136. Герберт Уэллс. Английский самодиалог. 2 часть. Лекция по литературе №22

Создано автоматически. Нужно вычитать и оформить текст.

Здравствуйте, дорогие друзья! Усаживайтесь поближе и включайте звук своих компьютеров на полную громкость. Сегодня мы вам расскажем о творчестве замечательного английского писателя Герберта Уэллса. Други мои, дорогие ютуба Элои и ютуба Элоихи, сегодня у нас вторая лекция, посвященная Герберту Уэллсу, мы постараемся рассказать о его политической деятельности и его социальной карьере в условиях Великобритании. Мы остановились на том, что Герберт Уэллс внезапно очень быстро стал популярным писателем, знаменитым писателем. Это произошло в самом конце XIX в самом начале XX века. И вот в этот период, как только он стал знаменитым, его взял в оборот социальный и политический эстаблишмент Британской империи. Его пригласили в главные политические клубы и либеральные консервативные партии. Он познакомился с членами привилегированного клуба Духариков, который возглавлял лорд Бальфур. В 1902 году он стал премьер-министром. И одна из основательниц этого клуба Духариков, о котором мы рассказывали довольно давно на ютубе, леди Элшо, взяла над ним шефство и стала его учить светским манерам. В общем, он пришел к успеху. И именно в этот момент Уэллс написал небольшой проходной рассказик, на который никто не обращает внимания. Этот рассказик называется «Неопытное привидение». Содержание его такое. Действие происходит в загородном английском клубе, на наши деньги в доме отдыха, куда приезжают в том числе семейные пары с детьми, сослугами и проводят приятное время. И вот там такая небольшая компания. И один из членов этого клуба говорит, что я этой ночью встретился с настоящим привидением. И начинает рассказывать, как это все происходило. Рассказ такой, он юмористический. Он говорит, что это привидение, это какой-то был неудачник при жизни. Учитель, который пошел в школе в подвал, потому что пахло газом, он со свечкой туда заглянул и погиб. И сейчас он болтается между небом и землей, потому что непонятно, куда его определять. Вроде ничего плохого он не сделал, но в рай тоже не починил. И вот этот неудачник проник в виде привидения в этот клуб, а покинуть его он не мог. Потому что нужно было сделать какие-то сложные пассы руками. Но он забыл эти заклинания. И вот перед зеркалом все повторял. Ну вот ему этот рассказчик сказал, что давай не волнуйся, сейчас вместе по пунктам все сделаем, может у тебя получится. Ну и вот он стал делать какие-то пассы. И несколько раз они это все проделали, но не получается. И наконец, последний раз на удачу это привидение эти пассы сделала, и оно вот так вот встало. Это последняя была поза, стоя. И растворилось в воздухе окончательно. Она была полупрозрачная, но растворилась. То есть он покинул этот клуб. И вот своим собеседником автор этой истории рассказывает, как все было. Кто-то не верил, кто-то стал говорить, ну а что, может быть на самом деле. Они попросили его повторить все эти пассы. Он перед ними повторил то, что несколько раз повторяли. Он фактически их выучил наизусть. И один из его собеседников говорит, а я вот вообще высокопоставленный масон, я вхожу в такую ложу, которая занимается исследованием масонских ритуалов, тайны. Я, кажется, понял, где ошибся ваш собеседник. Вы в одном месте немножко неправильно как-то держите ладони, надо их повернуть другим способом, вот так вот. А он делал вот так вот. И ничего не получалось. Он говорит, ну хорошо, я сейчас все это повторю уже в точности. А собеседники говорят, ну не надо вообще рисковать, дело стремное. Он говорит, да ладно, что вы. Повторил, и тоже встал последнюю такую позу, и рухнул замер. Он умер от разрыва сердца. Вот такой небольшой рассказик мистический. По-моему, здесь Уэллс сказал о себе. Во-первых, учитель, бедный учитель, молодой, это он и был до недавнего времени. В общем-то неудачник. Его приняли в масонскую ложу. Обряды масонов построены так же, как обряды, допустим, пострига в монахе, построены на идее того, что человек, вступая в орден, умирает для мира. Поэтому масона кладут в гроб. Он совершил масонский ритуал, и он умер для мира. Вот такой небольшой символический рассказ, который, как мне кажется, описывает перерождение Уэллса. Он вступил в масонскую ложу и стал членом английского эстаблишмента, но при этом он перестал быть тем Уэллсом, которым был. Замечательным писателем и человеком очень внутренне свободным. Этот рассказ — редкий пример использования Уэллса в масонской тематике. На самом деле таким масоном, очень высокопоставленным, был Киплинг. Он писал масонские стихи, и никто не скрывает, что он принадлежал к масонскому ордену. А вот официальная пресса о масонстве Уэллса предпочитает молчать. Я думаю, что в масонстве он не поднялся до каких-то высоких степеней, но это для английских условий не очень важно. Если человек живет в СССР и является частью эстаблишмента, то не очень важно, является ли он членом коммунистической партии или нет. Горький не был членом партии большевиков, но это был человек, который сыграл огромную роль в истории партии. Иронию