196. Королева морга – III. Лекция Франсуа Ландрина по истории промежутка №11

Создано автоматически. Нужно вычитать и оформить текст.

Жил-был Анри четвертый, Он славный был король, Любил пино до черта, Вот резко бывал порой. Дорогие Ютубозаи и Ютубозайки! Прошлый раз из-за дефицита времени мы оборвали нашу лекцию на полусловие, поэтому продолжаем ее последнюю главу. Напомню, что речь у нас шла о тандеме Ришелье-Мазорине. Кто из них был главной и был ли вообще? Вот кстати парадные портреты Ришелье и Мазорине. Так сразу вы не отличите, кто есть кто. Мазорине слева. Оба кардинала и оба руководителя государства на уровне, если не монарха, то полновластного президента. Не буду говорить о внешнеполитической ориентации этих людей. Мы об этом что-то сказали в прошлой лекции. Хотя это очень интересно. Важно понимать, что Франция была полем игры двух игроков – Мадрида и Рима. И вне этого контекста излагать историю Франции первой половины 17 века бессмысленно. Это примерно то же самое, что анализ событий 1917 года в России без учета глобального противостояния между Антантой и Четверным Союзом. Ну и как в случае с 1917 годом в России, здесь есть одна трудность. Позиция воюющих стран по отношению к России была двусмысленной. С одной стороны, например, Англия была союзником России и использовала ее для борьбы со своим главным на тот момент соперником Германии. Но с другой стороны, Англия в течение ста лет занимала к России враждебную позицию. Это был стратегический враг. И по мере ослабления Германии врагом номер один для Англии становилась Россия, неимоверно усиливающаяся по итогам уже неизбежного выигрыша в мировой войне. Поэтому в 1917 году Россия стала местом интерференции враждебных влияний самых разных государств и пала жертвой международных интриг. В результате победы революции 1905 года Россия превратилась в слабое зависимое государство латиноамериканского типа, больше всего похожую на Бразильскую империю XIX века. Произошло резкое падение уровня политической культуры. Вероятно, из-за общего потенциала России такое положение можно было бы исправить, на что и надеялась тогда сохранившая власть аристократия. Но к испытаниям мировой войны Россия оказалась не готова. Не будем, однако, уклоняться в сторону и забегать в епархию клетчатого. Так вот, точно так же, как и Россия, Франция рассматриваемого периода была не только сферой приложения внешнего влияния Испании и Рима, но между самой Испанией и Римом существовала сложная система взаимных симпатий и антипатий. Ситуация постоянно менялась, иногда радикально. В значительной степени это было вызвано республиканским характером Папской области, на что и указывает само название этого государства. Власть Папы была равна власти абсолютного монарха, но он не передавал ее по наследству, и его самого избирала коллегия выборщиков. В результате римские папы менялись, как в калейдоскопе, они часто меняли свою внешнюю политику. И довольно сложно выделить конфигурацию испанской и итальянской партии при Парижском дворе. Ситуация менялась, и довольно часто агенты влияния при Парижском дворе были слугами двух господ. Посмотрите в этом отношении на биографию Мазорини. По-итальянски Мацарини, а по-французски Мазорана. Мазорини родился в Неаполитанском королевстве, то есть тогда на территории Испании. Но среднее образование он получил в Риме, а высшее — в Испании, в университете Alcala de Henares. Это крупное учебное заведение, в дальнейшем оно было переведено в Мадрид и стало Мадридским университетом. Очень характерно, что молодой человек тогда мог поехать из Рима в Испанию и получать высшее образование. Вот такой был уровень культуры у отсталых испанцев. Дальше молодой Мазорини стал секретарем папского посла в Милане. Очень характерная должность. С одной стороны, он на службе у римской Курии, но с другой — это посольство в Милане. А миланское герцогство тогда, и это очень важно, это тоже Испания. Вот такой масштаб испанцев в то время. Главой миланского герцогства был король Испании. И так было на протяжении 170 лет. Затем Мазорини становится папским послом в Париже. И в этом качестве знакомится с Решилии. Становится его секретарем и переходит на службу во Францию. Первое время выполняя фактический роль французского посла в Риме. Ну а затем он заменил умершего Решилии и стал премьер-министром Франции. Одновременно будучи любовником регенши малолетнего Людовика XIV, вдовы Людовика XIII. Очевидно, что это агент Рима. Но агент, вовсе не являющийся прямым антагонистом Испании. Как вы понимаете, Мазорини хорошо говорил по-испански и имел дружественные контакты с Мадридом. Как и сами римские папы. То же касается Решилие. Он проводил в целом проитальянскую политику, но также хорошо говорил по-испански и в некоторые периоды своей деятельности занимал позицию, скорее, дружественную Испании. Это все зависело от динамики отношений между Римом и Мадридом и от динамики укрепления самой Франции как самостоятельного государства. Как это ни парадоксально, государством равным Испании в глазах самих испанцев Франция стала в момент отстранения Мазорини, когда Людовик XIV, сын испанки и муж испанки, стал царствовать самодержавно. Они увидели в нем не марионетку, а равнородного монарха. И, соответственно, даже в самый последний момент политику Мазорини нельзя было считать однозначно антииспанской. Заключенный под его патронажем мир между Францией и Испанией задумывался как начало стратегического союза двух великих держав. Испания в этом была не менее заинтересована, чем Франция, потому что постепенно теряла