть, совпадение, может быть действительно вот умер, но странно, что об этом не было сообщения командирам кораблей. И его, соответственно, так сказать, подразделение — оно приняло бой, не зная, что руководителя нет в живых. Это ОЧЕНЬ СТРАННО. Во-вторых, стрельба русских артиллеристов — это есть документальные свидетельства этому — была очень эффективной, было очень большое количество попаданий. Учитывая, что русские суда стреляли гораздо меньше, чем японцы, ну там одно судно за другим гибло, естественно, так сказать, оно выключалось из боя... вот учитывая все эти обстоятельства — ну, где-то один к одному было количество попаданий, а может быть даже у русских и больше. Но при этом, как это ни странно, одна треть снарядов не взрывалась. Это по официальным данным. И там лепят какую-то... почему это происходило. Ну происходить это по естественным причинам не может, да? Вся деятельность военных людей — она прежде всего направлена на то, чтобы оружие было в порядке, оно стреляло куда надо, и так далее. И, кстати, вот этот младший флагман, который умер накануне — он как раз и отвечал за всю артиллерийскую часть флота, ну, флотилии, Второй Тихоокеанской флотилии. И если посмотреть соотношение количества попаданий и количества разрушений на японских кораблях, то там вообще и не одна треть. Там, я думаю, не разорвалось, или по каким-то другим соображением недостаточно, так сказать, взорвалось 70 процентов снарядов. Попаданий много — разрушений удивительно мало. Далее: гибель главных судов, главных кораблей Тихоокеанской Второй эскадры — она была неестественна. Она была очень быстрой. Вообще, там было семь гигантских кораблей водоизмещением более 10 000 тонн, даже корабль просто без всякого бронирования и без какой-то специальной планировки там, рассчитанный на сверхживучесть — просто в силу своего размера он, как правило, тонет гораздо медленнее, конечно, чем там лодчонка какая-нибудь. Вот. А кроме этого, следует учитывать, что там, конечно, это были бронированные корабли, это были броненосцы, которых просто пробить вот было очень сложно. И они были рассчитаны на максимальную живучесть. и вот из этих семи кораблей — а они потонули все — четыре затонуло в течение нескольких часов. Ну а другие там продержались чуть дольше, ну, там по крайней мере хоть более-менее естественно этот процесс был, там их потом добивали торпедами, и так далее... а вот несколько кораблей погибло очень быстро. И надо учитывать что это эра до-дредноутская, то есть там калибр, основной калибр судов — он был не очень велик, и он не был абсолютен, там было много средних, мелких калибров. Вот. Поэтому огневая мощь была гораздо слабее по сравнению с уровнем бронирования, бронирование не сильно вот в период дредноутов там выросло, а вот больше вооружение там, на порядок почти. И тем не менее — вот такая исключительная эффективность. И русским кораблям как-то вот не везло, то вот удар прям в крюйт-камеру там, все взрывается, то там отшибает башню сразу, то еще чего-то... причем, конкретная причина гибели некоторых из этих судов до сих пор непонятна, говорят «ну, слишком быстро затонул корабль, никто не выжил, ну... точно не знаем». И бросается в глаза огромное количество жертв. Вообще, когда подбивают корабль, огромный корабль — он тонет, даже довольно быстро тонет, как правило, спасается, ну, так... половина, сорок процентов экипажа, если он находится вблизи берега и если рядом есть много других судов, что там и было. Ну вот например флагман, «Суворов», да? Погибли все. Кроме убежавшего раненого адмирала Рожественского с очень небольшой там свитой, почему тоже он выжил — не совсем понятно. Далее вот — «Александр III», гвардейский экипаж, элитный. Погибли все до одного. Дальше — «Бородино». Один матрос спасся, ну — это чудо. Чудо, там как-то вот извернулся, получилось. Это нетипичная картина, очень нетипичная. Типичная — вот там же погиб броненосец «Ослябя». Вот ну да, вот там процентов сорок выжило. Более-менее естественно. А вообще, судьба вот этих кораблей после этих сражений — это судьба единственного оставшегося на плаву корабля, я сказал, что вот все семь затонули — нет, один остался на плаву, но он сдался противнику, был очень сильно поврежден, там был около сотни прямых попаданий, ну, вот он выжил, потому что, — ну повторяю — очень сложно такую махину вот отправить на дно, при тогдашних средствах защиты и, соответственно, средствах взлома этой защиты. Ну вот когда был Перл-харбор — там у прикола стояло, прямо вот их расстреливали — восемь кораблей гигантских, броненосцев. Вот на них бросали огромные бомбы. Прям вот в упор. С самолета. И все равно, из этих восьми четыре — они остались на плаву. Очень трудно. Даже после пожаров там, и так далее, и так далее.

Ну ладно, это лирика... вот, давайте... (ставит на стол тарелку). Чо-то я сразу заговорился, с места в карьер. Надо как бы... Я вам хочу сказать, что у нас эта серия лекций была в начале января, ну и весь январь она длилась... и была такая устная договоренность Дмитрия Евгеньевича, что эту вот серию откритикует жестко наш любимый oldadmiral. Прекрасный специалист по истории военно-морского флота, энтузиаст, и как раз вот его конек — русско-японская война. Вот. (Достает пакет чипсов с портретом олдадмирала). Вот он! oldadmiral!

Ну… (достает кружку пива) действительно, что-то он потом написал, долго ждали... (пьет из кружки). Ну, пивко ничо, но… как-то… из холодильничка давно достали, не то что теплое, но так, немножечко... Вот. (Берет чипсы, пытается разорвать пакет). Открываем. А открыть нельзя! Как тут открыть? Надо… это морские, их не откроешь. (Открывает пакет). Опа! Вот. Надо знать секретное слово. (Высыпает чипсы на тарелку). Ну, ладно. Про олдадмирала мы немножечко попозже продолжим, (убирает пакет) а щас… завершим вот о несуразностях Цусимы. (Ест чипсы, размышляет). Ну... не идеально. И пиво не идеальное. Но тема интересная, поэтому, я думаю, если с учетом темы, то — пойдет.