этого примера вы оцените, если я вам открою небольшую тайну. Напомню то, что вы и сами знаете. Советские деятели, которые не были членами коммунистической партии, но занимали высокие должности в Верховном Совете, были подложности масона. То есть нерушимый блок коммунистов и беспартийных, о котором говорили в советское время, это коммунисты, и среди них тоже коммунисты-масоны, и масоны, которые не имеют счастья и чести быть членами коммунистической партии, которых называют беспартийными. Беспартийные масоны. О масонстве Горького тоже никто ничего не говорит, но совершенно очевидно, что в данном случае речь идет о специальном замалчивании. Существует много косвенных признаков, которые указывают на масонство Горького, вплоть до того, что в Париже был проект создания ложи Дидро Горький. У Элси таких явных указаний тоже нет, но достаточно много косвенных данных. Он входил в множество закрытых клубов, организаций, учрежденных масонами. Например, он был руководителем Пен-клуба международного. Если говорить об Элси как о масоне в узком смысле этого слова, как о замороченном человеке, который делает масонскую иерархию, я бы не взял на себя смелость утверждения. Потому что масонство, эта религия и ее высшие иерархии являются религиозными фанатиками. Таким фанатиком был Киплинг, другой писатель, английский известный, Конан Дойл. У Элси фанатиком не было. И он плохо относился и к тому, и к другому. Вообще, что касается масонства, часто люди совершают такую ошибку. Они не различают паству и пастырей. Масонство в тех странах, где это экзотика, по определению, он является человеком достаточно замороченным. Но если речь идет о государстве, где масонов сотни тысяч или даже миллионы, то тот факт, что тот или человек является членом масонской ложи, ни о чем не говорит. Человек там мусульманин или православный, но это не значит, что он там день и ночь сидит и нараспех читает какие-то молитвы, мантры. Это дел жрецов, священников. И то же самое касается масонских иерархов. Если человек занимает достаточно высокий градус, он является офицером масонской ложи, конечно, он такой человек. Если это просто человек, который вступил, получил первую, вторую, третью степень и никогда жизни не придавал этому особого значения, то не нужно вокруг него бегать, указывать пальцем и так далее. Почему я скептически отношусь к всем рассказам, которые есть про то, что Уэллс был очень высокопоставленным масоном, он входил в масонскую верхушку. Это находится в разительном противоречии с его внутренним миром и с элементарными фактами его биографии. Уэллс всегда был одиночкой, он очень не любил участия в корпорациях. Он мог быть там либо ритуальным руководителем-председателем, либо он начинал сразу бороться за власть. Он был человеком прямолинейным. Какое-то объединение людей, которые существуют на равных длительное время и находятся друг с другом в состоянии динамического равновесия, он это не совсем понимал. В этом отношении он был нетипичным англичанином. Он был человеком достаточно наивным и неотесанным, простодушным. Именно поэтому в своих зрелых произведениях, когда он стал Шолоховым или Голсуорсе, он о многом проболтался. Бернард Шоу тоже болтал очень много. Это был профессиональный классный шут сына-алкоголика, и его очень трудно схватить за жабры. Он всегда отвертится, скажет, что это шутка. А Уэллс – это сельский учитель, и он постоянно брякал правду-матку. Когда он служил в школе, у него возникла проблема. Система этих школ, где он работал, принадлежала к англиканской церкви. Он, как англиканин, должен был пройти конфирмацию. Это такой обряд, который напоминает крещение, но крещение в зрелом возрасте, чтобы человек сознательно сказал, что он адепт церкви. Это было большой проблемой для Уэллса. Он не хотел этого делать, избегал. Когда уже встал точно перед альтернативой, что либо потерять работу, либо пройти эту конфирмацию, он ее прошел с большим скрипом. Он сделал из этого какую-то проблему. Он спорил с англиканским священником на религиозные темы. Потом он это описывал в своих мемуарах в качестве компромата. Компроматом здесь было не то, что он спорил, а то, что он в конце концов, несмотря на это, стесняясь, краснея, выполнил этот обряд, который был ему внутренне чужд. Для него это было стыдно. Когда он был студентом, он входил в дискуссионный клуб для студентов. Он себя вел там отвратительно. Ему сказали, что в клубе можно затрагивать любые темы, не стесняться. Есть два запрета. Первое – политика. Второе – религия. Он сразу стал выступать на религиозные темы. Ему сказали, может быть, не надо. Он сказал, что надо. В конце концов, с ним спорили, а потом его схватили за волосы и пинками оттуда выгнали. Это был такой человек. Если бы его приняли у масона, он бы, может быть, ученик, подмастерье. Уже получив третий градус, он бы стал говорить, что масоны неправильные. Его неприятие господствующей церкви, оно, может быть, и толкало в сторону масонов. Но не жесткой масонской иерархии, а таких около масонских организаций, вольнодумцев. Потому, что сами все масоны там все достаточно строго. Там дело время по тихий