гегемонию. То есть Мазорини был отстранен фактически испанцем Людовиком XIV как автор испано-французского сближения. Вот такие исторические хитросплетения. Мазорини в сложившейся обстановке был политическим исполином, великим политическим деятелем, потому что он сначала маневрировал между Испанией и Римом, затем стал проводником и испанского, и итальянского влияния во Франции, а затем стал все более опираться на самих французов и наконец вести самостоятельную, фактически самодержавную политику. Он это делал в интересах Франции и французской монархии, но не в меньшей степени в интересах самого себя и своей семьи. Людовику XIV приписывают фразу «государство – это я». Это очень емкая формула, говорящая о сути абсолютистского периода централизации государств. Но следует сделать поправку с гораздо большим основанием. Это мог сказать не Людовик, которому тогда было всего 16 лет, и он особо не вмешивался в дела государства, а Мазорини. Он мог сказать «Франция – это я, потому что я ее создал». Ставить Мазорини и Решилие на одну доску совершенно неверно. Это идея Мазорини, который таким образом укреплял легитимность своей власти. 90% сведений о Решилие мы знаем из эпохи Мазорини, а Мазорини как раз был человеком, который во многом и создал современную историю, как технологии наукообразной фальсификации или, скажем, мягче, выгодной реконструкции исторических фактов. Чтобы сопоставить реальный вес Решилие и Мазорини, давайте вспомним исторический контекст, в котором они действовали. Решилие стал первым министром, когда Людовику XIII было 23 года. Король был человеком достаточно слабым, к тому же он был гомосексуалистом, как и царствующий 40 лет назад Генрих III. В их жизнеописаниях есть много параллелей, что намекает на очередной дубль. Людовик XIII, как и Генрих III, находился в затяженном конфликте со своей матерью, и первое время Решилие приходилось лавировать между королем и Марией Медичи. Причем, после Дня дураков, когда сын надоевшую мамашу убрал, нельзя сказать, что власть Решилие резко усилилась. Да, последнее время у него были напряженные отношения с Медичи, но позиция короля тогда была неустойчивая, и первый министр мог благодаря этому диктовать ему свою волю. А вот после ноябрьской революции 1630 года власть Людовика XIII укрепилась. В общем, Решилие всегда был только премьером, и не более того. Власть премьера - это очень серьезная власть, и, конечно, он сыграл огромную роль в истории Франции, но это, конечно, не первое лицо в государстве. А что было в случае Мазарине? Большую часть его правления Людовик XIV был несовершеннолетним. На момент смерти Мазарине ему было как раз 23 года, то есть столько же лет, сколько Людовику XIII, в момент начала правления Решилия. Анна Австрийская, в отличие от Марии Медичи, политикой занималась мало, на что указывает ее последующая судьба. После того, как сын ее отстранил от власти, она не ударилась во фронту, а предпочла уйти в тень. А главное, Мазарине был ее любовником, а по сплетням и тайну - мужем. А это, согласитесь, совсем другой коленкор. И более того, Людовик XIII, как мы уже говорили, был гомосексуалистом, как и Генрих III. И вот Генрих III из-за этого своего пристрастия не оставил потомства, а Людовик XIII волшебным образом родил первенца через 23 года супружеской жизни. А еще через два года родился у него второй сын. То есть проблема наследования была таким образом решена. А еще через два года Людовик XIII скончался, отрезив животе, будучи еще относительно молодым человеком. Кто был отец этих детей? Элементарного отца. Мазарине. Это не мое предположение, это мнение современников, которое недавно официальной французской историографии попыталось опровергнуть. Якобы сделала генетический анализ останков Людовика XIV. И оказалось, как и следовало ожидать, что он сын Людовика XIII. А зачем было весь этот фарс затеивать? И понятно, что могли там найти. Там обычно находят в таких случаях то, что надо найти. Вспомнить изгумацию останков убитой царской семьи и так далее. На то, кем был отец Людовика XIV, указывает и то, как он воспитывался. Его воспитанием занимался Мазарине. И он воспитывался вместе с его многочисленными племянницами, так называемыми мазаринетками. Благодаря этому у мазаринеток был статус принцесс крови. Они были возраста короля, их было семь. И как минимум у трех из них была устойчивая сексуальная связь с королем, молодым Людовиком XIV. То есть, это одна семья цыганская. Благодаря этому мазаринетки вышли замуж за представителей высшей аристократии. Их биография – это серия авантюрных романов. Достаточно сказать, что одна из них, Гортензия Манчини, была любовницей не только Людовика XIV, но и фавориткой короля Англии Карла II. А четыре ее внучки стали любовницами Людовика XV. Тогда она была вдобавок лесбиянкой и покончила жизнь самоубийством. После этого ее муж, французский герцог, который был усыновлен в Мазарине и носил его фамилию, возил труп жены с собой в карете. Нет, Дмитрий Евгеньевич, я ничего не буду говорить про юмористов. Это только на Патреоне. Что я не понимаю. Я вообще все. Даже здесь я уже дальше не буду углубляться. Извините, немножко, может, что-нибудь сказал не то. Спасибо, что поправили. Чуть было на Патреоне загремели. Ладно, эту тему сейчас сворачиваем. В общем, люди отдыхали. Многое, конечно, придумано, но основа натуральная. Это уже период оптики. Более того, Ришелье нарисовали знатное происхождение. Он был обладателем довольно большой земельной собственности. В общем, это ни о чем. А вот Мазарини купил графство Неверра и герцогство