Ну вот, Цусиму, значит, мы проиграли 7-0. У нас все корабли вышли из строя гигантские, а у японцев ни одного. Сухая! Ну там, мелкие какие-то миноноски там, чо-то было повреждено, и так далее, но реально — все остались в строю. Ну, там, флагманский корабль немножко вредили... А что было в предыдущую фазу? В предыдущую фазу счет был не семь-ноль а один-два. То есть, мы потеряли один броненосец стратегический, а они два, японцы. И все три погибли на минах. Сначала, 13 апреля — дата, думаю не случайна, англичане любят таких даты — взорвался «Петропавловск», корабль Первой Тихоокеанской эскадры, которая базировалась в Порт-Артуре. И до сих пор вот там, значит, свистят, что «вот, это головотяпство вообще, безобразие, как это получилось, подорвались на мине, ай-яй-яй-яй-яй, нехорошо, вот русские не умеют вообще они воевать», «рашки» там, и так далее. А при этом забывают добавить одну маленькую деталечку. Маленькую деталечку, что действительно «Петропавловск» взорвался, причем, взорвался так... «не думал, не гадал он, никак не ожидал он такого вот конца». На корабле был адмирал Макаров, который был руководителем только что назначен эскадры, там был знаменитый русский художник Верещагин, который хотел с натуры там что-то зарисовывать, но это все ерунда. И там был член дома Романовых, великий князь, член дома Романовых Кирилл Владимирович. Понимаете? А это могло быть только в одном случае. Речь шла о такой рекогносцировочке, понимаете, легонькой. Прогулке. Потому что людей берегли. Вот. Нужно было потом галочку в послужном списке, чтобы получить там звездочку, медальку там, орденок, что вот «был в деле», и так далее, и действительно — был, понятно все.. но не в смертоубийстве каком-то. И то же самое касается художника, ну чо, великий художник, берегли, конечно... да и самого адмирала, естественно. Ну, у адмиралов — у них, с одной стороны, есть «адмиральская болезнь», они всего боятся, а с другой стороны — адмиралов иногда пробивает вот стоять там на капитанском мостике, ну — это еще понятно. А вот тут как-то... И вот этот «Петропавловск» — он подорвался на мине. Но меньше чем через месяц подорвалось два гигантских броненосца японцев «Ясима» и «Хацусе». То есть, они оказались еще хуже моряками-то. И примерно в том же месте, рядом с Порт-Артуром. Но вот интересно сравнить эти два факта. «Петропавловск» взорвался так: чудовищный взрыв, полторы минуты — и все. Корабля нет. Вот есть фотографии, которая с берега успели сделать.

Говорят, что подорвался на мине, но вот так вот случайно получилось, что там рядом с хранилищем боеприпасов, все сдетонировало, разворотило там эту башню, и дальше там все вот и ну... завершилось. И, кстати, Кирилл Владимирович там и примерно 70 там матросов, офицеров — они спаслись, и спасся капитан судна. То есть, адмирал погиб, который на нем находился, а капитан — он спасся. Ну, то есть, где-то 10 процентов экипажа спаслось. Вблизи от берега там, ну, удалось, да. Ну и конечно там — это чудо. То что вот 10 процентов спаслось в такой ситуации — тоже чудо. «Чу-да, чу-да»! Такая серия чудес, сначала чудесный подрыв, потом чудесное спасение. Но в данном случае про спасение — да, ну как там придумаешь? Действительно, повезло людям. Но — гигантский корабль за полторы минуты? Как-то странно. Это, знаете, нужно вот так вот мины... причем, мины у японцев были слабенькие, у нас были гораздо сильнее, там даже говорили что вот мы на своей мине подорвались... ну, русские — они сами себя убивают, они дураки, понятно. Азеф там, все. (Пьет пиво). Японцы погибли естественно более-менее, то есть сначала на мине подорвался один броненосец, он потерял ход, к нему на выручку подошел другой, он тоже подорвался, потом там наскочили на вторую мину, и в общем — это был довольно длительный процесс, но в результате один корабль — он там, часть его боезапаса сдетонировала, но все равно значительную часть удалось, значит, спасти экипажа, а тот второй корабль — его покинули и он еще там много часов в таком состоянии там потихонечку тонул. Ну это вот естественная картина такого страшного ужасного подрыва бронированного монстра вот такого, ну, за полторы минуты — это надо очень, очень-очень постараться. Специально ставить мину внутри корабля, и в специальное место, которое знают специалисты. Как, знаете, как вот подорвать дом, да? Надо специально вот в основание, чтобы несущая конструкция была поражена. Ну и вот, скорее всего эта мина была там поставлена, потому что когда через некоторое время японские водолазы туда спустились — они увидели, что все вот эти с боезапасами камеры, крюйт-камеры — они остались нетронутыми, а корабль взорвался посередине. То есть, там взорвались котлы. На полном ходу, с запасами пара, их было много, и этот паровой взрыв — он там все разметал. Корабль развалился на две части и мгновенно затонул. И при этом говорится, что вот это, ну да вот, результат, значит, работы мины. Но как мина может котел?.. Ну, скажем, боезапас — понятно там, ну, вибрация какая-то, еще чего-то, напряжение, температура повышена, ну — в принципе понятно. Но именно котел чтобы вот там в нужном месте, и так далее, ну это только если вот внутри, понимаете, чего-то установлено. Например, загружена рядом гора угля, которая состоит из замаскированных, значит, этих... кусков взрывчатки. Вот тогда это, так сказать, идет.