час. Есть масонские агапы, есть шутки, есть клуб Арзамас, а есть ритуалы, песнопения, выучивание наизусть гигантских молитв. И там строго смотрят, кто как одет, ложным образом, не ложным, кто как посмотрел, кто как сел, правильно, неправильно. И Уэллс по его характеру очень маловероятно, что он все это прошел бы. А Киплинг это человек, который этим конечно наслаждался. Если брать парамасонскую организацию, в которую вступил Уэллс, это, конечно, фабианское общество. Фабианское общество это, конечно, общество масонское, оно организовано было масонами. Но само по себе, конечно, это не масонская ложа. Его нашли руководители общества Сидней и Беатрису Эб. Семейная пара, они с восторгом читали его произведения. И, конечно, сказали ему, что будем очень рады, если вы будете ходить на наше заседание. Стали его всячески обхаживать. Ему фабианство было тоже интересно, потому что совсем молодым человеком он сам хотел туда вступить. Но ему сказали, что рывом не вышел. И потом те же люди, которые его принимали, они, конечно, этот эпизод просто не помнили. А он помнил. Ну давайте немножко еще поговорим, напомним, что такое фабианство. Мы об этом говорили, по-моему, уже не раз и не два. Но, как говорил Ленин, хорошие повтори еще раз. Кстати, я вам скажу, что Дмитрий Евгеньевич нам немножечко увеличил финансирование нашего отдела литературного. Мы тут сейчас стали обрастать аксессуарами разными, антуражами. У нас появилась такая чашечка с чаем. Обкатку вещь прошла однажды в новогоднем представлении, а потом она вот там была где-то в загашниках. И, наконец, Дмитрий Евгеньевич нам ее вытащил и сказал, молодцы, хорошие лекции читаете, давайте пользуйтесь. Я спросил Дмитрия Евгеньевича, в чем здесь смысл. Он говорит, ну это как же, это трусы на колесах. Вы там литераторы, все у вас там намеки какие-то, эмоции, аллюзии. Вы такой деятельностью занимаетесь. Ну, ладно. Дмитрию Евгеньевичу можно так шутить, потому что, как известно, он сам является литератором. Так что это такая самокритика. Ну вот, Фабианство. Давайте зададимся таким вопросом. А вот, например, государству выгодна легализация абортов или нет? Если подумать, то государству крайне невыгодна легализация абортов, потому что это уменьшает численность населения. В такой классический период, как раз в эпоху Уэллса, это сокращение численности населения, сокращение экономической мощи и главное сокращение армии новобранцев. Поэтому государства запрещают аборты и сажают в тюрьму тех, кто этим занимается. Но это по отношению к своему государству. А вот по отношению к другим государствам аборты очень выгодны, потому что у противника сократится рост населения, у него ужмется экономика, и у него будет малочисленная армия. Это то, что доктор прописал. Поэтому англичане, мастера пропаганды, в том числе, прежде всего, злонамеренной пропаганды, были впереди планеты всей по созданию многочисленных организаций, журналов, ассоциаций, связанных с борьбой за легализацию абортов. Треть во всем мире этих организаций находилась на территории Англии, Великобритании. Кстати, Уэллс был одним из руководителей крупной организации, которая выступала за легализацию абортов. Но, естественно, они боролись за легализацию абортов за рубежом. А что касается Великобритании, то тут торопиться не надо, надо вернуть общество полноценного человека. Поэтому потихонечку отсюда и название фабианское общество по имени Фабио Кунктатера, римского военачальника, который выиграл войну благодаря своей неторопливости. Что получилось в результате? Первые легализовали аборты в стране дураков, в Советском Союзе, тогда еще в РСФСР. Это было в 1920 году. Чудовищное количество абортов было сделано. Потом, когда англичане увидели, что их цель это не уничтожение России, а использование ее в народном хозяйстве, потому что контроль полный уже был над страной, они перед Второй мировой войной отменили аборты. Аборт объявили преступлением тяжелым и легализовали в 1950-х годах. Это вызвало чудовищные количества абортов. В 1960-е годы это были миллионы абортов, миллионы неродившихся детей. В других странах потихонечку все это развивалось. В одной стране легализовывали, а в другой — аборты. А что же в Великобритании? А вот в Великобритании аборты нелегализованы до сих пор. В конце 1960-х годов с большим скрипом были приняты законы, что можно делать аборты по медицинским показаниям или в случае изнасилования. А вот если женщина не хочет рожать ребенка, то в тюрьму. Сейчас это анахронизм. Гнаться за численностью населения не нужно. Много людей лишних. Но поскольку это направление 120 лет курировало тайная английская полиция, огромная инерционность, они не могут с этих рельсов свернуть. Что такое фабианство? Это социализм, коммунизм. Они про это говорят, пишут. В Англии нужно не торопиться, все должно вызреть. 