Ретель, которые после его смерти отошли по наследству к его родственникам. Это очень крупные территории. Это фактически небольшие, но по тому времени это размеры государства. Это к вопросу, кстати, о необыкновенной централизации Франции. Вот, посмотрите эти территории на карте. Вот графство Неверр. Рядом Франшканте, принадлежащее Испании. Еще дальше, вглубь французской территории, врезан испанский анклав Шароле. Да и, собственно, сама Бургундия. Вроде бы она в то время французская, она действительно контролировалась французскими королями, но титульными герцогами Бургундии считались короли Испании. Это входило в их титул. А Ретель - это северная Франция, район Шампанье, очень густонаселенная и важная область. Если также внимательно посмотреть на все французские провинции, то я вас уверяю, что от Франции того времени мало что останется. Там видно несколько волн легендирования, когда аннексии территории объявляются восстановлением древних владений, но все это шито белыми нитками, и к этому хозяйству надо подходить с позицией гиперкритицизма. Любая национальная историография, воленс-нуленс, пронизана Ноздревщиной. Ноздрев говорил, что лесок вдалеке - это тоже он мой, хотя никогда его не было. Даже прочно интегрированные территории контролировались французскими королями с массой ограничений. Такие ограничения были в Дофине или, например, в Провансе. Прованс по своим законам вплоть до Французской революции считал себя состоящим в личной унии с Францией. Там не признавали власть французского короля, ему подчинялись только потому, что он был одновременно герцогом Прованса. Соответственно, на территории Прованса не действовали французские законы. Естественно, после казни Людовика XVI местные сепаратисты предприняли попытку вооруженного восстания и отделения от ненавистной Франции. Вернемся к владению Мазорини. Он их купил отнюдь не у короля, а у прежнего владельца итальянского герцога Гонзаго. Семейство Гонзаго принадлежало княжеству в Северной Италии Монтуя. Какая у нас славная централизация. Франция тогда была унитарная и единая страна, как Белоруссия современная. Кто же управлял Францией в эпоху Мазоринь? Но иностранное, прежде всего итальянское, а до этого не менее серьезное испанское влияние успешно историками игнорируется. Об этом упоминают, но всегда в сниженном ироническом ключе и как некий частный курьез или нехорошее свойство конкретного политика, который в ущерб национальным интересам почему-то проводил испанскую или итальянскую линию. А он не мог ее не проводить, потому что таков был статус территории. И само по себе это ни в коей степени не свидетельствует о его там хорошести или нехорошести. И вдобавок еще вишенка на торте. В этом картонном пейзаже, как хрен с горы, появляется Англия, которая будто бы оказывала очень существенное влияние на французов. И то там французских королей поддерживала, то против них воевала. Ну, понимаете, с равненным успехом можно говорить, что в 16 веке это могли делать короли Швеции или Дании. В середине 17 века северных варваров уже во все использовали в европейской политике. Но говорить, что англичане кого-то там поддерживали в 16 веке, например, Генриха IV, ну, это ария из-за перетты Трамп-агент Кремля. И вот в результате, вместо осмысленной картины, мы имеем во Франции внешнеполитический яралаш. Этот яралаш достиг крайней степени в эпоху так называемой 30-летней так называемой войны. То есть в самом конце преддостоверия, где и должно быть максимальное нагромождение перевернутых с ног на голову фактов. Как мы уже говорили, именно на стыке с оптикой все раздваивается до полной потери приличия, потому что из-за конфликта двух сред оптика не проясняет ситуацию, а вносит дополнительную аберрацию. О чем я говорю, можно наглядно понять, сопоставив портреты эпохи самого начала фотографии с портретами этих же людей, исполненными 10-20 годами ранее, в эпоху предфотографии. Часто очень трудно понять, что речь идет об одном и том же человеке. При этом учтите, что фактически фотография уже существовала до фотографии, потому что как фотоателье работали просто художественные ателье. Художники, в основном акварелисты, специализировались на быстром изготовлении достоверных портретов. Но степень ретуши там была оптическая. И после оптики так грубо работать с заказчиком было уже нельзя. Фотографии, конечно, вытягивали, убирали морщины, прыщики, снимали через фильтры. Но все-таки при этом исходили из реальных данных заказчика. Они танцевали от некой фантазийной темы имиджа. К нам пришел поэт, мы сейчас из него сделаем поэта. В конце прошлой лекции мы заострили проблему и сопоставили Мазорини и Ришелье под знаком вопроса, а был ли вообще Ришелье и не есть ли это просто двойник Мазорини. Это некоторые дубли. Ответить на этот вопрос можно двояко. Скорее всего, Ришелье был, это было преддостоверие, но эти люди были очень не похожи друг на друга. И то, что мы сейчас видим в образе Ришелье, это слабая копия Мазорини, в том числе даже внешне. Тенденцию удвоения исторических событий заметил Николай Морозов, отец новой хронологии. Он сопоставил годы царствования разных древних династий и увидел, что они в ряде случаев дублируют друг друга. Не совсем точно, иногда он желаемое выдавал за действительное и кое-где подтасовывал, где это было возможно, где были какие-то разночтения. Но в целом такая тенденция действительно прослеживается. Он это объяснял путаницей при копировании и переводе разных источников. Например, есть три хронологии автора венгерской монархии. Потом случается атомная война, общество деградирует