Ну ладно, мы немножко уже перешли к каким-то деталям, детали — тут можно до бесконечности, так сказать, их разбирать, это военно-морская история... Укажу последний пункт, явно такое странный: это поведение Рожественского в Цусиме, вот его, во-первых, какие-то неправильные приказы, когда он не смог подавить разведчиков японских, потом сама вот эта идея тупого прорыва — она, в общем-то, была правильной в чем-то, но почему это делалось днем, а не ночью? Его поведение в последующий период, ну — чудесное спасение, потом там японский плен, над ним суд был… вот. В общем, там много, много вопросов. Это не говорит однозначно, что он там просто вот какой-то изменник-шпион, но — и в его биографии, я указывал раньше, так сказать, и в его поведении, так сказать, перед Цусимой и после Цусимы есть много несообразностей. Ну, например, первый пункт: несообщение командирам кораблей о том, что погиб, так сказать, второй человек в эскадре. Ну, что на это возразил oldadmiral? Ну, он сказал, что все-таки причины естественные. Конечно, катастрофа ужасная, такого в истории мирового флота практически икогда не наблюдалось... Ну, я тоже говорил в самом начале, что, скорее всего, конечно, объективно, по условиям — русские должны были проиграть, как раз с учетом тех факторов, о которых сказал oldadmiral. Ну, во-первых, переход практически чуть ли не через весь земной шар. Естественно, корабли износились, они в процессе ремонтировались, но все равно, это вот ну такие примитивные достаточно суда, самого начала двадцатого века, которые пришли на другой конец земного шара, шторма и так далее, естественно — у них какая-то потеря есть и в ходовых качествах, еще чего-то... поэтому — они были изношенными, и изначально их параметры были хуже технических данных. Второе, что эти корабли — они, поскольку не было уже Порт-Артура, и не было базы, где можно было заправиться — они были перегружены углем, что еще ухудшало их ходовые качества. И вот низкая эта осадка — она влияла и на, так сказать, боевые качества. И в-третьих — это фактор случайности, который на самом деле является закономерностью. То есть, вначале какое-то неблагоприятное случайное событие, но это неблагоприятное случайное событие — оно самим фактом своего появления обуславливает большую вероятность неблагоприятных событий именно вот на этой стороне, потому что уже ситуация ухудшилась. И, соответственно, одной стороне не везет гораздо больше, чем другой. Ну, в принципе, аргумент такой обоюдоострый, но его можно принять, если бы речь шла об одном корабле. Когда все-таки там кораблей очень много, и каждый вот этот огромный корабль — его можно рассматривать как несколько сращенных кораблей, у которых там свои батареи орудий, свои какие-то там задачи, какая-то жизнь, и вот чтоб что везде вот так вот где-то там одним не везло, а другим везло, и какое-то частное невезение сразу оказало решающее в конечном счете влияние на… Ну, это... Существует закон больших чисел. Чем больше предметов с одной стороны и другой вот, чем больше множества, тем больше там возникает средний результат, потому что одним везет — и другим везет, одним не везет — другим, ну, в целом вот как-то один к одному. Но надо сказать, что я знаю, Дмитрий Евгеньевич — он поговорил с олдадмиралом, и сказал, что Дим Димыча жалеть не надо, вообще, он такой... между нами... ну — это Дмитрий Евгеньевич сказал — любит там как-то иногда... не то чтобы преувеличить, но — несет его вот какая-то там идея, надо останавливать. Ну вот oldadmiral — он не стал останавливать, может быть, побоялся меня, может, ему там Бонифаций чо-нибудь нашептал там вот... хотя я — человек к критике всегда относящийся очень конструктивно, очень! Поэтому — я могу аргументы, которые на самом деле не озвучил oldadmiral озвучить сам, а потом их попытаться разобрать.

В целом, концепция предательства русских моряков в момент Цусимы кажется невероятной сразу по нескольким пунктам. Во-первых — какой может быть здесь мотив офицеров и адмиралов? А в данном случае что-то может быть серьезное только с их ведома, с их попустительства, или если они сами действуют, ну — таково устройство флота. Вроде бы — таких причин нет. Учитывая общие обстоятельства — ну, тут должна, скорее всего, идти речь о предательстве просто командующего эскадрой. Вот. Что, на самом деле, сомнительно. Согласитесь. Во-вторых, такого рода вредительство — оно означает практически стопроцентно самоубийство, что тоже делает это не очень как бы осмысленным, рациональным. И, наконец, третье: такого рода деятельность — она требует большой инфраструктуры, огромного аппарата, обслуживающего, поддерживающего все вот это... и как, где он мог вот здесь завестись там на флоте, и так далее — большой вопрос. Так что, в целом — «конспирология». Как было сказано сегодня по поводу попытки выступления Рональ... выступления Дональда Трампа по телевидению Соединенных Штатов. Его выступление отключили, что он типа вот там «подделали голоса», все, сказали, что, ну — конспирология, ребята, не слушайте президента. Врет. Или больной просто, ну — сумасшедший! (Пьет пиво). Ну вот, попытаемся спокойно, не торопясь попытаться ответить на эти вот, в общем-то, неубиваемые аргументы. Почему все-таки следует ответить? Потому что в истории бывает разное. «Небываемое бывает». Это история, деточки. Вот. Это не математика, где 1+2=3, 1+2=3, 1+2=3... давайте проверим. Нет, ну а вдруг вот 5, да? Нет, ну — все-таки, три! А вот в истории 1+2 равняется там, знаете, это... стеариновая свечка. Как сказал Ленин. Вот такое бывает. Потому что здесь действуют не только объекты, но и субъекты, а субъекты — они сопротивляются. У каждого субъекта своя, так сказать, песня. (Пьет пиво).

Вот, не торопясь, в течение нескольких лекций, там двух, может быть трех лекций попытаемся это все вот обсудить, обговорить, без комплексов, без каких-либо, так сказать, взвизгов, а просто вот рассматривая такой вот свиток времени, вот так вот его раскатывая там, да? И читая, бесстрастно. Бесстрастно. Давайте посмотрим, что творилось в русском флоте сразу после Цусимы. Мы про это уже рассказывали в начале года, останавливались на этом, но это было так фрагментарно, impression, да? А вот сейчас просто дадим общую картину, панораму: контекст. И из этого контекста дальше станет, соответственно, задним числом может быть и более ясно, что произошло в Цусиме.

Глава I

Вермишель на брезенте или

еще раз о правильном

освещении «Потемкина»

Ровно через месяц на Черноморском флоте началось восстание на броненосце «Потемкин». Русско-японская война еще продолжалась. Что такое «восстание» на броненосце «Потемкин»? Для того чтобы понять, что это такое, масштаб события, надо посмотреть вообще, а что такое вот русский флот тогда. Тогда на флоте все решали супербольшие корабли, надводные. Все остальное — это была инфраструктура для такого, знаете там, мониторинга, сопровождения, отдельных локальных операций там... там «врагу не сдается наш гордый Варяг», это все такая вот романтика. Реально все решали сверхбольшие суда водоизмещением более 10 000 тонн, а потом водоизмещение — оно там быстро повышалось с каждым годом, новых судов, с очень тяжелым мощным бронированием, и с огромными пушками. Это были так называемые «корабли открытого моря». Они могли совершать автономные плавания на огромные расстояния в открытом море, и по мощности каждый такой корабль, по мощи, примерно был ранен дивизии, ну — по стоимости. Стоимость — это дивизия, а по своему значению, на удаленных театрах — это армия. Потому что — за океан, и так далее, армию не пошлешь, а кораблик один послать — и он там все решит. Один корабль — он будет решать, а если их послать пять там — ну, это… Похоже на современную роль авианосцев гигантских, вот атомных авианосцев, примерно то же. Один авианосец послали — в данном регионе ситуация контролируется. Два, три — уже там все, делать нечего. Если только с другой стороны нет того же. Вот всего в российском флоте было 20 кораблей таких, по состоянию на начало русско-японской войны. Это очень много. Ну, например у Японии было в два раза меньше. А у Германии тогда было — ну вот столько же. То есть, у России был огромный, глобальный, мировой такой вот флот. Для решения каких-то мощных задач. Но — была слабинка, очень существенная: этот флот был разбит на три части. Вот реально на Балтике находилось семь кораблей, на Черном море находилось шесть кораблей, и семь кораблей находилось на Дальнем Востоке, в районе Порт-Артура, это вот Первая тихоокеанская эскадра. При этом, эти при флота — они были очень слабо связаны друг с другом.