400-500 лет будет развиваться. А за границей, чем скорее, тем лучше. Кто такие фабианцы? Это люди, которые занимаются подготовкой социалистических революций за рубежом Великобритании. А внутри страны это доносчики и вредители, мешающие развитию этой всей бредовой лимонадологии. Хорошо, что они себе этого не хотят. Но на фоне того, что они это хотят другим и даже всячески поощряют, это выглядит подло. И поэтому организация фабианцев – это организация местного КГБ. Это дает некоторую разгадку фабианскому обществу, потому что оно очень разношерстное. Там люди совершенно разные. Много интересных писателей, Бернард Шоу, Уэллс. Много общественных деятелей, философов, политиков, даже семейства Фуэбов. И что там реально могло объединять колониального чиновника, крупного английского, с человеком, который занимался организацией английских профсоюзов или писал какие-то статьи очень либеральные, левые, посвященные в основном женскому движению. А всех объединяет работа в тайной полиции. В какой степени это понимал Уэллс? Я думаю, масштабы всего этого дела он не понимал до конца. Он был достаточно маленным человеком. Но он это чувствовал. Он, конечно, официально сотрудничал с тайной полицией. Про это мы поговорим отдельно. Но фабианское общество он в целом воспринимал как общественную организацию, которая управляется сама по себе, сама из себя. Хотя видел, что все руководство там захвачено небольшим количеством людей, которые называют себя старой бандой. В эту банду как раз входили Уэбе. Входил туда Бернард Шоу. Большую роль там играл такой человек замечательный Эдвард Пиз. О нем есть статьи в Википедии на 15 языках. Интересно, что они все написаны слово в слово, одинаковыми выражениями. Вот этот Пиз специализировался на России и работал с русской эмиграцией. Подобно тому, как создание первого интернационала, о чем рассказывал Клетчетый, имела ярко выраженную антирусскую направленность. Потому что первой целью, которая декларировалась создателем интернационала, это была помощь польским повстанцам, которые борются против проклятой Российской империи. Точно также первой целью фребрянского общества была провокация социализма, который коммунизм, который неизбежно приведет к разрушению экономики и гибели государства. Постепенно, как и в случае интернационала, фребрянцы распространили свою деятельность на весь мир. Это и Китай, и Индия, и Соединенные Штаты, и Южная Америка. Первый главный удар это Россия, и они по России первый удар и нанесли. Из участия Уэллса в фребрянском обществе берет свое начало интерес Уэллса к России и русским делам. До этого ему совершенно не приходило в голову как-то думать о России. Он иногда повторял какие-то штампы пропаганды. А тут он Россию полюбил, стал на нее смотреть и думать, как бы ей помочь. Я в первой части говорил о такой психологической характеристике Уэллса, но я хочу ее дополнить. Это был человек простонародного происхождения, и он имел вспыльчивый и довольно гадкий характер, что вообще характерно для англичан. Их показная невозмутимость это, с одной стороны, результат побоев. Человек просто учат, что он помалкивал. Кроме того, мстительные англичане таким образом думают, что они выводят из себя соперников, которые на них нападают, кричат. Они сохраняют внешнюю невозмутимость и таким образом, с одной стороны, демонстрируют свою неуязвимость, а с другой стороны, ждут, когда противник допустит какую-то явную ошибку, бестактность, и они нанесут ответный удар. Иногда такая тактика им удается, она приносит им победу. Вообще, это народ крайне нервный, самолюбивый и, за исключением высшего класса, неуверенный в себе. В этом смысле Уэллс, конечно, был типичным англичанином, причем англичанином, таким, не принадлежащим к аристократии. В прошлый раз мы говорили о формировании его личности, его образования, и я, к сожалению, упустил очень важную вещь, принципиальную вещь. Как Уэллсу удалось все-таки под путем самообразования стать человеком культурным и осуществиться, написать несколько замечательных произведений? Огромную роль в этом сыграл тот факт, что ему удалось в детстве и в самой ранней молодости пожить в настоящем английском имении. Его мать была в молодости горничной. Эта женщина уже в зрелом возрасте получила наследство, она не знала, что ей делать. Она вызвала свою горничную и предложила ей стать управляющей этого имения, что было ей не по рангу. Она не знала, что делать и в конце концов за это она была уволена. Но она проработала довольно много. Ее сын, маленький Герберт, получил возможность гостить иногда в этом имении, лазить по чердакам гигантского дома. Однажды он нашел чемодан, который открыл и увидел, что это разобранный телескоп. Он его собрал, навел на звездное небо, увидел огромную луну, звезды. Вот так появился фантаст Герберт Уэллс. Он писал в своих воспоминаниях, что высшей формой и будущей формой человеческого общежития должны быть вот такие сельские имения, большие дома, где живут дружной семьей, где не утруждают себя физическим трудом и занимаются литературой, искусством, смотрят на звездное небо, сочиняют музыку, занимаются наукой. Если какой-то физической деятельностью, то очень осмысленной, разумной и приятной. То есть такое неожиданное умозаключение для человека, который не имеет отношения к классу помещиков, родился и вырос в маленьком городке. Уэллс — это талантливый человек, который всю свою жизнь в себя впитывал любые возможности