и через сотни лет находят три списка монархов этой территории на латинском, на немецком и на мадейярском. Все три языка были государственными языками Австро-Венгрии. Латынь – это древний язык, немецкий – старый, а мадейярский – письменный язык нового времени. И на основании этого историки постнукляра не то что удваивают, а даже утраивают историю Австро-Венгрии. Оказывается, что там сначала правили императора Рима, потом Германии и, наконец, королей Венгрии. Это разные династии, при наложении списка правителей, которых будет наблюдаться тройное совпадение, чередование, длительность царствования. Это возможное объяснение. В самом деле в Древнем Египте события описывались, например, в 1100 году по нашей шкале на древнеегипетском, на древнегреческом и на латыни. Трудно понять, что некий иероглифический текст описывает, например, деяния императора Марка Аврелия. Тем более, что он рядом на стене и изображен в виде фараона в египетской манере, если египетскими атрибутами власти. Но это объяснение не годится для эпохи Шпата, да и для древней истории им не надо злоупотреблять. Такие глобальные обознатушки – это все-таки нонсенс. Нонсенса бывают, бывает всякое, но на этом нельзя строить теорию всего. Многочисленные дежавю объясняются общей гиппоинформационностью тогдашнего общества, причем гиппоинформационностью динамической. По мере развития книгопечатания, а надо понимать, что такое книгопечатание, информационная ситуация менялась каждое десятилетие. Книгопечатание – это не выпуск роскошных гутенберговских фолиантов, отпечатанных на пергаменте и раскрашенных вручную. Это, извините, дешевая шариковая ручка в корпусе из платины. Такое возможно, особенно в горных аулах или в кочевьях, но вообще печатная книга – это изделие, которому грош цена. И оно изготавливается с неимоверной скоростью. Разница такая же, как между ювелирной мастерской, упускающей именные пасхальные яйца по три штуки в год и обычным курятником, откуда яйца выносят корзинами. Причем когда печать становится периодической, плановой, это вообще финиш. Здесь информационная ситуация также отличается, как интернет, от деинтернете. И даже больше. А представьте, что в условиях ГИПО информации, например, Андрей Барбюс говорит, что Сталин – это Ленин сегодня. Потом какой-нибудь идиот говорит, и говорили, что Ленин – это второй Николай Второй. Ленин, кстати, и был Николаем, а не Владимиром. И дальше, дальше. А уровень информации падает на порядок с каждым десятилетием вглубь. И вот оказывается, что Петр Первый был кортавый, небольшого роста, лысый, хорошо говорил по-немецки и много лет жил в Европе. А потом его голландцы на пломбированном паруснике привезли к берегу Финского залива, и он основал Петербург, в дальнейшем ставший Ленинградом. И образуется исторический дубль – двойники Петр Первый и Николай Третий. Смольной в кожаной куртке с загаром на лбу. Юный шкипер глядит в туманы судьбу. Чу кричит буревестник с гороховой два. Душегубных пучин докатилась молва. Вот преснула акула, и пролежни губ поглотили, как чайку уридского труб. Браунинговый чох всколыхнул океан. Это ранен в крыло альбатрос-капитан. Кровь коралловой пены бурлит за рулем. Знак, что близится берег, лазоревый дом, Где столетия угли поют в очаге О космической буре и черном враге. Где привратники радий, плечистый магнит Провожают пришельцев за полюсный щит. Где долина титанов и явственный стол Водрузил меж рогов электричество вол. Он мычит не о гарой в ноздрях Ливерпуль, А в зрачках Петроградский хрустальный июль. Рог повтора, чтобы ветхую твердь поддержать, Где живет на покойе вселенская мать. На ущербе у мамушки лунный клубок Довязать краснозубому внуку чулок. Он в истории Лениным звался, мудак! Нет, извините, звался никак Надпучиной столетий воздвигший маяк. В условиях информационного общества мы понимаем, что это наркоманский бред сумасшедшего педераста и проститута Клюева. Но в эпоху гипоинформации то, что написано пером, то не вырубишь топором. И в восприятии современников нет особой разницы между разными типами текстов. И песнь о Ролландии является таким же историческим документом, как патент, полученный подмастерьем цеха Сапожников. Посмотрите, как написана история пустого тысячелетия. Она 50% история преддостоверья. Она вот так и написана. То есть аналогия заменяла собой недостаток информации. Информационная насыщенность эпохи Мазорини и эпохи Решелье – это земля и небо. Хотя из своего 2022 года мы это не улавливаем. Мазорини – это сложившийся книжный рынок и первые книжные каталоги. Этот человек всю жизнь собирал книги. И библиотека Мазорини стала основой Государственной библиотеки Франции. И, кстати, первой в истории фабрикой допечатанных печатных книг. Я не оговорился. Потому что как только появляется печать и возникают технологии постановки дат на обложке, библиоманы начинают платить огромные суммы за старые допотопные книги. И они появляются. Причем в самом роскошном виде, на дорогой бумаге и о семикрасках. И получается, что книги с XVII века по сравнению с книгами XVI века изданы гораздо хуже. И сохранность их отвратительная. А вот книги XV века – это просто настоящие шедевры полиграфии. Вся эта петрушка началась с Мазорини. Были выдуманы подставные древние издательства. И пошла писать губерния. Бизнес есть бизнес. И то же самое будет или уже было на Альфа Центавра. Это закон развития книгопечатания. Если книгопечатание изобретено в условном X веке, первые книги будут датированы веком IX и VIII. Иначе просто не может быть. В эпоху Ришелье вся эта машинерия только складывалась. И