Ну, во первых, тихоокеанские — это вообще на другой стороне земного шара. Cогласно лондонской конвенции о проливах 1841 года в военное время проход из Средиземного моря в Черное и обратно через Босфор и Дарданеллы был для воюющих стран свободен, но в мирное время он был закрыт. То есть, если русские сделали военный корабль, его нужно было перебросить с Черного моря на Балтийское, это было сделать в мирное время нельзя. Он был закупорен в Черном море. Отсюда вот значение проливов для России, борьба России за проливы, она не могла влиять даже на Средиземное море, и не могла маневрировать своими флотами между Петербургом и вот Черным морем. А в военное время это было возможно, но тоже — это надо было спрашивать разрешение Турции, оформлять бумаги, проходить там какие-то, значит, эти... юридические формальности, это могло занимать много времени, это не была такая оперативная переброска, типа вот сегодня решили и вот поплыли. Нет. Вот, три части. И что получилось в дальнейшем? В дальнейшем, когда Япония напала на Россию, русские взяли

и весь свой тяжелый флот, все семь кораблей направили вокруг Африки, через Индийский океан, через Тихий океан — направили в Порт-Артур, на помощь. Но при этом Черноморский флот они не послали. Гипотетически можно было послать, поскольку военные действия, но... позиция Турции была неблагоприятной, ее поддерживала Англия там, все это тормозилось были бы проблемы, и так далее, ну вот поэтому решили не трогать. Вот этот Балтийский флот, фактический весь Балтийский флот, если брать крупные суда — он плыл через полмира, и пока он плыл — Первая тихоокеанская эскадра, на выручку которой он плыл — она была уничтожена. Ну, уничтожена достаточно, скажем так, достойно, да? Пристойно. То есть, она оказала противление, она сопротивлялась там захвату Порт-Артура, но когда высоты были все захвачены, оставшиеся корабли были в бухте, вокруг они были окружены японским флотом, ну, их там расстреляли. И они, соответственно, либо затронули, либо были затоплены экипажем. Потом была Цусима. И этот Балтийский флот — он тоже погиб. На Дальнем Востоке у нас остался один корабль, потому что в начале войны линкор один — он был интернирован в германском порту Циндао. Но до конца войны тоже им воспользовался было невозможно. В результате Россия потеряла весь флот на Дальнем Востоке, потеряла весь мощный главный флот на Балтийском море, и у нее остался единственный Черноморский флот, который состоял из шести вот этих крупных кораблей, при этом три — они были самые старые, устаревшие, и их там буквально вот через два-три года списали в утиль. Фактически — три корабля. Но в момент окончания войны был достроен четвертый корабль, мощный, современный, это был «Князь Потемкин-Таврический». То есть, у Россия осталось семь кораблей. И флагманом фактически, самым мощным кораблем был вот броненосец «Потемкин». И как только он вошел в строй — там началось восстание, в течение месяца. Вот он только вошел в строй, только, новенький корабль, покрашенный, все... и там началось восстание. Перебили офицеров и захватили власть, матросы. Повторяю: вместо двадцати кораблей у России оставалось только семь, и на флагмане из этих семи кораблей началось восстание. Вот что такое восстание на броненосце «Потемкин» в то время. Флот понес чудовищные потери, потерял больше половины своего состава, и в оставшейся части началось восстание. В момент продолжения русско-японской войны, война еще продолжается. Никакой причины для восстания, вообще если она может быть — ее не было. То, что там описывают — это, ну, сказки. Даже на фоне того, что моряки — они любят приврать так, как они говорят «травить», но не в смысле там «в интернете», а вот «травить» в смысле там это — байки рассказывать. Там все — бред. И этот бред — он продолжается до сих пор. Реально можно установить некоторые факты, они были выявлены следствием, в целом их никто не оспаривает. Что на корабле был убит капитан,

Евгений Николаевич Голиков, капитан первого ранга, который отличался, кстати, очень гуманным отношением к матросам. Был такой вот человек достаточно прогрессивный, мягкий. Убили значительную часть офицеров и пытавшихся сопротивляться матросов. Восстание, естественно, было неожиданное, но люди попытались каждый сделать кто что мог. То есть, пытались взорвать корабль, открыть кингстоны, держались гордо, независимо, там одного из офицеров — свои над ним стали куражится, говорить, чтоб он сорвал с себя погоны, он сказал: «Не ты мне их, сволочь, давал, не тебе и снимать». Вот. Ну, его тут же убили. Избили прикладом в лицо священника, тяжело ранили, издевались, а потом выбросили за борт — он погиб — судовой врач там, и так далее, ну — со всеми этими вот прекрасными такими подробностями бунтов на корабле, ну они примерно все так и происходят, к сожалению. (Пьет пиво). Ложь по поводу этого восстания началась уже в момент судебного процесса над участниками, потому что этот судебный процесс был позднее, уже в период победившей первой русской революции вот, и поэтому... кроме того — там не было зачинщиков, они остались за рубежом, это была мелкая сошка, ну и были люди, которые, скорее, были страдающей стороной. И там не было целью показать то, что было ясно на этом корабле офицерам и старослужащим матросам, кондукторам, боцманам, всем. Что это захват корабля в военное время шпионско-диверсионной группой. Которая, скорее всего, большей частью и не принадлежала к экипажу корабля, это были сторонние люди, и, может быть, люди, вообще плохо говорящие по-русски. (Пьет пиво). И никакой другой версии в данной ситуации быть не может, в принципе. Это абсурд!