для самообразования, для повышения культуры. Это его очень сильная черта. При этом он вполне понимал недостатки собственного образования, но относился к этому с английской иронией. Я вам зачитаю по этому поводу небольшие фрагменты из его мемуаров. Есть небольшая главка, которая называется «Мои умственные и физические качества». «Ум, в котором запечатлелся мой жизненный опыт, нельзя назвать первосортным. Не уверен, что на выставке умов, вроде выставок кошек или собак, он бы мог претендовать даже на третье место. По множеству параметров он был бы расценен как ниже среднего уровня. Я не собираюсь даже тягаться с мыслительными аппаратами, подобными глубокому и тонкому уму Эйнштейна, осторожному, быстрому, подвижному уму Ллойда Джорджа, обильному и богатому возможностями серому веществу Бернарда Шоу, кладезью знаний Джулиана Хаксли или тонкому и точному инструменту, которым обладает мой старший сын». Но даже в сравнении с обычными людьми, не претендующими на выдающиеся способности, я оказываюсь в проигрыше. Я путаю, или совсем забываю имена людей, у меня скользают из памяти названия мест, числа и даты. Я их, конечно, запоминаю, но ненадолго. Я способен складывать в уме только самые небольшие числа, и мне никогда не удается усвоить последовательность взяток при игре в бридж. Так что за карточным столом я оказываюсь слабее 9 из 10 моих соперников. Я проигрываю в шахматы почти каждому, с кем сажусь на доску. Скорее всего, эти недостатки присущи мне от природы. У меня с рождения была не очень хорошая голова, хотя думается, что плохое обучение лишь ухудшило то, что могло бы быть исправлено вдумчивым педагогом. Скорее анатомией моей, чем качеством мозга, объясняется тот факт, что я способен лишь кратковременным умственным усилием и быстро устаю. Голова у меня маленькая, и мне легко насмешить чуть ли не каждого из моих друзей, обменявшись с ним шляпами. Полята час же налезают на уши и их оттопыривают. У меня неровное сердцебиение, и я подозреваю, что моя сонная артерия недостаточно снабжает мозг. Это типичный юбер, который все это говорит. Чем больше говорит, тем все более понятно, что речь идет о иронии. Тем не менее Уэллс не заблуждался по поводу своих способностей. И главное, уровни своего воспитания и культуры. В последний период, когда он был за 70, он немножко уже сбрендил, как и все люди в его положении. Это человек, который понимал свою грубость, немножко такую неотесанность, но не мог ничего с собой поделать на уровне рефлексов и инстинктов. У него были рефлексы и инстинкты кукни. Как он себя стал вести, когда его приняли в фабианское общество? Он, естественно, себя вначале стал вести, как парень, такой тихоня. Все были ему очарованы, особенно женщины, потому что он был все-таки симпатичный, молодой и уже знаменитый писатель. Еще такой скромный. Вихрь вокруг него был поклонниц. Но уже это вызывало чудовищную ненависть со стороны старых гомосексуалистов, которые образовывали эту старую банду. Они ему завидовали. И в один прекрасный момент Уэллс показал свое нутро настоящее. Улучшил момент, когда фабианское движение переживало не лучшие времена. Это был период создания лейбористской партии. И стало казаться, что фабианское движение находится на обочине. Хотя потом оказалось, что фабианское движение это такая сердцевина партии лейбористов. Они заключили с лейбористами симбиоз. И изнутри очень сильно влияли на эту партию. Они были ее филиалом. И партия в определенной степени была филиалом фабианского движения. Уэллс выступил и сказал, что у нас всего 800 человек, у нас минимальные денежные средства, нам нужно сделать партию настоящую фабианскую организацию, куда должно входить как минимум 100 тысяч человек. Мы должны учредить большие взносы, сделать по всей стране огромное количество офисов дорогих, нанять туда клерков и заниматься общенациональной деятельностью. И поскольку это был писатель, он все это изложил очень красочно, логично. И эта старая банда была потрясена. Они подумали, что Уэллс захватит власть и будет диктатором, главой этого фабианского движения и той организации, которая будет создана на ее основе. И тут они стали наводить справки у Уэллса, который оказался темной лошадкой. Вроде они думали, что писатель, может, у него есть личные связи в аристократических клубах, но у нас еще больше таких связей. А тут они решили, что, наверное, вопрос-то согласован, и за ним стоит кто-то на уровне Бальфора. Стали звонить, выяснять, зондировать. Слава богу, оказалось, что Чудак от себя. Как это ни парадоксально действует. И тогда они его решили съесть. Ну, и съели. Первым застрельщиком был Бернард Шоу. Они провели большую кампанию. Они сказали, что основная масса фабианцев склонялась на сторону Уэллса, потому что он все правильно говорил. Там такие были действительно у них мнения. И вот эти Уэббы, Бернард Шоу, сказали все правильно. Герберт Уэллс правильно подымает вопрос. Надо ротацию кадров, нужно новых молодых выдвигать наверх. Мы сильно ошиблись. Мы очень благодарны ему за эти действия. Мы с ними согласны. Давайте сейчас сделаем комиссию, которая будет осуществлять эту реформу. И