реально о Ришелье, о его деяниях мы знаем в 10 раз меньше, чем о Мазорине. И на 90% это слова Мазорини же. Которому было исключительно выгодно говорить, что он здесь был всегда. Что до этого у французов был свой национальный французский кардинал. Тоже глава их государства. Мазорини всегда помнил о ужасной кончине во Франции. Итальянца кончине. Хотя бы потому, что сам был итальянцем. Информационную ситуацию хорошо отражает история библиотек двух кардиналов. Как вы уже догадываетесь, Ришелье тоже собрал огромную библиотеку. Но она после его смерти как-то сошла на нет. Мазорини посредине своей деятельности тоже потерял библиотеку. Но потом ее восстановил. С этой основы она существует до сих пор. С ней работало огромное число специалистов. Но при всем этом карикатурный и легендарный образ Ришелье именно из-за своей карикатурности и искусственности говорит что-то такое о Мазорини, что с первого взгляда в самом Мазорини не видно. По французской историографии существует тема Ришелье и кошки. Она разработана с не меньшей тщательностью, чем переводика гугенотских войн. Говорится, что у кардинала было 12 кошек. Все они известны по именам. Описывается их окраска, характер, история обретения. Рассказываются забавные происшествия из их жизни. Процентов 20 литература о Ришелье – это литература о его кошках. Вот художник XIX века изобразил тему в манере академического реализма. А кто это сидит за столом великого Ришелье и читает документы, пока он любуется на кошечек? Оказывается, это серый кардинал. Ну, кардинал не может быть серым, у него красная мантия, так что это оксюморон. После рассказов Мазарини серый кардинал стал символом закулисного управления публичными политиками. Считается, что серый кардинал – это некий монах из ордена капуцинов, отец Жозеф, он же Франсуа-Леклер-Дютрамбле. Это глава секретариата Ришелье, организовавший из капуцинов, то есть капюшонов, разведывательную сеть, собирающую для шефа конфиденциальную информацию. Серый кардинал, в отличие от Жуира Ришелье, вел подчеркнуто скромный образ жизни. Ему не было нужна ни мармелада, ни шоколада, смысл жизни он видел в служении своему хозяину. При этом государственная верхушка прекрасно видела реальный расклад сил и понимала, что по своему влиянию этот скромно одетый монах является вторым человеком в государстве, не считая особо королевской крови. Что и показано на другой картине XIX века. Однако рисуемый историками образ находится в выразительном несоответствии со смыслом понятия. Серый кардинал – это реальная глава дела, а отсвечивающий на его фоне политик – это зиц-председатель, зачастую глупый как пробка и не обладающий никакой реальной властью. Слабоумный Брежнев или Ельцин. Одновременно и сам по себе образ Серого кардинала не в ладах с элементарной логикой. Серый кардинал – это юродивый, его воробейшество, преданное безлестью хозяину, часто глупому ограниченному человеку. И действует он к своей невыгоде, потому что хозяину почет и уважение, а ему горькие корешки. Реально такие пары, как Решилье и его Серый кардинал, говорят о другом. О том, что Решилье – это подставные фигуры. Но подставные фигуры не Серых кардиналов, а тех, чью волю Серые кардиналы транслируют. Серый кардинал – это концы в воду. Как отец Жозеф мог создать свой аппарат из монахов-капуцинов? Капуцины – это католический орден. Они подчиняются и жестко, беспрекословно своему главе. А глава подчиняется римскому папе. Значит, кто перед нами? Агент Ватикана. Но эта самоочевидная мысль не только не озвучивается историками, а наоборот всегда подчеркивается, что у Жозефа были с римским папой плохие отношения. Это пчелы против меда. Рядовой монах враждуется римским папой. Но одновременно это является и истинной правдой. Потому что что должен делать тайный агент папы в таком положении? Всячески дистанцироваться от своего подлинного сюзерена. Отец Жозеф, между прочим, начал свою карьеру с того, что длительное время жил в Италии, где получил светское образование. А потом он был профессиональным военным. Итак, у Ришелье, этой тени Мазорини, была тень второго порядка – отец Жозеф. А кто был серым кардиналом у самого Мазорини? Этого мы не знаем. Но он был. Не мог не быть. Судя по конфигурации его политической карьеры, которая вся состоит из каких-то подводок, случайных совпадений, встреч. Такие случайные встречи и совпадения готовятся с инфраструктурой годами. Кстати, отец Жозеф был поэтом и писал огромные поэмы. А Мазорини в молодости был актером и играл в пьесе. Игнатий Илоев, так сказать, вживался в образ. Наша лекция завершает триптих, посвященный истории Франции XVI-XVII веков. В заключении позволю себе остановиться на перепаде культурного уровня Франции и Испании, и шире Испании и остальной Европы. И считая, конечно, Италией. Я вам приведу только два примера. Но думаю, что этого будет достаточно. Вот картина великого испанского художника Веласкеса «Венера с зеркалом». Она нарисована на самом рубеже прозрачной оптики в 1650 году. Поэтому про Венанс картина не бесспорен, но достаточно серьезен. Весьма вероятно, что это действительно картина того времени и действительно нарисованная Веласкесом. Официальное искусствоведение это никак не оспаривает. Вероятность, что картину нарисовали в XVIII и тем более в XIX веке, невелика. Потому что общая манера изображения обнаженного тела была тогда другая. Про Венанс, кстати, это история предмета и его обретения. Это очень важное ключевое понятие, отсутствующее в игрушечной и школьной историографии. Поэтому вы, скорее всего, его вообще не слышали. Обыватель должен