После этого восставшие матросы — они захватили миноносец, который находился поблизости, потом они еще захватили еще одно небольшое судно, и направились в сторону Одессы. А захватили они в момент учебных стрельб, ну, корабль только был спущен на воду, уже вооруженный, с экипажем, и нужно было отрабатывать стрельбу, пошли в открытое море, и вот там все и случилось, далеко от берега. Подошли к Одессе. Из Одессы, по официальной версии, на корабль поднялись несколько эмиссаров. Наиболее колоритная фигура из них — это такой вот Константин Исидорович, он же Израилевич, Фельдман. Который родился в многодетной бедной семье еврейского миллионера, и вот мучился: погромы, ужасы, и вот он занимался революционной деятельностью, и вот он бросился на корабль этот «Князь Потемкин-Таврический», и эта вот перепачканная кровью пьяная матросня — она его с распростертыми объятия приняла, и он там стал, значит, куролесить, как социал-демократ. Объявил, что он Василий Иванов, одел на себя матросскую форму и стал вести переговоры с городскими властями, с военными властями, от имени восставших матросов. Ну, в принципе, ну, может быть — да, но человеку было 18 лет. А 18 лет тогда — это не то, что сейчас. Ну, сейчас тоже, 18 — это, знаете... не совсем взрослый человек. Но в России совершеннолетие было с 21 года. Восемнадцатилетнего человека считали ребенком, никто его там слушаться не стал бы. Именно поэтому. И он и сам себя так ощущал. Потом, в процессе разъездов броненосца «Потемкина» по Черному морю этого вот Василия Иванова удалось арестовать на берегу, он сказал, что он матрос Готлиб Вайнберг. Вообще, считается, в официальных данных говорится, что вот на броненосце «Потемкине» служило 80% православных, ну то есть — это русские, белорусы, украинцы там, обрусевшие немцы там, и так далее. А кем были оставшиеся двадцать процентов? Двадцать процентов на стратегическом броненосце, на котором было бы поднято восстание? И где вот этот, значит, Василий Иванов представился Готлибом Вайнбергом, ну, Готлибом — это, понимаете... это не еврейское имя, немецкое имя. Ну вот, вроде его опознали, разоблачили, но — о, чудо — он бежал. И присоединился к восставшим матросам, которые в это время находились в Румынии уже. (Пьет пиво). Ну тоже считается, что там у него был охранник, солдат, которого звали Мордка Штрык, и вот Мордка Штрык — ну вы понимаете, он, конечно, помог молодому человеку. Это на самом деле говорит о реальной роли евреев вот во всей этой истории и во всех такого рода делах, понимаете? Ну это когда нужно уже свести все в какой-то фарс, превратить в какую-то чепуху, ну вот, появляются такие мордки там эти штрыки там, и так далее, и так далее. Вот этот вот замечательный Фельдман — Василий Иванов, да? — он переехал потом из Румынии во Францию, он окончил юридическую школу и филологический факультет Сорбонны, в 1908 году написал на английском языке мемуары о восстании на броненосце «Потемкине», а после в конце концов вернулся в Россию и стал комиссаром,

который занимается кинематографическими делами. И в конце концов, когда Эйзенштейн снял фильм про броненосца «Потемкина», он в этом фильме сыграл сам себя.

Ну вот это вот уровень исторического знания о предмете, да? Ну — абсурд, фарс, цирк там, не имеющий ничего общего с действительностью. Это как, допустим, в фильме этом Эйзенштейна, о котором мы уже говорили, но так, к слову, добавлю. Там есть такой момент. Вот отказываются матросики есть червивую еду, говорят: «Не хотим-не будем», а их начинают, значит, прессовать, и офицер говорит: «Несите брезент». И вот они понимают, что сейчас их убьют, и начинают сопротивляться, стрелять, и вот так спонтанно, случайно захватывают власть на стратегическом броненосце оставшейся части русского флота во время войны. Как это объясняется? Ну, на флоте перед расстрелом набрасывают вот на толпу матросов такой брезент, и через брезент их стреляют. Ну как-то это... никогда этого не было, и как это вообще может быть? Ну, это бред какой-то. Показано это вот в фильме, но это какой-то абсурд. Потом стали говорить, что ну, брезент — другое имелось в виду, просто там не поняли и так вот раздули, то есть, брезент хотели постелить. Постелить на палубу, чтобы не испачкать ее кровью, когда будут расстреливать. А-а... Ну, во-первых, такого рода расстрелов никогда на русском флоте не было, и быть не могло, там только все, так сказать, по суду, и так далее, ну, может быть карцер там, еще чего-то... Вот часть команды расстреливают за какие-то пустяки там? Никто ж особо не сопротивлялся еше. И откуда взялся этот «брезент»? А потом выяснили, что брезент стелили на английском флоте перед расстрелами. Там в 18 веке... И вот человек, который все это сочинял, потом, эту туфту — он вставил. Да? А потом решили, что чо-то это... англичане, восемнадцатый век, как-то «не туда», понимаете? Не туда идет. И поэтому сказали: «Ну... а... стелили просто... начальство хотело… значит, это... просто накормить их, то есть, типа инцидент исчерпан, щас стелим скатерку, и на ней будем кушать вот этот борщ с червями!» А на русском флоте вот, когда хорошая погода, и так далее, прямо ели вот, значит, это... на палубе! А чтобы борщом не испачкать — палубу, да? — то стелили вот брезенты! Ну а потом вот не поняли, то есть, там наоборот, зачинщики — они решили: ну вот, брезент постелили, ща нажрутся этого борща и забудут, и никакого восстания не будет, и поэтому их этот брезент взбесил, и они начали там значит, это… колупаться. Вот такая версия. Потом есть, существует масса версий по поводу этих вот червей там, да? Червей. Что один из… (пьет пиво). Команда новая, состав новый, и все как бы еще не притерлось... Спросили там офицера, или там этого, кондуктора, кондуктОра, кок спросил: а чо это, говорит, у нас вот это... мешок какой-то бумажный, чо на нем написано? А он ему сказал: «А это по-итальянски написано, «vermicelle», то есть, «червячки». Это такая вот эта, типа лапши». И вот эту — это было на суде, на суде было сказано — и вот эту вермишель туда сыпанули, и вот они черви, понимаете? Травят! Червями, сволочи, русских матросов! Ну, это вот такие байки. Байки, которые вообще не нужно рассматривать, был там брезент-не был, была там эта вот вермишель там, не было этой вермишели... я вам приведу только один, так сказать, факт, который закрывает вообще все эти разговоры. В это же время, одновременно с восстанием на броненосце «Потемкине» было восстание на Балтийском море, на военно-морской базе «Либава», где находилось около 23 тысяч матросов и обслуживающего персонала. Но восстания на кораблях там не было, потому что не было гигантских кораблей, а на маленьких кораблях как-то не комильфо, а вот базу захватить — замечательно. Ну там оперативно сработали, отогнали имеющиеся корабли в море, заблокировали матросов в казармах и наводнили сухопутными частями, а сухопутные части были преданны престолу. И там отделались, ну, в общем, по масштабам — легким испугом. Ну, была стрельба, там еще чо-то, арестовали какое-то количество людей, но — за несколько дней подавили. Но дело не в этом. А в чем была причина выступлений? Некачественная еда! Понимаете? Мясо испорченное там. На другом конце, значит, Балтийское… Черное море, Балтийское, и тоже вот — совпадение, через два дня тоже, значит, это... выступление, и тоже вот матросики отказываются, плохо кормят, понимаете? То есть, в лучшем случае провокаторы специально там чо-то гноили и это подбрасывали, чтоб потом подымать людей, либо вообще ничего этого не было, это уж задним числом там чо-то стали… сочинять. (Пьет пиво).