они стали его доводить по мелочам. Он говорит правильно в целом. Они очень быстро довели до белого коленя. Он был человек нервный, вспыльчивый. И он на трибуне стал кричать. Ему сказали, что он так себя ведет, как будто захватит личную власть в организации. Он говорит, что да, хочу. И дальше там уже все было делом техники. В результате он оказался в полной изоляции. К нему подошел Бернард Шоу и сказал, что он не умеет полемизировать. Если хочешь, я дам тебе несколько уроков, приходи бесплатно. Он стал издеваться над ним. И сделал это не от себя, а очень расчетливо. С тем, чтобы Уэллс ушел из этого общества. И он ушел. Вот так они его сгрызли. Это еще раз подтверждает мою мысль, что Уэллс был таким одиночкой. Ему очень трудно было находиться в змеином клубке какой-то сложной английской организации, как масонская лужа. Я уже сказал, что участие в фабианском движении пробудило интерес Уэллса к России. На этом мы сегодня закончим. Вы, конечно, все знаете неофициальный гимн СССР, гимн такой сталинской страны. Здравствуй, страна писателей, страна ученых. Каких писателей? Писателей английских. Уэллс совершил три поездки в Россию. Первую в 1914 году, незадолго до начала Первой мировой войны. Вторую осенью 1920 года. Третью в 1934 году. Четвертой поездкой можно считать встречу в начале 1916 года. В Англии с делегацией российских писателей. Мы уже говорили о деятельности английских писателей в России начала века прошлого. Мы рассказывали о Гарольде Вильямсе, Артуре Ренсоме, Хью Олпале. По странным мыслям, еще не обстоятельств все эти писатели, некоторые из них неплохие, были шпионами и не людьми, которые сотрудничают с разведкой, а просто выполняли задание. У них была миссия в России. Эта идея использовать писателей для шпионажа в России и легендировать настоящих шпионов под писателей, она очень пришлась по душе англичанам. Не только из-за специфики России, где эти русские идиотики смотрят в рот любому писателю и ему внимают, не понимая, что он говорит. Им это не очень важно. Если кто-то споет итальянскую арию в Большом театре, где будет говориться, что все сидящие в этом зале идиоты, я плюю вам ваши отвратительные хари. Если русские не будут знать итальянского языка, если хорошо спят, они будут аплодировать. Так будут делать любые люди, англичане, немцы. Они будут аплодировать мастерству тенора, прекрасной музыки, не понимая смысла. Но если его плюнут, он почему-то обидится. В России можно петь такие арии. Квадрат 14, дробь 11, в финском заливе свободен для военного десанта. А русские будут аплодировать и сами будут подпевать. Они будут подпевать. Это идиоты. Идиоты, которые в известный момент купились на идею прекрасного. Не понимая, что идея прекрасного это замечает. Но есть и другие идеи, не менее важные. Англичанам понравился сеттинг писателей в России не только поэтому. А потому что для англичанинок писатель это и есть стукач и шпион. Чтобы понять, как функционировало английское общество, достаточно вспомнить СССР. Там все было грубо, но это было грубое и от этого особенно верная убийственная карикатура на реальное функционирование английского общества. Кто из советских писателей, выпускаемых на Запад, не был связан с КГБ? Все были. Вопрос в степени этой связи. Допустим, английским шпионом в 1917 году в России был замечательный писатель Саммерсет Моэн. Он сам потом писал. Мне дали большую сумму денег, чтобы я подкупал меньшевиков, для того, чтобы они не заключили сепаратный мир с Германией. А я не знал, как подкупать. Понятно, почему он согласился. Он согласился, потому что англичанин, ему сделали предложение в КГБ, от которого нельзя отказаться. Но вы же английский человек, вы же подданный нашего короля, для вас это честь. Да, честь, я согласен. Кроме этого, он получал сам какие-то деньги. Он получал от Москвы, от армии и много разных преференций. Поэтому он, конечно, согласился. Но он потом говорил, что не знал, что делать с этими деньгами. Я никогда такими вещами не занимался. Но его для этого и выбрали. Дурачка, который из угла в угол шпионский камень катает. И с этими пачками денег ходит и куда-то пытается их там... Потому что нужно было в английских интересах не меньшевикам давать деньги, чтобы они воевали за Антанту, а давать деньги большевикам, чтобы они заключили сепаратный мир с Берлином. Что они и делали. Мы знаем о немецких деньгах, которые были у Ленина и у большевиков. Но рано или поздно мы узнаем и про английские деньги, которых было еще больше. А если уж зашла речь о таких настоящих агентах английских шпионов, которые прикрывались этой легендой о том, что они литераторы. Это такой человек, о которого никто не знает, не говорят. Но он сыграл очень большую роль. Это Стивен Грей. Это такой вот ленинский дурачок, который написал 11 романов, посвященных русским поселянам. И когда Герберт Уэллс написал о России в Англии, он написал опровержение. Он сказал, что нельзя так говорить про русских крестьян. У них очень широкая душа. Они очень добрые, хорошие, красивые и задушевные люди. Как же можно писать, что вот эти крестьяне хулиганят во время революции. Это очень