быть несчастным слепцом, лохом. Правда, в эпоху гиперинформации это идеальное состояние не может продолжаться бесконечно. Еще одно поколение и финита ля комедия. Может быть, со временем я прочитаю лекции об истории живописи эпохи Шпата. Там все очень плохо. Но интересно. Вернемся, однако, к Веласкесу. Что поражает в этой картине? Во-первых, современные пропорции женского тела. Обнаженную натуру Рубенса или Рембрандта невозможно смотреть без содорогания. Это или раскрашенные куски мяса, обтянутые кожей, или титанида Ватикана. Видимо, после уничтожения античной живописи, а то, что мы видим в Помпеях, это жалкое подобие, потому что это маленькие дома в провинции. Не говоря уже о том, что перед нами сильно пострадавшие от времени тени настоящих картин, слабые пунктирные подмалевки. Так вот, настоящая парадная живопись античности нам практически неизвестна. Но, вероятно, что в своей небольшой части она была сохранена на каком-то участке, похожем на ВДНХ. Представьте, что по всем городам планеты были нанесены термоядерные удары, а ВДНХ по какой-то причине сохранился процентов на 30. Там эту территорию затопило, а потом от нового удара вода испарилась, но здания оказались разрушенными лишь частично. И тогда люди стали бы везде лепить мускулистых колхозниц. Вот это и произошло с Сикстинской капеллой. Там изображены не люди, а титаны и титаниды. Люди так не выглядят. Это великаны и великанши с горами мускулов. Это совершенно перпендикулярно теме картины, но она нарисована на основе сохранившихся изображений титаноматии. Нам их не показывают. И присобачена к библейским сюжетам. Вернемся к Веласкесу. На его картине изображена белая женщина, соответствующая современным канонам красоты. И немного их превосходящая. Потому что из-за англо-саксонского бзика нашему стандарту не хватает до полного счастья килограмм пять. И у него есть легкий налет мужеподобности. Это молодая самка, как она задумывалась природой, с идеальными пропорциями. В данном случае, конечно, не девушки, а молодой женщины. С естественной талией, с нормальной мускулатурой, то есть не гипертрофированной и не атрофированной, и с органичной пластикой. Поза лежащей женщины абсолютно естественна. Ясно, что это рисовал человек, тему вполне понимающий и нарисовавший таких картин много. Чего нельзя сказать о жившем в это же время Рембрандте. Его картины – это рисунки подростка, впервые увидавшего голую бабу. При этом техника Веласкеса еще хромает, и вообще он чуточку путается в анатомии. Например, амур у него вышел с пузичком. Но для того времени это, учитывая общий уровень изобразительного искусства, вполне стандартная ситуация. Не буду говорить о цветовой гамме и общей композиции картины. Это шедевр. Скажу о философском содержании этого полотна. Что здесь изображено? Про что это? Это что, голая тетенька? Ну да. Но вообще это изображение дуализма человеческой природы, его тела и его души. Этот дуализм совершенен. Одно не противоречит другому. Тело прекрасно, в своей ноготе вызывающее, но чувство, которое оно вызывает, это не похоть. Похоть – это Урубинс. Это античное отношение к богине красоты, к Венере, к Алеппиге. Венере прекрасно задой. Вид голого женского тела, конечно, вызывает сексуальное возбуждение, но не только. Он также вызывает высшие эмоции. Наш многоуважаемый Бенефаций сказал бы, что мозг мужчины при этом получает сразу несколько нейромедиаторов. И среди них, например, дофамин – нейромедиатор спокойного, уверенного предчувствия радостного события. Это чувство покоя, защищенности, светлой радости и предвкушения. Но не хищного, когда слюнки текут, а мудрого. Великая загадка человеческой психики заключается в том, что половое созревание пробуждает в человеке не только похоть и агрессию, но и высшие эмоции. Именно в период юношеской гиперсексуальности многие люди начинают писать стихи. Стихи пишет процентов 20 подростков. Это типовая ситуация. А сколько пишет стихи вообще людей? Это какие-то доли долей процента, особая категория интеллектуалов. Но в юности у человека пробуждается тяга к творчеству. Ему становится доступен не только животный оргазм, но и человеческая любовь. А основа любви — светлое самопожертвование, служение прекрасной даме. Любовь — это когда урод любит прекрасную девушку, хочет ей обладать, но понимает, что он её недостоин, и что он её только оскорбит своими ухаживаниями. И он именно из-за безграничной любви к ней запрещает себе оскорблять её своим присутствием. Он приносит себя в жертву и может, например, уйти в монастырь от несчастной любви. Это не пустые слова, это типичная ситуация, и отсюда многочисленные сюжеты в мировой культуре на тему красавицы и чудовищ. Так животный инстинкт помогает разумному существу стать умнее и лучше. И вот это есть в картине Веласкеса. Мы видим прекрасное тело, но мы видим и душу человека, явленную нам в зеркальном изображении. Это трагический дуализм телесного и духовного начала в человеке, но здесь он показан в неразрывном единстве. И что мы видим в этой картине? А мы видим себя, свою душу. Венера смотрит через зеркало на зрителя, на нас, и мы, встречаясь взглядом с зеркалом, видим себя. Это гениально. И это только часть содержания этого шедевра. Фигура нарисована предельно конкретно в своей обнаженности, на грани порнографии, а лицо в зеркале размыто и подернуто стадливой дымкой. И если приглядеться, это лицо некрасиво, но неявно, оно как-то просто недорисовано, покрыто флёром. Тело женщины мистически связано с её душой, и душа проявляется в ясной и чёткой форме именно в её внешности. И на эту тему