Вернемся к восстанию на броненосце «Потемкине», я хочу чтобы вы поняли МАСШТАБ. А то думают: ну какой-то корабль, ну, может, он броненосец, ну, кораблей много, чо-то там побузили, и вот, все, значит, завершилось. Всего в это время в распоряжении русских — уже минус «Потемкин» — осталось шесть больших кораблей. Они эскадру из четырех кораблей послали, чтобы по возможности мирным путем вернуть назад броненосец, а если мирно не получится — расстрелять. Ну, война еще идет, чо тут миндальничать? Да и в мирное время, собственно... Но когда флот приблизился, то на одном из этих четырех кораблей началось восстание. На современном тоже броненосце «Георгий Победоносец», который перешел на сторону восставших, и вместе с ними там дальше... они плыли от Одессы, а они снова поплыли в сторону Одессы уже вместе. Плюс там еще миноносец был, и так далее... Опа! Значит, было у русских шесть кораблей, осталось пять. Из них три — устаревшие. А было вначале — двадцать. Вот так. После этого события Николай уволил с флота адмирала Кригера,

который все это вот, значит, руководил всем этим. Потом он пытался скрестись обратно, он его на флот не принял, и поступил, конечно, очень либерально, гуманно, ну, потому что потом там была эта революция, и все... реально — это расстрел, конечно, чо тут говорить. Ну вот тут произошла заминочка. Заминочка, потому что, когда они вернулись к Одессе, а Одессу к этому времени они уже успели обстрелять, сжечь порт, поджечь пароходы, ограбить запасы угля там, ну, в общем, был город гигантский в ужасе, ну, представьте себе, что в принципе если бы серьезный обстрел начал этот броненосец — он бы Одессу целиком снес бы за сутки. Легко. А у русских больше нет кораблей. Там. В районе Одессы — нету. Там господствует «Князь Потемкин-Таврический». И вот тут произошла заминочка. «Георгий Победоносец», там часть команды — они не перебили всех офицеров, и удалось сделать контрпереворот, и «Георгий Победоносец» направил пушки в сторону броненосца «Потемкина», и, соответственно, тот дал деру, потому что лобовой атаки, конечно, равнорангового корабля, управляемого настоящими офицерами, они решили избежать. И они чесанули в Румынию через границу, там был порт Констанца морской, и вот в этот порт они направили свой путь. Но что характерно — процесс и после этого продолжался. То есть, там неудачная была вспышка на Балтийском флоте, в Либаве, а тут было восстание на учебном корабле вспомогательном «Прут». Он из себя ничего особо не представлял, но там находился один из таких центровых руководителей готовившегося восстания, он служил на другом броненосце и его там временно по каким-то причинам перевели, вот поэтому не, так сказать, получилось. Он чесанул в Одессу, чтобы подняться на борт броненосца, и уже с четкой программой дальше действовать, потому что, судя по всему, там, конечно, ну, действовала ячейка анархистов, они действовали, так сказать, серьезно, жестко, то есть, ну... это что? Человеческие жертвоприношения там, эти... массовые там это, гомосексуальные обряды, и так далее... ну — зэки, которые захватили власть там в лагере, и есть свидетельства там, что вот те люди, которые там находились — они пытались из этого ада вырваться, они постоянно там убивали матросов. Вот. Но в смысле, так сказать, руководства как военным кораблем, и политического руководства — они, конечно, ничего особо там не понимали, ну и пароли им там этот Фельдман какие-то сказал, они его слушались, но этот Фельдман сам был шестеркой, так сказать, не при делах. И к тому же он, я думаю, очень сильно там преувеличил потом свою реальную роль. А вот на этом «Пруте» к ним чесанул такой человечек более серьезный, да? Вот этого вот Фельдмана — его звали «Василий Иванов», но после революции он там щеголял по своим настоящим именем, мы его знаем как Фельдмана, а вот этот человек до революции не дожил, и под своим настоящим именем не щеголял. Вот. Хотя очевидно, что вот евреем он, скорее всего, не был. Не похож.

Может быть, поэтому мы и не знаем его настоящей фамилии. Это некий Алексей Михайлович Петров. Вот, ребята, когда вы слышите такие фамилии, вы сразу себе помечайте. В русском языке есть примерно десять общеупотребимых имен, Николай, Петр, Иван, Сергей, Александр, из которых шпионы делают фамилии-имена-отчества, которые очень трудно запомнить там. Николай Петрович Семенов. Иван Петрович Сидоров. И так далее. Ну, Сидоров — это уже такое исключение, потому что Сидоров — фамилия очень типичная, а имя — не очень, а тут важно, чтобы вот все путалось. Такие вот именные фамилии. И тут тоже вот такая путаница, потому что, например, Алексея Михайловича Петрова — его называют Алексей Иванович Петров, или Александр Михайлович Петров, ну вот… Год рождения тоже неизвестен, то ли вот 1880, то ли 1882, кто родители — тоже не совсем понятно, вроде вот его усыновил какой-то родственник, а вот про родственника известно, который его усыновил, известно более подробно, это такой СтопАни Александр Митрофанович.

СтопА ни, старый большевик... или СтопанИ, старый большевик, итальянец из Сибири. Из Сибири. Дед которого был шарманщиком. (Крутит воображаемую шарманку, поет песню папы Карло):

Далеко, далеко за морем

Стоит золотая стена...

(Болтает языком).

Вот. Ну, значит, вот этот шарманщик — одной из родственниц отдаленных этого шарманщика была Белла Ахмадулина, такая поэтесса номенклатурная, а его похоронили в кремлевской стене в 32 году,