обидно. И это искажает светлый облик России, страны писателей. А кто этот Стивен Грей? Это кадровый шпион, который в Средней Азии в 1916 году, когда там было восстание и саботаж, организованный немецко-турецкой агентурой, он принимал в этом участие. Он наблюдал, писал отчеты. И выглядел он вот так, наивный дурачок. Вот фотография, рисунок, отражающий богатый внутренний мир английского ритератора. Давайте поговорим подробнее о поездках Уэллса. Но перед этим я сделаю еще одно пространное отступление. Хотя мы уже говорим с вами час. Я на этом остановлюсь, а дальше уже будет следующая лекция. Англичане всегда встречаются сами с собой. Они очень хорошо подмечают повадки других людей, так же как и животных. И делают из этого иногда убийственно верные выводы. Но именно поэтому им совершенно неинтересны высшие проявления психической и интеллектуальной жизни. Они не могут понять, что происходит с людьми, которые не понимают, что происходит с людьми, которые не понимают, что происходит с людьми. Они не понимают, что происходит с людьми, которые не понимают, что происходит с людьми. Они не понимают, что происходит с людьми. Ими неинтересны высшие проявления психической и интеллектуальной жизни. Невозможно представить содержательный диалог англичанина с Достоевским, Толстым, Тургеневым, Чеховым. Это в лучшем случае может быть какое-то пошлое поверхностное интервью. Например, Тургенев длительное время жил в Париже, и он был свой среди французских литераторов. Они с ним общались на равных, у них были душевные разговоры. В Лондоне это было бы невозможно. Отсюда при понимании слабости и животных рефлексов у англичан существует странное невидение о совершенно элементарных свойствах других народов. Например, англичане вбили себе в голову, что немцы и военно-морской флот две вещи несовместны. Сначала им так казалось из-за того, что все побережье немецкое занимало Пруссия. Пруссия была государством-наемником с огромной сухопутной армией, и некогда и неинтересно было развивать флот. А в более поздний период им так же казалось из все более увеличивающейся зависти к немцам. Немцы это как раз про военно-морской флот. Это народ смелый, жестокий, внимательный к мелочам, всегда действующий по хорошо разработанным инструкциям. Были примеры маленьких немецких государств, очень родственных немцам, Скандинавской Швеции и Дании, у которых были сравнительно огромные морские флота. Они очень успешно действовали, не говоря уже о Голландии, но и о Германии. Соответственно, для англичан было огромной неожиданностью, что во время Первой мировой войны они столкнулись с первоклассным немецким флотом, который им бы устроил Трафальгар, а подводные лодки бы уничтожили весь их торговый флот, если бы они воевали один на один. Уэллс, например, очень много писал про авиацию немцев. Немцы – это народ приземленный, они жрут сосиски. У них летают дирижабли тупые, их могли построить только свиньи, которые не способны летать. Это во время Первой мировой войны. А во время Второй мировой войны, в 1939-1940 году, он говорил, что немцы у них тоже очень плохая авиация, она у них вся уже уничтожена. Откуда он это взял? В то время уже не нужно было быть особенно умным человеком, чтобы предвидеть, что немцы, скорее всего, первыми выйдут в космос. Кстати, книги Уэллса, посвященные путешествиям космическим, они пользовались бешеной популярностью в Германии. Но он все это полностью игнорировал. И интересно, как Уэллс общался с русскими. В 1920 году ему показали образцовую показательную школу в Петербурге, в Петрограде. Он туда пришел и спросил детей, знают ли они, кто он. И они сразу сказали, что он замечательный английский писатель и фантаст Геральд Уэллс. Он говорит, что они читали. И каждый стал поднимать руку и говорить. Я читал "Человека-невидимку", я читал "Войну миров". Но он повернулся и ушел, потому что сказал, что все подготовлено, этого не может быть. И я хочу пойти в другую школу. И якобы пошел в другую школу, и там никто про нее ничего не знал. И он удостоверился, что детей не натаскивали. Но на самом деле ему показали лучшую среднюю школу, где еще остались старые преподаватели. Там от революции прошло всего три года. Там в значительной степени были ученики, которые еще там до революции учились. И Россия была страной с гигантским интересом к литературе. И Уэллс был одним из самых популярных детских юношеских писателей. Поэтому ничего удивительного в том, что русские школьники знали Уэллса, читали его книги, которые обильно переводились на русский язык. И тогда ничего особенного не было. Точно так же, если бы, например, сын Уэллса или его внук посетили советскую школу в 60-70-х годах, то ученики бы сказали, что они прекрасно знают Уэллса, назвали бы ему все эти романы. Потому что они их действительно читали. Это очень интересное и увлекательное чтение. Но для Уэллса это было совершенно неприемлемо. Потому что он считал, что это враждебное общество, которое о нем ничего не знает. Так же, как он о нем ничего не знает. И не хочет знать. Так же, как он реально ничего не хочет знать о России. Я говорил уже, что первый раз он поехал в