можно говорить дальше, дальше, дальше. Об этой картине можно говорить часами. Вот это и есть искусство. Эту картину нарисовало существо с огромным гипертрофированным мозгом, которое понимает о жизни всё. И по одному этому шедевру видно, что такое Испания и испанская культура. Для правильной оценки в этой области много не надо. Вы видите Паганине, он берёт скрипку, смычок, вы слышите первые ноты, и всё. Там всё ясно, умному достаточно. И очень показательна дальнейшая судьба этой картины. Я её расскажу, чтобы вы понимали, кто есть «ху» в Европе. Во время наполеоновских войн картину украл английский офицер и продал в Лондоне аристократу. В начале XX века картина попала из частной коллекции в Национальную британскую галерею, и это была серьёзная ошибка. Через несколько лет её изрезала кухонным ножом местная суфражистка Мэри Ричардсон. Ричардсон была педерасткой и платным провокатором тайной полиции. До Первой мировой войны она занималась политическим хулиганством, участвовала в избиении людей, взрывах, поджогах, выжигании клумб серной кислотой. Но как только началась война, она по зову партии по велению сердца обратилась к женщинам Англии с призывом заменить мобилизованных мужчин у станков и в свинарниках и бесплатно работать на родную империю. Началось движение «А ну-ка, девушки, а ну, красавицы», дисциплинированно по приказу начальства, дающих стране угля. Ну и непосредственно, конечно, записывающихся и на военную службу. После Первой мировой войны Мэри Ричардсон стала видной британской фашисткой. Поскольку она в тюрьму не села, а во время Второй мировой войны по зову партии и велению сердца выступала с оголтелой антифашистской пропагандой и требовала физического уничтожения немцев, думаю, все ясно. Свое уничтожение картины Веласкеса она мотивировала местью за надругательство над другой сотрудницей английского КГБ Эмилиан Панкхерст. Надругательство заключалось в том, что красота Эмилиан в 56 лет стала увядать, и в этом виноваты мужчины, которые ее довели. Вот она мужчинам и отомстила, чтобы они не пялились на свою Венеру. Любимая дочка Панкхерст Сильвия была членом коммунистической партии Великобритании и упрекала ленинов при остановке террора после введения НЭПа. Контриков надо было давить до конца, а народ не разлагать отмены карточной системы, а заставлять работать за еду. Тут Ленин, по ее мнению, дал слабинку. После того, как Сильвия отработала тему, интеллигент-сервис перебросил ее шпионить в Эфиопию. А сестра Сильвии, Аделла, основала коммунистическую партию Австралии. Сестрички Панкхерст – это, конечно, не сестрички Миттфорд, о которых нам неожиданно поведал наш многоуважаемый литературовед в лекции о Набокове, но тоже умели. Изделия фирмы. Сестричек Миттфорд было шесть штучек, а сестричек Панкхерст всего три, но с мамашей четыре. Причем мамаша работала за двоих, потому что была ведьмой. Соответствующим сертификатом. Эту отдельную тему может Кличкевич-то и как-нибудь расскажет в лекциях, посвященных анархизму конца XIX – начала XX века. А сейчас я хочу привести еще один образчик ущербной и мракобесной испанской культуры. Кстати, английские и французские обердемагоги знаете, как трактуют картину Веласкеса? Они ее считают, никогда не догадаетесь, если не знаете, примером ханжества и презрения к человеческому телу. Почему Венера повернута к зрителю задом? А потому что перед не позволяла изображать страшная испанская инквизиция. Вы уже, видимо, догадываетесь, что никакой испанской инквизиции в том виде, о котором нам рассказывают, просто не было. Теперь второй пример в области не изобразительного искусства, а литературы. Пример очень банальный, но я думаю, ракурс будет необычным. Дон Кихот Сервантеса. Это уже произведение совсем до нормальной оптики. Считается, что свою книгу Сервантес написал в 1605-1615 годах. В биографии самого Сервантеса много фантастики, но Дон Кихот произведение старое и действительно написанное в тот период. Его считают первым романом нового времени. Примечательно, что этот первый роман был написан в Дикой Испании на столь же диком и мракобесном испанском языке. Сейчас будет очень неожиданный поворот, приготовьтесь к этому. Этот первый роман является последним романом. Это книга, которая не начинает, а завершает мировую литературу. После этого литературный проект закрыт. Точно так же, как после картины Веласкеса, ничего нельзя сказать по теме Нью. Это будут или повторы, или пошлости порнографии. Кто такой Дон Кихот, первый герой первого романа нового времени? Это сошедший с ума читатель, перечитавший книг. Согласитесь, странное начало новой литературы. Дон Кихота принято изображать устаревшим ретро-персонажем, отставшим от своего времени. Но кто такой Дон Кихот с точки зрения современного читателя? Это ролевик. Он читает рыцарские романы и подражает их героям. А что такое рыцарские романы? Это РПГ. Дон Кихот — это человек, подсевший на игры и потерявший связь с реал-лайфом. В подворотне хулигана нападают на девушку, а он ей помогает, кастуя заклинания и размахивая картонным мечом. О чем эта книга? О самой литературе и о ее связи с действительностью. Волшебные сказки, тем не менее, реально преображают читающего их Дон Кихота. Таким образом, любая литература по определению реалистична. Она воздействует на реальность, причем очень мощно и агрессивно. Но где это нам говорится? В рамках реалистического романа, где главный герой такой же персонаж, как и все другие литературные персонажи. Там есть очень сильная сцена разбора и критики рыцарских романов и вообще романтической литературы, из-за