и этот вот СтопАни-СтопанИ — он был из бакинской организации большевиков, там работал вместе с этим, Енукидзе, Сталиным, Камо там, ну вот вся вот эта вот шушера там, да? Ну вот, якобы его, значит, этот вот воспитанник — он захватил этот корабль «Прут», и чесанул в Одессу, чтобы соединиться с броненосцем, но не успел, тот уже оттуда ушел, а его скоро повязали с командой, несколько человек расстреляли, его тоже не расстреляли, ну и он вроде как бы остался так немножечко таким «инкогнито». Дальше из Констанцы броненосец снова отправился на территорию России, в территориальные воды, приехал в Феодосию, пытался там шантажировать власти, вызвал их на берег, потом сделал маневр, что он уходит в Новороссийск, а сам вернулся в Констанцу. В общем, был приказ — найти любой ценой вот этот вот мятежный броненосец и его уничтожить. Ну, лучше всего было уничтожить торпедой атакой миноносцев, миноносцы были быстрые, их было много, и Черное море была маленькое, но вот его ловили-ловили, никак не могли поймать, он очень хитро уворачивался, и, конечно, им, этим кораблем руководил и прокладывал курс там не этот... Матюшенко, боцман. А человек серьезный, хитрый, имеющие образование. А самое главное, что это был саботаж руководства флота. Ну — иначе невозможно! Они не хотели этого делать. И играли дурочку, в течение длительного времени. «Не можем найти, не можем выполнить приказ! Не получается!» И на фоне этого, на фоне этого — что происходило? Попытка бунта на другом броненосце, «Екатерина Великая». Разоружили команду, как ненадежную. Потом была попытка восстания на «Синопе», тоже броненосце. То есть, в конечном счете у русских осталось под контролем относительно надежных — относительно надежных — три корабля. Из семи. При этом — один из кораблей был интернирован в Румынии. И на этом фоне выступила Великобритания, и сказала, что она считает необходимым послать в акваторию Черного моря свои военные корабли, для защиты коммуникаций своих торговых. Потому что она боится, что суда, находящиеся под флагом Великобритании — они будут терроризированы восставшими вот этими вот моряками, то есть, речь пошла о полном пересмотре договора о черноморских проливах, которые были невыгодны для России, но в то же время, в мирное время они запрещали и заход иностранных военных судов в Черное море, в отличие от теперешнего положения дел. Ну, вот так. То есть, фактически русский императорский флот — он перестал существовать. Как дееспособная единица. Он не подчинялся полностью приказам, на крупнейших кораблях были, так сказать, восстания, я не говорю там о мелких, средних, так вот, про «Прут» сказал, их там много было. И это только начало! Дальше был лейтенант Шмидт, мы об этом поговорим в следующих, так сказать, лекциях. Вот — картина! И на фоне этой картины, согласитесь, события Цусимы — они уже выглядят тоже как-то, ну, не очень естественно. Как-то все очень празднично получается.

Ну, сегодня мы, давайте, договорим о «Потемкине», мы о нем рассказывали в прошлых лекциях, но там есть несколько важных моментов, которые стоит упомянуть сейчас. В Румынии, куда снова вернулся «Потемкин», этот корабль был интернирован, над ним поднялся румынский флаг. Еще разные флаги потом над этим кораблем подымались, подымался советский флаг, украинский флаг, германский флаг, английский флаг. Вот. Ну и, в конце концов, корабль там развалился. Как и весь флот. Но — не будем торопить события. Вот в Констанце моряки попросили убежища как дезертиры. И как дезертиров их румынские власти получили право не выдавать. То есть, если они бы сказали что они не дезертиры, они вот участвуют в войне там, и так далее, ну, их нужно было интернировать и выслать обратно. А если они дезертиры, перебежчики, они просто убежали из России — ну вот их можно было не выдавать, и их не выдали. А корабль, конечно, имеющий колоссальную стоимость, просто невероятную, стоимость броненосца по тем деньгам и по тому уровню развития экономики — это было дороже чем вот сейчас стоимость авианосца. Это была вершина вершин текнолоджи. Вернули корабль, и через некоторое время там, уже в середине июля он был доставлен в Россию. А моряки некоторые вернулись, но большая часть осталась в Румынии, потом расползлась по Европе, с ними сразу стали работать, так сказать, эмиссары. Ну, во-первых, этот Фельдман от имени этих моряков — он сразу разослал во все посольства Румынии письма, что вот русский народ борется за свободу, поддерживайте нас, нападайте на Россию там, и так далее, и так далее. (Пьет пиво). Главным там был, ну, выделен такой боцман Матюшенко,

на самом деле он был не очень там при делах, это такой вот руководитель анархистской ячейки, типичный такой вожак. Человек необразованный, с садистскими наклонностями, ну и типа вот резать очки там, шляпы. Встречался с Лениным он... Обрабатывал его Христиан Раковский, международный авантюрист, который стал одним потом из руководителей советской власти. (Пьет пиво). Ну, среди этих морячков много потом было интересных людей, я говорил вот про этого Лычева там... был такой еще замечательный человек комендор Гончаров. Он был направлен англичанами в Персию и руководил артиллерийской частью в отряде Саттар-хана, который воевал против прорусских правителей Персии. Ну и в 910 году его там убили, этого Гончарова. Вообще, события в Иране — они очень интересны. Иран — это, фактически, тогда была часть России. Когда мы анализируем деятельность революционную в Закавказье — мы не видим половины картинки. Половина картинки — это вот Тегеран, Тебриз, и там, особенно если брать бакинскую организацию, где действовал Сталин, и так далее, и весьма вероятно, существуют иранские корни в деятельности Сталина, да и иранские корни в существовании вот вообще советской власти потом. Там особые были отношения, и это очень малоизученная область, потому что делают вид, что вот эта часть — она, вроде, как бы не имеет отношения к России, заграница, а — имеет, и самое непосредственное. Многое становится ясным, и паззл — он с этой частью становится более понятным. А второй человек такой интересный — это Иван Бешов.

Он стал в Ирландии руководителем сети кафе и ресторанов. Вот. Прожил сто четыре года. Ну — это часто бывает, потому что — легенда у шпионов, вы понимаете, да? Там она расходится. Они, как правило, себе завышают возраст, потому что это выгодно для натурализации в других государствах, меньше претензий. Вот. И — сеть там рыбных ресторанов там вот это, картошечка с рыбкой жареной, ну вот… вот оно, самое оно.

Такое, оно.

В заключение я хочу сказать о другом человеке, который имеет отношение к восстанию на броненосце «Потемкине» и к окормлению вот этих вот морячков, о князе ХИлкове Дмитрии Александровиче, или ХилкОве..

«Хилков», якобы эта фамилия — она произошла от русского слова «хилый», вот такая старая какая-то там, значит, русская фамилия... реально — ну это «hill», “hell” там, при Петре I, значит, они, скорее всего, натурализовались. Вот этот «Хилков» Дмитрий Александрович — о нем стоит поговорить подробнее. (Пьет пиво).