Россию в 1914 году. Поехал инкогнито. Встречался там с кем? С англичанами. И, соответственно, это был андеграунд политический, который ничего из себя не представлял. Он там встречался с Тарковой Вильямс, которая была замужем за английским шпионом. Он общался с англоманом Набоковым. И пытались его найти журналиста. Когда прознали, что сам Великий Уэллс приехал в Россию, ничего у них не получилось, он погостил, уехал. И толком ничего про эту поездку не сказал. По всей видимости, ему там не очень понравилось. И не понравилось, потому что он не мог там встретиться с кем? Сам с собой, то есть с англичанами. Англичане были, но это был не мейнстрим, а обочина обочина. Второй раз он встретился с представителями русского эстаблишмента литературного в 1916 году в Лондоне. Приехала делегация русских литераторов. Там были политические деятели, но также была делегация литераторов. Она состояла всего из двух человек. Это Алексей Толстой, тогда еще малоизвестный писатель, сын обрусевшего шведа Бастрема, взявший себе фамилию Толстой. Он был бастардом. И еврей-англоман Чуковский, сын некого Левинсона. Это были представители великой русской культуры, с которой он встречался у Эллоса. Он их водил на машине, угощал, они приходили к нему домой. По странным ощущениям и обстоятельствам, это два третьестепенных литератора. Они после 1917 года стали кроссой гордостью советской литературы. Сотни тысяч русских писателей, гораздо более известных в то время, погибли, были расстреляны, умерли от тифа, бежали в эмиграции или дрожали где-то и боялись, что их в любой момент могут схватить и расстрелять. Второй раз в 1920 году Уэллс уже приехал к себе на родину. Это англичанин, который приехал в Канаду, в Австралию. Его встречала местная глава государства, генерал-резидент. Ему все, кто передвигался из интеллигенции, целовали руки. Он остановился не в гостинице, а дома у главного русского писателя Максима Горького, который ему и его сыну, 17-летнему, который изучал русский язык, по настоянию Уэллса выделил отдельную комнату у себя. И про это он написал довольно многое. Про это мы с вами поговорим. Я только хочу сказать, что в этот раз он встречался сам с собой очень плодотворно. Потому что, повторяю, в России была Англия. В составе делегации была Клэр Шеридан, коммунистка, родственница Черчилля, подруга заместителя Держинского Петерса. Он общался в СССР с Литвиновым, наркомом иностранных дел. Литвинов не член ЦК КПБ и советский нарком иностранных дел. А это англичанин, женатый на дочке друга молодости Уэллса, Уолтер Лоу. И сам Уэллс в молодости тоже был в любовной связи с женой Литвиновым. А с кем встречался в Кремле и беседовал на хорошем английском языке Уэллса? С Лениным. Они обсуждали английскую литературу. И там присутствовал Федор Ратштейн, русский большевик. А кто этот большевик? Опять же англичанин, член Британской социалистической партии, сотрудник форин-офиса, английский шпион и друг резидента английской разведки в России Брюса Локарта. То же самое касается Горького. С Горьким он познакомился еще раньше, в 1906 году в Америке. А в квартире, где он остановился в 1920 году, всем заправляла английская шпионка баронесса Бутберг, о которой мы скажем в следующий раз. И которая, естественно, знала Уэллса еще до революции. Она была любовницей Локарта и в дальнейшем стала последней женой самого Герберта Уэллса. То есть, этот человек приехал в другое огромное государство, но общался с членами небольшой команды. И ему не нужно было для этого никуда уезжать. Он вполне мог в Лондоне со всеми этими людьми встретиться и все обсудить. Они бы ему все про Россию и рассказали. Вот это очень важный момент, который следует понимать при общении с англичанами. Они никогда не будут с вами общаться. Они бы с вами будут общаться только как с животными. А теперь, если бы они общались с Дмитрием Евгеньевичем, они бы увидели пожилого человека, который чавкает, чавкает, заговаривается и который по каким-то странным идеям из-за своей мизантропии очень не любит англичан. Это они бы все поняли очень хорошо. Все остальное у них так устроен глаз, они бы просто не восприняли. Потому что Дмитрий Евгеньевич Голуковский не англичанин. А не англичанин, а англичанин, мне интересно. До такой степени, что о них не видят. Наверное, мы сегодня на этом остановимся. Я последний небольшой штрих добавлю. Уэллс в Англии тесно общался с англичанином, с послом Советского Союза в Англии Майским. Кроме этого, он общался с таким человеком, которого звали Эрнст Генри. Говорят, что это Семен Ростовский, а может быть даже непонятно кто. Само это имя и фамилию Эрнст Генри этому человеку придумал Уэллс. Эрнст Генри под своим именем написал две книги, которые в значительной степени написал Сам Уэллс. Они были направлены против фашизма немецкого. Это было в 1930-х годах. В дальнейшем Эрнст Генри переехал в Россию, стал тут крупной величиной и русским советским литератором. На этом мы завершим нашу лекцию. Большое спасибо за внимание. Ставьте лайки, подписывайтесь на патреон, присылайте донат. Оставайтесь с нами. До новых встреч!

Создано автоматически 27.01.2025