которой Дон Кихот повредился в рассудке. Это прям вот разбор литературного критика. А потом все эти книги сжигаются, но сжигаются также виртуально, в рамках литературного произведения. У Дон Кихота есть альтер-эго, здравомыслящий простак Санчо Панса, который реалистически верит своему господину и действительно считает его рыцарем. Он это не прочитал в книжке, а видит реально и судит по реальному поведению Дон Кихота в меру своего понимания. При этом, благодаря наивной доверчивости, он делает головокружительную карьеру и становится губернатором. Губернатором его назначают в шутку, но внезапно он оказывается не карнавальным, а вполне серьезным правителем. Реальность таким образом постоянно раздваивается и самопародируется. Дон Кихот – удивительно сложное произведение. Этим оно напоминает первое великое произведение русской литературы, роман в стихах Евгений Онегин. С чего начинает Пушкин? Мой дядя самых честных правил, когда внюшутку за не мог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог. О чем тут говорится при буквальном поверхностном чтении? Дядя Евгений Онегин был добрым, порядочным человеком и когда он заболел, то попросил племянника за ним ухаживать. И следующие эстрофы даже подтверждают такую трактовку. Но говорится тут совсем другое. Мой дядя самых честных правил – это переиначенная строчка одной из Басина Крылова. Осел был самых честных правил. А идиома заставить себя уважать во времена Пушкина означала умереть. То есть смысл первых строк поэмы такой. Идиот-дядя, слава богу, откинул коньки. И в этом весь Евгений Онегин. Чтобы понять это произведение, его надо разбирать с карандашом в руках. Хотя оно написано легким пером, интуитивно там все вот вроде бы ясно. Но в общем. А в тихом умыте скрываются многочисленные звери, очень ценные для подлинного ценителя литературы. Набоков написал к Евгению Онегину огромный комментарий, превосходящий объем поэмы в несколько раз. И это только часть. Потому что Владимир Владимирович хорошо знал французскую культуру и культуру английскую. Но немецкую культуру знал не очень, а античную совсем плохо. А античность для классициста Пушкина имела особое значение. Поэтому по-хорошему надо одну десятую из Набокова выбросить. Кое-где его заносило. Но добавить еще целый том. Вот эти два тома дадут адекватное восприятие Евгения Онегина. Это и реалистическая литература, и пародия Набайрона. И что там только нет. Как такое могло быть? Это первое зрелое произведение молодой русской культуры. И оно так сложно написано, как будто русская литература развивалась 300 лет уже. А Пушкин стоял на плечах гигантов. Для Пушкина актуальной данностью был Вольтер, Байрон и Великая античность. Значит, изначально высокий уровень Сервантеса был возможен только если он пользовался плодами другой культуры, уже зрелой и совершенной. А какой? Мы ее не знаем. Античных реминисценций там довольно мало. Эпоха классицизма еще не наступила. Это какая-то скрытая цивилизация, о которой мы мало что знаем. Она была после античности, но еще до нового времени. И это, конечно, не Средневековье. Средневековье, тот образ его, который создан в XVIII-XIX веке, это массовая культура, РПГ. Вероятно, ее анализ поможет что-то тут понять, но Дон Кихот-то это не РПГ. Я привел всего два примера. И мне кажется совершенно очевидно, что испанская цивилизация – это цивилизация великая и загадочная, и оклеветанная. Но об этом мы поговорим в следующей лекции. А теперь давайте по традиции поднимем тост. Давайте выпьем за русскую поговорку «доверяй, но проверяй». Например, в прошлой, или даже позапрошлой лекции я сказал, что в Швеции празднуют победу под Полтавой, и что Швеция была разгромлена в Северной войне в начале XVII века. Никто там, конечно, победу не празднует под Полтавой, это поражение. В тот период, это 1710 год, шведы замалчивали то, что произошло. Но это была общепринятая практика в то время, ничего особенного здесь нет. И был это 1710 год, это XVIII век, а не XVII. Так что всегда нужно очень внимательно слушать, что вам говорят, и стараться по возможности перепроверять, если вам что-то показалось не совсем достоверным. Благо, условия гиперинформации это делать легко и приятно. Вот вам в связи с этим небольшое домашнее задание. Говорят, что Мазарине, как и Решилье, был кошатником. Вот проследите, откуда идет эта мулька, и было ли это на самом деле. Мазарине здесь, кстати, не слева, а справа. В общем, главный итог наших лекций о шпате. Мне бы хотелось, чтобы он был такой. Не берите на веру ничего из этого периода. Но с порога тоже не отметайте. Здесь надо все принимать к сведению, но при этом должна быть своя голова на плечах. Вот за это и выпьем. Доверяй, но проверяй. Ну что же. Следующая лекция будет посвящена, как я уже сказал, истории Испании. Потом, попозже мы остановимся на истории Италии. Германия неизбежно будет затронута в рамках истории Испании, потому что эти два государства по какому-то странному стечению обстоятельств, и мы как раз выясним, что это за странное такое стечение, было ли оно на самом деле. По странному стечению обстоятельств они как-то очень связаны друг с другом в тот период. Итальянская история пойдет на Патреоне, потому что там уже все очень проблематично, нервно. Постараюсь готовить для вас новые лекции. Большое вам спасибо за высокую оценку того, что я делаю. Интерес, я это вижу. Задавайте вопросы, поправляйте меня, конечно, проверяйте, задавайте какие-то новые темы, ставьте лайки, присылайте донат, записывайтесь на Патреон, оставайтесь всегда с нами.

Создано автоматически 27.01.2025