В Норвегии есть такой деятель замечательный, Кнут Гамсун,

который был лауреатом нобелевской премии, выдающимся норвежским писателем, обладающим невероятным авторитетом, ну, страна маленькая, а тут, значит, великий писатель, с международным признанием... вот. Он открыто поддержал Гитлера,

в 1943 году подарил Геббельсу свою нобелевскую медаль, сын у него был военным корреспондентом в частях «SS», ну в общем, это такой вот национальный предатель, и его читатели в Норвегии — они стали в конце концов присылать ему книги. Его книги, которые они покупали, они у них стояли в библиотеках там, и так далее, они их упаковывали и присылали ему, типа — не надо нам этого… хотя он хороший писатель. Хороший писатель. Настоящая фамилия Педерсен. Вот русским только предстоит еще узнать, понять, что Лев Николаевич Толстой — это вот их местный педерсен. Действительно — великий писатель. Гораздо крупнее, чем... — ну и страна другая по размерам — чем этот вот, значит, Гамсун. Но это — национальный предатель. «Квислинг». Он... причем — он гораздо хуже Гамсуна. Потому что Гамсун — ну, маленькая страна, зависимая, и она должна была на кого-то ориентироваться, у них, собственно, было два выбора, да? Это Германия и Англия. И в том и в другом выборе был какой-то смысл. И англичане и немцы — они очень комплиментарно относились к норвежцам. И относятся. И отчасти это, в общем-то, и просто родственные народы генетически. На уровне там связей в одной семье. Ну, он поставил не на тех. Не на тех. Вместо того, чтобы занять проанглийскую позицию, как большинство в этот период норвежцев — он занял пронемецкую, и проиграл вместе с Германией. У него была достаточно осмысленная позиция, он говорил о национальной идентичности норвежцев, о том, что выступал, беседовал с Гитлером, добивался большей независимости для своей страны, ну, в меру своих сил чо-то там делал. А Лев Толстой — он говорил другое. Понимаете? Он говорил, что русские должны по периметру сдать все свои территории. Они должны сами стать английским протекторатом, и выполнять приказы. Они без разрешения англичан не имеют права заключать иностранные договоры с другими государствами. Им надо распустить армию, встать на колени перед англичанами. Вот что делал Лев Николаевич Толстой. И англичане были вынуждены его поправлять, они говорили: «Дурак, чо ты делаешь?» Он открыто выступал в англо-бурской войне на стороне англичан и демаскировывал всю позицию. Весь мир был против, Лев Толстой с его этим «непротивлением злу» говорил: «Надо давить бурских варваров, англичане молодцы, у них пробковые шлемы, вот давай, стреляй там вот!» И при этом — и это вообще гнусная черта — будучи на содержании у англичан, которые сделали ему мировой промоушен, и он пошел на сотрудничество с ними сознательно, потому что ему, закомплексованному человеку с одной стороны аристократического происхождения, а с другой стороны уродливой, отвратительной внешности и нелепой личной жизни — ему хотелось славы, литературной, и он ее получил в рамках русского государства, но ему хотелось славы всемирной. А вот всемирную власть, всемирную славу, всемирную власть над умами он мог получить только став Иудой, предателем своей страны. Потому что вообще русских вот просто так никто не любил. Можно было любить за какую-то услугу. Эту услугу он и оказывал. Много десятилетий. Его личный архив находился в Великобритании, в бункере с цифровым замком, он охранялся специальным человеком, и он всю жизнь выполнял заказы, так сказать, своих хозяев. Но при этом он своим хозяевам насрал на голову. Он взял самое страшное, самое болезненное, что можно было придумать, это мифологию Шекспира, и написал книгу — для детей — которая на пальцах, как дважды два показывает, что Вильям наш Шекспир был примитивным плагиатором. Причем, не просто плагиатором, это да, то есть, он говорил — ну, он там воровал, обворовал там итальянцев, обворовал немцев там, но он неправильно воровал, он при этом еще все и перековеркивал и ухудшал то, чего он воровал. Он ничтожество! И это ладно. Там же еще есть какая-то нравственная составляющая, а все практически его персонажи — это сволочи. И вот тут англичане уже, извините, они не выдержали, они его траванули. Понимаете? Ну это было за пределами добра и зла вообще. Так вот этот вот князь Хилков — он был толстовцем и духобором, входил в секту Толстого, он создал поселение, значит, этой секты на территории Великобритании, а потом занимался переселением духоборов из России в Канаду. И он вот светился, «непротивление злу насилием» там, значит, «кошечки» там, «собачки» там, значит, «солнышко», «зайчики-выбегайчики», а потом, в начале двадцатого века, он познакомился с Лениным, а до этого еще с Кропоткиным, и он сказал, что в городах России нужно делать герилью, войну! Русские города нужно сжечь! Разбить всех на пятерки и десятки, дать им керосин и винтовки, и они должны это все выжечь на фиг! И каждый революционер — он должен лично убивать людей, а не писать книжечки там какие-то, фигушечки-книжечки, понимаете. Вот! И он поехал к этим вот людям с броненосца «Потемкина», к матросне, и сказал: «Надо сделать бригаду с главой этим вот Матюшенко, да? Смертников-боевиков, и навести шорох в Петербурге. Кровавую баню, чтобы они там вообще, после Кровавого воскресенья они утонули в крови, русские сволочи»! Вот, это «непротивление злу насилием». Понимаете? И морячки. Ну, морячки. Ну, он, конечно, там не сагитировал их целиком, потому что ну, чо, прямо вот на лоб, но... этот Матюшенко потом с бригадой поехал в Россию разбираться, и в 1907 году его там успешно отловили, повесили, как собаку. Вот. А этот жил. Жил. Он потом перестроился, и после 1907 года, ну, когда другой приказ был получен, он снова стал юродивым, вообще стал русским патриотом, и так далее...

Ну, единственно, можно сказать, что — а может быть это и не он. Знаете, потому что, например, у него в 1910 году две дочери вместе отправились цианистым калием. А вот у такого рода людей при натурализации, внедрении в другое государство, если обратили внимание, вот могут происходить какие-то проблемы с дочками. Нескладушечки какие-то, да? А с другой стороны, человечка могут и поправить, если он, например, переметнулся на другую сторону — сдал резидентуру, да? — то вот дочечки его могут и откинуться. Вот так.

Ну, сегодня мы чо-то много наговорили, но к какому-то результату, я считаю, мы еще не пришли, даже самому такому краткому. Продолжим дальше. Давайте выпьем за здоровье нашего любимого, горячо любимого, уважаемого Олдадмирала! Вот.

Пожелаем ему бодрости, интеллектуальной и физической работоспособности, и может быть он еще сделает какую-то разгромную передачу про нашего бедного, потихонечку выживающего из ума Дим Димыча. Вот. Олдадмирал! Ваше здоровье! (Выпивает до дна).

Подписывайтесь на наш канал, записывайтесь на патреон, критикуйте наши, так сказать, эти все вот размышлизмы, присылайте заявки на новые темы, не забывайте о донатике — важная вещь. Оставайтесь всегда с нами. До новых встреч!

На экране текст:

Если Вам понравился этот ролик, Вы можете

принять участие в проекте, переведя любые

средства на следующие счета:

• Сбербанк: 4276 3801 3665 0335

• Paypal: https://www.paypal.me/galkovsky

• Яндекс.Деньги: 410017215606874

Вы можете также поддержать канал на патреоне:

https://www.patreon.com/galkovsky

Все средства, полученные таким образом,

расходуются на развитие нашего ютуб-канала.

Спасибо за внимание!